— Да фигня все это.
Сухонький старичок возмутился:
— Вы не можете так говорить, Таня. Вам это не идет. У меня сложилось о вас совсем другое мнение. По-моему, вы очень утонченная женщина. Нежная и очаровательная. И очень-очень умная. Не говорите так больше.
Я ему это твердо пообещала. Счастливая благоприятным исходом толпа соседей и не подозревала, что, подыграв мне таким образом, навлекла все неприятности на себя. Я-то хоть чуть-чуть да разбираюсь в психологии людей. Интересовалась по молодости. Даже когда-то на психологический факультет университета собиралась поступать.
Теперь этот крендель остатки сил направит на выявление шпиона. С нынешнего дня, при выяснении отношений, всем соседям надо будет переходить на шепот, поскольку он будет выискивать громогласных товарищей и сообщать об этом куда следует. Да простит меня толпа! Я хотела как лучше.
Однако пора вернуться к нашим баранам. Мне нужна Елизавета Ивановна. Где эта булочная, куда она направила свои стопы?
Толпа рекомендовала мне просто подождать.
— Это ж в двух шагах. Она сейчас вернется. Я села на лавочку и принялась поджидать Елизавету Ивановну. Надеюсь, что «бабочка» не приняла всерьез мою игру. Пусть летит, куда захочет. В Ленкином журнале уж точно имеется ее адрес.
Старушка действительно вернулась довольно быстро. Она бодренько прошагала мимо меня, не обратив на героиню дня никакого внимания. Я даже обиделась немного: надо же! Я так старалась! Все свои мозговые центры включила, чтобы обстановку разрядить, — и никакого уважения. Хотя ничего удивительного в этом не было: начинало темнеть.
— Елизавета Ивановна!
— Таня! Прости старуху бестолковую. Задумалась — ничего вокруг себя не вижу. Я иронически улыбнулась:
— Заметно. Елизавета Ивановна, а та девушка, которая рядом с вами стояла, это кто?
— Так это ж Леночка. Я ж вам про нее рассказывала. Она с Ромой…
Майн готт! Чуяло мое сердце.
Я так увлеклась собственными мыслями, что услышала только самые последние слова старушки:
— ..потеряла сиреневые перчатки.
Тут все мои мысли сразу разбежались, чтобы уступить место тем мыслям, которые более актуальны.
— Что вы про перчатки сказали, Елизавета Ивановна? Я не совсем поняла.
— Леночка перчатки свои потеряла. Вроде бы у меня. Только я их не видела. Может, на полке завалились в уголок.
Точка, господа присяжные заседатели! Я не стала демонстрировать старушке ту самую сквозную дырку. И дальше пугать ее тоже не стала. Они к ней уже никогда не придут. Это как пить дать. Мавр сделал свое дело…
Я ее лишь немного проинструктировала, то есть посоветовала старушке сменить замок. На всякий случай.
Впрочем, эта идея ей вовсе не понравилась. Слишком дорогостоящая. Бог ей судья.
— Могу я попросить к телефону Елену Михайловну Истомину?
— У Елены Михайловны урок. Что ей передать?
— Передайте, пожалуйста, что ее близкая подруга очень ждет ее звонка. Срочно!!!
Ленка перезвонила через пятнадцать минут:
— Таня, привет!
— Привет. Как здоровье после вчерашнего?
— А что было вчера? Разве тебе не понравилось? Шутница моя славная. Только не вовремя шутить изволит.
— Лен, у меня к тебе вопрос.
— У меня тоже. Что делать с твоим поклонником? Он уже слетал в ту самую гимназию и, убедившись, что там о тебе никто слыхом не слыхивал, взял меня в оборот.
Меня разозлила эта пустопорожняя болтовня, когда на подходе важные события, и я заявила:
— Скажи ему, что… Ой, да ничего не надо говорить. Сам успокоится со временем. Ты меня лучше просвети по поводу «бабочки».
— Какой бабочки? Ты про Виолетту, что ли?
— Про нее. Только это не бабочка, это белая моль скорее. С хорошим аппетитом, надо думать.
— Что-то я тебя не понимаю. Выражайся яснее, Таня.
— Не надо тебе пока ничего понимать. Дай мне адрес этой красотки, и больше ничего не требуется. И помалкивай пока.
— Ну ты даешь! Я его что, наизусть, что ли, знаю. Это надо в журнале посмотреть.
— Ну так и посмотри. Только побыстрее. Очень надо, срочно. И не забудь посмотреть, как зовут ее одинокую мамашку.
— Хорошо, не клади трубку. Я пойду возьму журнал. А про мамашку я тебе и так скажу.
Было почти шесть вечера, когда я прибыла к месту назначения.
Бабочка-моль жила там же, в третьем квартале, недалеко от пятой школы. В которой я вчера кружилась. Буквально в десяти минутах ходьбы. Надо только подняться в гору.
Дорогу развезло окончательно. Цивилизацией в этом районе никогда не пахло. Машина шла юзом, так и норовя соскользнуть в кювет. Только теперь меня уже ничто не остановит.
Я не была на сто процентов уверена в причине, по которой Виолетта Краснова оказалась замешанной в преступлении, но я рассчитывала, что именно по этому адресу я найду таинственную блондинку с фотографии и вся мозаика сложится без особых проблем. Сама собой.
Дверь мне открыла женщина лет сорока пяти, светловолосая. Сомнений не было. Эта была та самая блондинка с фотографии. Несмотря на плохое качество снимка и беспощадные годы, я ее все равно узнала. И окончательно решила, что Виолетта ее дочь.
Одно меня мучило — я не знала, как себя вести. Мне не было известно, в курсе ли событий эта женщина. В круг знакомых Елизаветы Ивановны она не входила. Вот в чем главная загвоздка. Хотя почему загвоздка? Совсем даже наоборот. Сделаю ставку на «бабочку», а там посмотрим.
Я решила, что импровизация — это лучшее, что я смогу предпринять. Сориентируюсь в ходе беседы.
— Краснова Нина Максимовна? Она смотрела на меня удивленно.
— Краснова. А вы кто? Вы из школы?
— Почти. Можно мне войти?
— Да-да, пожалуйста. Проходите.
— А ваша дочь дома?
— Нет, Виолетты нет. Она сказала, что сегодня ей надо к подруге. Какой-то вопрос у нее по алгебре возник. А та девочка хорошо разбирается в математике. Обещала вернуться часов в девять.
Я машинально взглянула на часы. Шел седьмой час. У меня масса времени. Я никак не могла придумать, кем мне лучше представиться, чтобы выведать о Виолетте все, что мне было необходимо.
Первые несколько минут я чувствовала себя скованно. Решение нашлось внезапно. Я задумала пустить в ход розовые краски, а для начала попробовать усыпить бдительность мамашки.
— Вы знаете, вообще-то я из школы для особо одаренных детей. Только, если вы не возражаете, я сначала отпущу такси. Вы никуда не спешите?
