Кого-то отчисляли, и строй смыкался. Срезавшиеся на экзаменах, не выдержавшие пыток Большого Брата – все они становились предателями. Бывшие еще заглядывали в некогда родной класс, ходили в походы, но это было не то… не то… На ушедших словно появлялся чужой запах, и стая изгоняла провинившихся. Беззлобно, но твердо.
Но как же у них в классе здорово!
Соня шагнула через порог, и все плохое, все, что так раздражало, осталось за дверью. Здесь – все знакомое, все правильное. Так, как должно быть. И как хочется, чтобы так было всегда. Почему после одиннадцатого они должны расстаться?
Сидящая на последней парте Томочка приподняла бровь, задавая немой вопрос. Соня кивнула, и вредная Томка расплылась в довольной улыбке. Димочка справится. Просто обязан. Если что – ему помогут.
Соня прошла на свой средний ряд, села через проход от Томки.
– Ты настоящий друг, – склонилась к ней Тамара. – Верный искровец.
Соня бы и дальше обижалась на подругу, но от привычного сочетания слов стало вдруг так уютно, что она решила обо всем забыть.
Димка пришел с Филом. Еще бледен, еще глаза нервно бегают, стараясь не видеть Тамарки, но невольно взгляд все равно задерживался на ней. Фил сияет. Самовар начищенный!
Славка и звонок явились в класс одновременно.
Русиш оторвался от книг:
– Ну что, выпускники, к уроку готовы?
– Так точно! – отрапортовал устраивающийся на своем месте Тырин, вскидывая руку в приветственном салюте. А когда-то у них было свое приветствие – легкий удар в грудь и чуть приподнятая рука. Сейчас это видится смешным.
– Ну конечно, – печально качнул головой учитель, словно эта новость его огорчила невероятно. Словно они учились не в лучшем лицее района, а в школе чертенят, где отменные знания были признаком дурного тона.
Урок потек своим чередом. Русиша внимательно слушали. Даже Димочка, все еще полный своими печалями, грустно кивал на слова учителя.
Дверь распахнулась через пятнадцать минут. Сначала через класс пушечным ядром пролетела грязно-зеленая тряпичная сумка от противогаза, упала на последнюю парту около окна и по инерции сползла на пол.
– Расстанемся! – торжественно произнес картинно застывший на пороге Макс. – Мой голос нем и глухи все слова! Я знаю, что ни перед кем не буду я права!
Выкрикнув все это на одном дыхании, Макс пошел к своему месту. Учитель не сразу поднял на него глаза.
– Между прочим, это была Цветаева, – уже стоя с сумкой в руках, сообщил Максимов.
– Мы поняли, – кивнул русиш. – Только у нас сейчас Бунин, а не Цветаева.
Класс зааплодировал.
Прежде чем сесть, Макс победно вскинул подбородок.
– Какой счет? – повернулся к нему Славка.
– Двадцать один – пятнадцать. У них не было шансов.
– Вы позволите мне продолжить? – спросил учитель.
– Да, конечно, – ответил Макс, устраиваясь на своем месте.
Томочка сияла. Наверное, потому, что Максик еще ни разу не прибил ее своей сумкой. Или потому, что он наконец-то пришел?
– Народ, не разбегайтесь! – приподнялся Славка, как только отзвенел звонок на перемену. – Есть пара вопросов.
Русиш демонстративно громко грохнул стопкой книг и вышел. Славка проводил его кивком головы и снова приподнялся, прощаясь.
– Во-первых, – начал он, усаживаясь удобней, – на следующей неделе выпускать газету, а с материалами негусто. Тамара, Соня, вы берете на себя малышей. Все как всегда. На сбор материалов у вас два дня. Гера и я пойдем к пятым-шестым. Дима и Фил берут на себя седьмые-девятые. Макс с Марком – на вас десятый.
– Десятый уже отчитался, – поднял пятерню Макс. И с извиняющейся улыбкой объяснил: – Они мечтают засветиться.
– Отлично, тогда на тебе вычитка материалов. Успеешь?
Макс закатил глаза к потолку.
– Сегодня у меня свидание, завтра у меня свидание, послезавтра…
Он сделал паузу, а вредная Томка хихикнула.
– О! Послезавтра у меня курсы. Послезавтра точно все вычитаю.
Все скромно отвернулись от поникшего Димочки. Фил нервно закусил губу.
– Во-вторых, – продолжил Славка, – у Катрин четверка по химии.
Кузнецова скривила губы, но смолчала. Да, да, у нее четверка. Тяжелые времена настали, товарищи.
– Гера, ты на нее плохо влияешь, – припечатал Тырин.
– Да, я такой, – довольно погладил себя по груди Герка и сощурил свои серо-голубые глаза. Ах, эти длинные ресницы, эти ямочки на щечках, это небесная лазурь в очах. А еще как рисует…
– Фил, твоя работа, – качнул головой Славка, отметая лишние сантименты. – Катрин, договоришься с ним, ладно?
– У меня музыка, курсы, и сегодня я иду в театр, – быстро перечислила Кузнецова.
– Мы успеем. – В глазах Фила плескалось удовольствие – так садист смотрит на свою потенциальную жертву. В химии Фил был неумолим. Он ею бредил, мог с людьми говорить одними формулами.
– Завтрак, завтрак, – подняла руку Ленка, напоминая о себе.
– Все, расходимся. – Славка поймал за локоть Макса. – Найди Федю с Ванькой, пускай они приходят на занятия.
– Вот сейчас и скажу.
Макс выразительно поглядел в потолок.
Тамарка снова хмыкнула, подхватила Макса под руку и повлекла на выход.
Соня тоже стала выбираться из-за парты. Она шла последней. Но тут Славка резко повернулся, не выпуская ее из класса.
– Сладкая моя, – пропел он, заставляя одноклассницу вздрогнуть. Лучше бы он звал ее Мармеладовой!
– Что? – повернулась Соня.
– У меня к тебе просьба. – Славка был крайне серьезен. – Ты должна сегодня зайти к Диме в гости.
– Зачем?
– Он расстроен. Станет плохо учиться. А нам это незачетно.
– И чем я с ним буду заниматься? Литературой?
– По литературе у него хорошо. И дальше будет хорошо, если…
Славка выразительно замолчал.
– Если? – переспросила Соня, хотя и так все поняла. Ужаснулась, конечно, но логика Славкиных слов была ясна.
– Да… – Славка не сомневался в Соне – в их классе дураков не было. – Просто приди и просто поговори. Он не должен расстраиваться. Год у нас только начинается. И этот год последний. Стоит избегать крайностей.
Соня поморщилась. Потом скривила губы. Потом склонила голову к плечу. Не помогло. Не хотелось идти к Димочке. Его скучное лицо рождало тоску.
– Предложи это Леночке, – предприняла она неубедительную попытку избавиться от неприятного задания. – Или давай на следующей перемене это обсудим? Проголосуем!
