– А как же ваш брак? Тебе с ним плохо?
– Мне с ним хорошо. Но ты знаешь – плохо стало, когда я подумала, что должна отсюда уехать насовсем. Меня буквально на части рвало. И все, что здесь, я любила, а на него – раздражалась. Поэтому мы решили, что будем летать друг к другу. И наверное, так пока лучше. А там – видно будет.
– Какое счастье! Ты будешь со мной!
Мы обнялись и не могли друг от друга оторваться. Мамина сила передавалась мне, мамина любовь согревала меня. О чем еще можно мечтать, когда мама рядом!
Мы почти каждый день говорили с Юлькой. Теперь я спокойно связывалась с ней по скайпу из дома. Мы перестали шифроваться. Юлька сразу после того, что на нее обрушилось, заболела. Пневмония, высоченная температура, а потом слабость, упадок. Но она выкарабкивалась. По неистребимой привычке искать во всем светлую сторону она и болезнь свою благодарила за то, что та помогла ей отвлечься от тяжких мыслей о предательстве человека, которого она любила и которому была так предана. Вадик, кстати, поделился капиталом с бывшей женой. Правда, куда ему было деваться?.. Но это уже другой вопрос.
Все мои мысли занимала встреча с сыном. Я ничего так не хотела, как обнять своего парня и иметь возможность не расставаться с ним хоть какое-то время.
Остальные мечты и планы на время перестали существовать.
11. Под небом лазурным, у синего моря
Сбылось мое счастье. Я лежу у самого-самого моря и вдыхаю его запах. Мое дыхание сливается с шелестом волн. Если чуть-чуть приподнять голову, можно увидеть гору и двух пасущихся у ее подножия осликов. Неподалеку от меня, метрах в пяти, сидит самый главный человек в моей жизни. Сын. Волосы его выгорели, а кожа потемнела. Красивый до невозможности. Мой. Моя любовь.
Неделю назад, встретившись, мы не могли наговориться, насмотреться друг на друга. Как правильно, что встретились мы здесь, а не в душном летнем городе! Мы обедаем в рыбацких тавернах, пьем домашнее вино, ужинаем в ресторанчиках у самого моря, под треск цикад и шум прибоя. Мне ничего больше не нужно для счастья. Наверное, так. Почти ничего. А Егорка уже заскучал со мной. Он за неделю привык, что я рядом, и юношеская душа его потянулась к приключениям, к людям. Я вижу, что он мается. И рад быть со мной, и хочется ему той жизни, которая кажется сейчас настоящей и полной.
Ему же девятнадцатый год, пугаюсь я. Мы с Максом в его возрасте уже ждали ребенка.
– Егор! Егорушка!
– Чего, мам? – лениво отзывается сын.
– Егор, а ты… ты жениться не собираешься? У тебя девушка есть?
Егор смеется:
– Ну, мам, ты даешь! Такие вопросы!
– А что, по-твоему, – это лишний вопрос? Это, может, самое главное в жизни – семья, дети…
– И что, ма? И что?
– Я просто спрашиваю. Ну просто так. Вдруг ты уже собрался?
– Мам, мамуль, если что – давай я сам разберусь, ладно?
– А вот как это – сам? Твой ребенок – это и наша частичка!
В ответ я слышу хохот:
– Мам, ну почему все девчонки такие выдумщицы? Какой ребенок? Что ты придумала? Вот прямо сейчас! Лежишь себе у моря – и вдруг ребенок!
– Я на всякий случай. Просто, если что – я и папа тебя поддержим.
– Спасибо тебе и папе!
Егор встает и лениво заходит в воду.
– Далеко не заплывай!
Поплыл. Не слышит.
Из моей сумки доносится лихой свист. СМС кто-то прислал.
«Как отдых, погода?»
«Все супер».
«Думаю выбраться к вам на выходные».
«Давай».
«Есть идея. Нам пора пожениться».
«Пора?»
«Давно пора. Хватит дурака валять».
«А если я соглашусь?»
«Хватит валять дурака. Я хочу ребенка».
«Я тоже».
«Причем от тебя».
«Прилетай».
«Я позвоню вечером. Да?»
«Да! Прилетай!»
«Люблю тебя, Майка!»
«И я – да».
– Мам, ты чего смеешься? Кто звонил?
Ко мне приближается мой сын, весь в каплях морской воды.
– Егорка, мне папа предложение сделал. Соглашаться?
Я вижу, как в глазах сына словно включается сияние. Хотя – куда уж больше сияния: все вокруг напоено солнцем.
– Соглашаться?
– И ты еще думаешь?
– Я согласилась! Без спроса, представь себе.
– Ну вы даете, родители! – хохочет Егор.
А потом прилетел Макс. И был вечер. И было утро.
Мы проснулись рядом, как будто и не разлучались никогда. Родные глаза улыбались мне.
– …А наутро мы продолжили свое путешествие… Помнишь? – сказал Макс мне в самое ухо.
– Всегда помнила. Всегда.
