– Да? – Сысоев озадаченно посмотрел на косточки. – Повтори еще раз, что у меня получилось.
Я повторила, но ответ, похоже, банкира не удовлетворил, потому что был слишком расплывчатым. Зря я поддалась уговорам и отдала Сергею малиновый мешочек, зря! Снова осталась без магической поддержки. Впрочем, можно было поразмышлять над ответом моему клиенту, что я и сделала по дороге, потому что Сергей в машине молчал. То, что у Сысоева сейчас очень трудный жизненный момент, не вызывало никаких сомнений. Но вот как его правильно использовать? Думай, Таня, думай!
Виталий как-то странно поглядывал на нас. Наверное, на любовников, проведших бурную ночь, мы совсем не были похожи. Когда мы подъехали к банку, Сергей Эдуардович сказал, что позвонит мне, и вышел из машины.
– Вас домой везти? – спросил водитель, не оборачиваясь.
– Да, домой, – ответила я, но потом вспомнила, что мой дом далеко от дома Лилии Томич, поэтому поспешила поменять решение: – Нет, у меня есть одно дело в центре. Высадишь меня в районе Крытого рынка, ладно?
– Нет проблем, – сказал водитель и стал разворачиваться.
* * *
Едва я зашла в свою квартиру, как тут же раздался звонок в дверь. Интересно – кого это принесла нелегкая? Я посмотрела в «глазок» и увидела сначала огромный букет цветов, а затем – Мельникова. Утреннее общение с Андрюшей, похоже, тоже стало доброй традицией. Я открыла дверь и не без восторга посмотрела на розы. В голове сразу сработала мысль – Мельников принес мне презент в знак благодарности за то, что я одолжила ему прослушивающее устройство. Бывают же в жизни такие метаморфозы – раньше я ублажала Андрея разными дарами, чаще деньгами, за информацию, которую он добывал для меня из милицейской базы данных, а теперь наши роли несколько поменялись.
Мельников переступил порог моей квартиры, и я протянула руки к букету.
– Привет, Таня! Поставь цветы в вазу, только они не для тебя.
– Как это не для меня? А для кого? Для Лилии Томич, что ли?
– Нет, для моей девушки. Ее зовут Вика. Сегодня у нее день рождения, – нагло заявил Мельников и сунул мне в руки огромный букет. – Таня, ну извини, я тебе тоже как-нибудь куплю цветы, потом, когда дело закончим, а эти пока поставь в воду.
– Андрей, а ты, вообще, зачем пришел? – спросила я без всякого намека на гостеприимство. Естественно, ставить цветы в вазу я не собиралась, а сунула их обратно Мельникову, как переходящее красное знамя.
– Как зачем? Скоординировать наши планы. Понимаешь, я уже несколько дней разрываюсь на части – работа, частное расследование, Вика...
– Ну да, Вика – серьезная помеха для частного расследования. Ты мечешься между трех огней, бросить работу не можешь, Вику тоже, поэтому хочешь отказаться от дела Сысоева. Я правильно тебя поняла?
– Что значит отказаться? Сергей мне немалые деньги за это расследование платит. Разве я смог бы купить такой букет на милицейскую зарплату? Не смог бы. – Мельников сам же ответил на свой вопрос. – Вика – девушка с претензиями, чтобы ее ублажить, много денег надо. Я даже кредит на неотложные нужды из-за нее взял.
– Замечательно. А зачем ты ко мне с этим букетом приперся? Давай, давай, иди к Вике. – Я открыла дверь.
– Таня, не ревнуй. Все равно у нас с тобой чисто деловые отношения... Короче, мне нужен твой совет, вот я и пришел к тебе.
– Ладно, проходи, – смилостивилась я.
– Ты в курсе, что я вчера засек, как Терешко получил у одной аптекарши какую-то коробку и передал ее Ярцину?
– В курсе. А как ты подкинул мой «жучок» Аркадию?
– Это было не так уж сложно, нашел в ЖЭКе электрика и озадачил его. Но я не знаю, что делать дальше. По идее, надо брать за жабры Ярцина и колоть его на предмет того, что? в этой коробке и для кого ее содержимое предназначается. Но, видишь ли, я все-таки сотрудник милиции, а в письмах было написано, что в милицию обращаться нельзя... Что ты посоветуешь предпринять дальше?
Я молчала, не зная, что и сказать.
– Слушай, Таня, может быть, ты пока аптекаршу потрясешь? Заранее одобряю любые методы... А?
– Зачем? – рассеянно спросила я. – Зачем трясти аптекаршу?
– Как это зачем! – возмутился Мельников. – Ну надо же что-то делать!
– Надо искать того, кто собирается отравить Сысоева. В крайнем случае – автора писем, ведь он знает намного больше, чем мы.
– Слушай, ты, подруга, наверное, не выспалась! Я... мы уже нашли того, кто собирается это сделать. Разве не так? Ты, наверное, никак не можешь оторваться от своей надуманной версии. В смысле, что бывшая жена Сереги решила его заказать... В принципе все версии возможны, особенно если их нельзя доказать. – Сказав это, Мельников совершенно по-идиотски расхохотался.
Я собрала в кулак всю свою выдержку и проглотила эту насмешку.
– Андрей, давай рассуждать логически. Допустим, в той коробочке был яд или какое-то сильнодействующее средство, способное отправить человека на тот свет, не оставляя в его организме следов. Если на банкет приглашены оба: и Терешко, и Ярцин, то зачем делать лишние телодвижения, передавать отраву из одних рук в другие?
– Резонный вопрос, я об этом как-то не подумал. Но, наверное, этому есть какое-то объяснение.
– Какое?
– Ну мало ли? Ярцин меньше других вызывает подозрения, у него практически не было разногласий с Сысоевым...
– Нет, Андрей, мне кажется, что это как раз твоя версия – тупиковая. То, что в той коробке яд, – это чистейший домысел.
– А что же там тогда?
– Какое-нибудь дефицитное лекарство.
– А почему тогда, разговаривая с аптекаршей по телефону, Аркадий ни разу не назвал его, а говорил одними намеками?
– Может, название труднопроизносимое или предназначено для лечения импотенции или венерической болезни. Обычно такое не афишируют. Если эти двое понимали друг друга, зачем сыпать терминами?
– Нет, Таня, ты просто никак не можешь смириться, что твоя версия насчет жены Сысоева не нашла подтверждения. От этого весь твой скептицизм. Знаешь, у меня уже нет времени уговаривать тебя, придется и дальше все везти на себе. Капризная ты, Таня! Между прочим, тебе Сергей тоже нехило платит, а за что, я никак не пойму. Зря я ему тебя посоветовал, – сказал Мельников и пошел в прихожую.
– Кстати, Андрей, ты потом мой «жучок» вернуть не забудь, – напомнила я, открывая дверь.
– Крохоборка, – обласкал меня напоследок компаньон и ушел, держа дорогой букет в опущенной руке, как веник.
Я захлопнула за Мельниковым дверь и подумала, что он сильно изменился. Наверное, так подействовала на него любовь к Вике, но совмещать бурную личную жизнь с сыском практически невозможно. Я знала это по собственному опыту. А еще я знала, что без кофе не смогу восстановить свое душевное равновесие.
