Лейн вышла следом за ним в коридор, где их ждал Джонни Мак.
— Готов? — спросил мальчика отец.
— Да, готов.
Но в действительности готов он не был. Живущему у него в душе ребенку хотелось убежать в свою комнату, запереться и не выходить. Однако трусливо удрать мальчик не мог. Очень многое зависело от того, вспомнит ли он, что происходило в тот день, когда был убит Кент.
Родители стояли бок о бок, пристально глядя на него. Чего они опасаются? Что он расплачется у них на глазах? Или просто побаиваются за него, как он за себя?
— Будет вам, не делайте вид, что наступил конец света. — Уилл выдавил из себя несколько жалких смешков.
— Если захочешь прекратить сеанс с доктором Эйджи, скажи. — Большая рука Джонни Мака нависла над плечом Уилла. — Не насилуй себя, вспоминая, если не вспоминается.
Уилл понимал, что отцу хочется коснуться его, сжать плечо, заверить его, что он рядом, что отныне всегда будет с ним. Что бы ни делал Джонни Мак в прошлом, каких бы грехов ни совершал, он был не таким, каким описывал его Кент.
— Он прав, Уилл. Мы, — Лейн взглянула на Джонни Мака, — не хотим ни к чему тебя принуждать.
— Послушайте, гипноз меня не пугает. Я хочу… вспомнить все, что было в тот день. Это, видимо, единственный способ узнать правду о том, что произошло.
Джонни Мак кивнул. Лейн взяла мальчика за руку. Втроем они спустились вниз и вошли в кабинет, где невысокая брюнетка лет сорока тут же встала с дивана и с теплой улыбкой пошла навстречу. Значит, это и есть та самая знаменитая доктор Эйджи, подумал Уилл. В красивом бежевом костюме она походила на собравшуюся в церковь мать семейства. Ее темные волосы были коротко подстрижены, ясные голубые глаза смотрели дружелюбно.
Она протянула мальчику руку:
— Привет, Уилл. Я Нола Эйджи.
— Привет. — Мальчик обменялся с ней рукопожатием.
— Прежде чем начать, хочешь спросить меня о чем-нибудь, что-нибудь со мной обсудить? — спросила доктор Эйджи.
— Не знаю, — признался Уилл. — Мама с Джонни Маком объяснили мне все, кроме…ну…
— Говори обо всем, что беспокоит тебя, не бойся.
— Пожалуй, меня интересует… думаете ли вы, что это сработает? Сможете ли загипнотизировать меня и заставить вспомнить?
— Давай присядем, — предложила доктор. — Я объясню, что мы будем делать и чего можно ожидать. Идет?
— Да, конечно.
Нола Эйджи взглянула на родителей мальчика, державшихся очень напряженно.
— Мистер Кэхилл, может быть, вы с миссис Грэхем сядете возле окна, так вы сможете наблюдать за происходящим, не мешая.
Мальчик чуть не рассмеялся, увидя, как торопливо его мать и Джонни Мак повиновались доктору. Черт, да они тоже испуганы и хотят не меньше, чем он, чтобы гипноз сработал.
— Уилл, располагайся на диване, — велела доктор Эйджи. — Если не хочешь, можешь не ложиться.
— Пожалуй, буду сидеть.
Когда все расселись, доктор опустилась в кресло с прямой спинкой напротив Уилла.
— Гипноз — это способ общения, когда пациент находится в трансе или в близком к трансу состоянии. Наша цель заключается в том, чтобы сузить направленность твоего внимания до такой степени, когда разум станет относительно свободным от всего отвлекающего. Однако ты будешь способен слышать мой голос и, возможно, даже телефонный звонок. Вводя в транс, я попрошу тебя сосредоточиться на определенном предмете и расслабиться.
— Хорошо. — Это казалось довольно просто, но что, если… — А что произойдет, если я не войду в транс?
Доктор Эйджи улыбнулась:
— Об этом не беспокойся. Одних пациентов невозможно загипнотизировать, другие погружаются в глубокий транс. Но большей частью они приходят в задумчивое состояние.
— Хорошо. Я готов. — Предельно готов. У него сводило живот, но он не обращал внимания на боль, понимая, что это просто симптомы нервозности. — Приступайте и… в общем, делайте то, что нужно.
— Постарайся расслабиться, — сказала она. — Выбрось из головы все страхи, беспокойства, мысли.
— Трудная задача, док, — пошутил мальчик.
Пола Эйджи рассмеялась:
— Я знаю, Уилл, это нелегко, но постарайся. Он стал стараться. Изо всех сил. «Расслабься, болван. Расслабься. Неужели это так трудно?»
Доктор Эйджи поднялась из кресла, прошла по полу с широкими половицами и защелкала выключателями на стене, выключив верхний свет и включив большой вентилятор под потолком на малую скорость вращения. Хотя немного дневного света проникало сквозь жалюзи на окнах, комната почти целиком погрузилась в мягкий полумрак.
— Прислушивайся к легкому гудению вентилятора, — сказала доктор мальчику. — Подними взгляд и сосредоточься на вращении. Следи за ним.
Голос ее звучал мягко, спокойно, умиротворяюще. Уилл поднял взгляд, уставился на дубовые лопасти и стал прислушиваться к еле слышному гудению мотора.
— Не отводи взгляда от вентилятора, — сказала она, — расслабься. Ни о чем не думай. Тебе тепло. Удобно. Ты в безопасности. И тебя слегка клонит в сон.
— Угу.
Она права. Он испытывает все, что она говорит. Тепло. Удобство. Ощущение безопасности. И легкую дремоту.
Мальчик продолжал смотреть на работающий вентилятор. Веки его отяжелели. Казалось, он плывет на мягком сером облаке. Он закрыл глаза.
— Дыши глубже. Почувствуй себя расслабленным. Засыпающим.
Лейн взяла Джонни Мака за руку, и они с любопытством переглянулись. Изначально она противилась всему, что могло бы помочь Уиллу вспомнить о происходящем в тот день, когда был убит Кент. Она очень боялась, что Уилл вспомнит о том, как наносил роковые удары. Но теперь, когда поняла, как мучило мальчика незнание правды, молилась, чтобы эта женщина-психиатр, которую Джонни Мак вызвал из Чикаго, смогла помочь ее сыну восстановить в памяти забытое.
— Уилл? — спросила доктор Эйджи.
— Да?
— Тебе удобно?
— Удобно.
— Вернись мыслями на несколько недель назад, к тому дню, когда ты и Лилли Мэй были на заднем дворе. Помнишь тот день?
— Да.
— Скажи мне, что происходит? Что делаете ты и Лилли Мэй?
Лейн крепко сжала руку Джонни Мака. Он придвинулся к ней и обнял за плечи. Сейчас она нуждалась в нем, как никогда. «Что бы ни произошло, он будет здесь и поможет Уиллу. Мы вместе позаботимся о нашем сыне».
— Я тренировался, — ответил Уилл. — Лилли Мэй подбрасывала мяч, чтобы я мог отрабатывать удар.
— У тебя была бейсбольная бита, так ведь?
— Да.
— Ты и Лилли Мэй были одни? Уилл кивнул.
