– Пожалуйста, – умоляюще прошептала она, гладя его волосы, обхватив его так плотно, что он мгновенно оказался на краю. Он почувствовал, как внутри все сжалось, пока мчался, как скорый поезд, к конечному пункту.
– Иисусе, Грейс, не шевелись.
Но она, конечно, не послушалась. Его пальцы впились в ее бедра, но все было безуспешно. Он даже не знал, почему пытается. Она вбирала его все глубже в себя и, как он подозревал, в сердце и душу.
Больше не было сил сдерживаться, когда она сжала ладонями его лицо и взглянула в глаза, позволяя видеть, как погружается в блаженство. Ее глаза словно заволокло туманом, его имя сорвалось с губ, мышцы сжались так сильно, что он тоже не выдержал. И кончил вместе с Грейс, мощно ворвавшись в ее тело, прежде чем бессильно опуститься на нее. Попытался отстраниться, она не позволила, крепко обхватив ногами и руками. И только немного погодя его руки упали на шезлонг.
Несколько долгих секунд они оставались неподвижными. Головы лежали рядом на подушке. Они дышали одним воздухом. Влажные ноги по-прежнему были переплетены.
Момента более прекрасного в его жизни еще не случалось. И он намеревался повторить его… как только сможет двигаться.
Грейс лежала в объятиях большого теплого насытившегося Джоша, думая, что впервые в жизни испытывает что-то подобное, когда услышала, как открывается стеклянное окошечко на двери.
– Эй, Джош!
Анна.
Грейс так резко вскинула голову, что ударила Джоша в подбородок, отчего у него посыпались искры из глаз.
– Джош! – завопила Анна. – Я звонила тебе десять чертовых минут!
Не услышав ответа, она выкатилась во двор, схватив по пути телефон Джоша с садового столика.
– О Господи! – прошептала Грейс, в ужасе глядя на Джоша и пытаясь оттолкнуть.
Джош, разумеется, с места не сдвинулся. Никто не мог столкнуть его с шезлонга, если он этого не желал. Глядя на Грейс затуманенным взглядом из-под отяжелевших век, он бросил, не оборачиваясь:
– Дай нам минуту.
Анна наконец подняла глаза, но увидела не особенно много. Ночь была темной, на небе виднелся только тонкий полумесяц. Огни погашены, и на Джоше все еще оставались шорты, так что приличия были соблюдены. Он полностью закрывал Грейс своим телом, что скорее служило обличающим фактором.
Анна прищурилась, словно пытаясь что-то увидеть во мраке, и внезапно с размаха закрыла рукой глаза.
– Ой! Это вы так шутите?
– Минуту, – повторил Джош спокойно, но твердо.
– Прекрасно. Только позвони сыну, который названивает тебе вот уже полчаса.
С этими словами Анна развернулась и поехала к дому, не забыв оставить на столике телефон Джоша. Тому пришлось нырнуть в бассейн, чтобы найти лифчик Грейс. Надел на нее. Завязал лямки, пока она поправляла трусики. Помог убедиться, что все на месте, потому что она чувствовала себя, как желе на блюде. И только потом позвонил Тоби.
– Ну? – встревоженно спросила Грейс, когда он закончил разговор.
– Все в порядке. Просто просится домой… Грейс!
– Если собираешься сказать, что тебе очень жаль или просто было ужасно, я…
Он закрыл ей рот поцелуем. Настоящим страстным поцелуем, жарким, почти исступленным.
Когда им не стало хватать воздуха, он с трудом отстранился.
– Я хотел поблагодарить. Ты была нужна мне сегодня вечером. Ты была здесь для меня.
Грейс не сразу поняла, что он имел в виду не секс в шезлонге, а тот момент, когда она пришла в его офис.
И тут она осознала! Он сказал, что нуждается в ней. Не в ком-то. Не в ком-либо.
В ней.
Этот большой сильный гордый мужчина, который никогда ни в ком не нуждался, сказал то, что тронуло ее больше, чем ожидалось.
Она погладила его по щеке.
– Скверный день?
– Скверный год.
Поколебавшись, он накрыл ее руку своей.
– Сегодня вечером я продал свою практику больнице.
– Правда? – ахнула она.
– Чистая.
У Грейс был потрясенный вид.
– Ты в порядке?
Он поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь.
– В этот момент в моем мозгу не осталось достаточно крови, чтобы чувствовать себя иначе, чем в полном порядке.
Она улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ и поцеловал ее.
– Спокойной ночи, Грейс.
– Спокойной ночи.
Глава 17
Шоколад – естественный способ возместить неудобства понедельника.
Несколько последующих дней были сплошным безумием, но Джош все выдержал. Он так и не пожалел о своем решении продать практику, но и никаких волшебных перемен в своем графике не обнаружил. После того как рассеялся дым, оказалось, что множество людей желают с ним поговорить. Его служащие были в полной безопасности: это было неизменяемым условием контракта. Все сохранили работу.
Но хотя он и раньше все обсуждал со своими служащими, теперь, когда все решилось, они нуждались в ободрении.
Джош понимал это, но безумие продолжалось. Пришлось присутствовать на нескольких заседаниях совета. Члены совета были на седьмом небе и, как обещали, дали ему в помощь еще одного доктора.
Доктора Тессу Макгинли. Джош знал ее. Они вместе были в ординатуре. Ровесница Джоша, Тесса выглядела вдвое старше из-за того, что походила на добрую мать многодетного семейства. Она не была создана для работы на «скорой», но это в глазах Джоша, являлось скорее преимуществом, поскольку он жаждал работать именно в приемном покое. Зато Тесса прекрасно подходила для такой практики, как у него, где во главу угла ставилась забота о пациенте.
Кроме того, она начинала работу со следующего дня, и они честно разделили работу в офисе, что давало Джошу возможность больше времени уделять отделению «скорой». Больше времени уделять Тоби.
Жизнь.
Он думал об этом, принимая четверых загрипповавших страдальцев, троих, пришедших на плановый осмотр, и двоих с ангиной. Он думал о многом. В том числе о Грейс. С той ночи, когда они обновили шезлонг во дворе, он ее не видел. И понятия не имел, каковы ее планы, а вот его включали важную Операцию: Снова Застать Ее Одну в Бассейне.
Но ему в глаза словно песок насыпали. Это от усталости. Если бы лечь и проспать до конца жизни…
Зато теперь будет лучше. С завтрашнего дня. Завтра он уже так не устанет и сможет что-то дать людям.
А пока он ушел с работы и направился на причал. Была ночь Летнего фестиваля, ежегодного мероприятия, где играла музыка, раздавали вкусную еду и торговали всякой всячиной. Он обещал Мэлори, что пробудет час в кабинке местного Центра охраны здоровья, улыбаясь прохожим и измеряя кровяное давление.
