Пока, Тед, пока, Иисус, – и с этим Ромашка ушла.
– Приятно было повидаться с подругой? – спросил Тед. Если бы он знал, о чем был разговор, то вряд ли выражение его лица было бы столь благодушным.
– Иди ко мне, сынок, – он взял Иисуса из рук Марты, глядя на него с улыбкой такой же широкой, как его костюм. – Как поживаешь, радость моя? – и засмеялся, как ему самому казалось, смехом чистой радости. Иисус срыгнул, попав Теду в смеющийся рот. Марта будучи верной матерью и партнером, засмеялась, и все ее попытки не смеяться вызвали вулкан веселья, к которому Тед, даже несмотря на то, что его самого чуть не стошнило, не мог не присоединиться.
Успокоившись и усевшись у телевизора с пиццей и чипсами, не слишком серьезно восприняв совет Тан насчет питания, Тед повернулся к Марте и спросил:
– А мы правда должны называть маленького говнюка Иисусом?
Марта, которая давно хотела как-то перейти к этому вопросу, но боялась потерять лицо, обрадовалась.
– Хорошо, – сказала она, пытаясь скрыть радость, – но отец, к сожалению, будет просто счастлив. Он постоянно будет здесь ошиваться, доставать нас и совать везде свой нос
– В общем-то, мне плевать. Просто не хотел бы, чтобы нашему мелкому отвешивали пинков в песочнице, как это было со мной.
– За что? Неужели имя Тед было особенно непопулярным в твоей школе?
– Не из-за имени, – объяснил Тед, – из-за физии моей долбаной.
– Твоей долбаной чего?
– Физии, – повторил Тед, – из за, ну… лица.
– Что это за язык и из какой он эры, старикан?
– Вот корова наглая! Я всего на одиннадцать лет старше тебя.
– Как, по-твоему, мы с тобой ладим? – спросила вдруг Марта. – По десятибалльной шкале?
– Ну, скажем, семь, – ответил Тед. – А ты как считаешь?
– Около двух, – сказала Марта, и Тед повернул голову, чтобы посмотреть, не улыбается ли она.
– Я бы сейчас не против… – он замолчал.
– Чего?
– Ну, ты знаешь.
– Это не безопасно. Я не думаю… – внезапно Марту охватило желание. – А, к черту! Давай попробуем. Только осторожнее там… – и она почувствовала странную робость, – ты понимаешь.
На ковре, перед телевизором, рядом с орущим, недавно потерявшим имя Иисусом, Марта и Тед попробовали некую форму секса, которая состояла больше из оральных ласк, чем из традиционных приемов этого спорта. Секс был горячим, страстным, смешным и очень приятным. Марта снова расплакалась, и Теду, лежавшему на спине и переводившему дух, стало интересно, будет ли Марта так плакать до конца своей жизни.
Глава двадцать восьмая
Ромашка встретилась с Сарой: было так странно, что с ними нет Марты.
«Первая из множества встреч без нее», – подумалось Ромашке, хотя летом они все могли встретиться в саду. Свежий воздух и бриз никогда особенно не привлекали Марту, но теперь будут, если, конечно, она не захочет быть награжденной титулом Одной Из Матерей В Лондоне, Которым Наплевать На То, Что Ее Сын Пассивный Курильщик.
На лице Сары был толстый слой грима, и она выглядела как панда, но Ромашка не знала, что без макияжа она выглядит такой же пандой. К явному неудовольствию Чарли, Ромашка пригласила Сару пожить у них, пока та не найдет себе жилье, но после того, что сказала Марта, она сомневалась, было ли Сарино решение расстаться с Билли твердым.
– Так что там у вас произошло? – поинтересовалась Ромашка.
– Я решила изменить себя. Полностью. Приехала домой, надеясь, что это изменит наши жизни, а этот ублюдок рассмеялся мне в лицо.
Ромашка, не знакомая с общей концепцией, поинтересовалась, что именно значило «решила полностью себя изменить», учитывая, что прическа Сары оставляла желать лучшего, а кожа была в необычно плохом состоянии.
– И ты решила его бросить, потому что ему это не понравилось? – недоверчиво спросила она.
– Да нет же, черт побери. Все началось потом.
– Как? – поинтересовалась Ромашка, которая никогда в жизни не имела подобных отношений и была счастлива, что такого у нее уже никогда не будет.
– Я накричала на него и ударила. Он ударил меня. Я закрылась в ванной – он вышиб дверь. Я ударила его стулом – он меня вешалкой для полотенец. Я пнула его по яйцам – он швырнул меня о стену. Я поцарапала его – он меня пнул, – Сара начала спокойным голосом, но закончила в слезах.
– Ох, Сара, мне так жаль, – расстроилась Ромашка. – Бедняжка. В полицию звонила?
– Нет, конечно, – ответила Сара, – им плевать на все, и в любом случае я, скорее всего, передумала бы уже после первого заполненного бланка.
– Но ведь это твоя квартира, – заметила Ромашка. – Почему ты его не выставила?
– Отличная идея, – ответила Сара. – Уверена, стоит мне погрозить ему пальцем, он тут же съедет, – и она снова заплакала.
– Давай-ка я возьму тебе выпить, и мы придумаем какой-нибудь план, – предложила Ромашка.
Из бара она позвонила Чарли и предупредила.
– Я еду домой с Сарой, ты как, не против?
– Ну, типа, – ответил Чарли, который совсем не благородно сожалел об ограничении секса с Ромашкой из-за запивающейся слезами на диване Сары. Однако он довольно благородно, по его мнению, не упомянул об этом.
Ромашка наморщила нос из-за воняющего сыром мужика, стоящего у бара. Она взглянула на него, и он показался ей знакомым. Внезапно она поняла, что этот вонючий дядька, покупающий в баре шерри, не кто иной, как Преподобный Брайан Харрис собственной персоной. Он явно не узнал ее, и следовало бы не подавать виду, что она его знает, но что-то заставило ее поздороваться с ним. Он повернулся, готовый глумливо ухмыльнуться.
– Разве мы знакомы? – спросил он.
– Да Я подруга Марты, Ромашка. Мы с вами встречались в родильном отделении в больнице.
– Да уж, – ответил он таким тоном, словно встретил ненормального, говорящего грызуна. – И как девочка поживает?
– Какая девочка, простите? – Ромашка была немного сбита с толку.
– Моя дочь, естественно, – бросил он. – Вы, молодежь, совсем невнимательные стали.
Тут зазвонил ее мобильный. В другой раз она бы и не ответила, но сейчас инстинкт сказал ей, что ответить нужно. Звонил Стив Маршан, владелец самой большой сети комедийных клубов в стране.
– Привет, Ромашка, это Стив Маршан. Боюсь, Вагина не сможет выступить в Комедийной Лавке в ночь на воскресенье, вот я и подумал, может, ты свободна. Три сотни за двадцать минут, годится?
Ромашка не могла сдержать восторга и завопила на весь бар:
– Охуеть! Ты шутишь?
– Ну, тогда пока, увидимся, – засмеялся Стив.
