«Не хочу вас беспокоить, мэм, — сказал он. — Меня зовут Ноуэлл Ландерс, я был другом Джонатана Ленца. Мы с ним служили в Наме в одной части. Я, я был рядом, когда он умер».
После Джонатана это был первый мужчина, к которому ее сразу же потянуло с первого взгляда. Стоит ли удивляться, что она все время искала между ними сходство? Они были одного роста и одинаково сложены, хотя Ноуэлл был плотнее и шире, вероятно, это от возраста. Такие же карие глаза и такой же пронзительный взгляд. Но между ними были и различия — достаточно различий, чтобы Кларис могла чувствовать разницу между ними. Однако иногда, когда они оставались наедине, как сейчас, она всем сердцем жаждала, чтобы Джонатан и Ноуэлл был один и тот же человек. Но ведь это невозможно? Джонатан погиб.
— Мне не нравится, что у тебя грустное лицо. Ноуэлл разгладил пальцем хмурые складки на лбу Кларис.
— Извини, я просто думала о… не важно.
Кларис привстала на цыпочки и поцеловала Ноуэлла. Это был легкий, мимолетный поцелуй, лишь короткое прикосновение губ к губам.
— Ты думала о Джонатане, правда? Кларис схватила Ноуэлла за руку:
— Не ревнуй! Я очень любила Джонатана, но он умер очень, очень давно.
— Ты его до сих пор любишь, — сказал Ноуэлл.
— Я… да. Но и тебя я тоже люблю. А я никогда не думала, что смогу полюбить снова.
— Все в порядке, дорогая. — Он взял ее лицо в свои большие ладони. — Я не возражаю, чтобы ты любила нас обоих. У тебя большое сердце.
— Ты такой добрый, ты так хорошо все понимаешь. — Она потянула его за руку. — Я думала, ты после обеда привел меня в свою квартиру, чтобы на меня наброситься.
Ноуэлл улыбнулся:
— Я хочу заняться с тобой любовью. Но только если ты тоже этого хочешь.
— Да, я этого хочу, — сказала Кларис. — Больше всего на свете.
Ноуэлл подхватил ее на руки. Кларис ахнула от восторга, обвила руками его шею и положила голову на его плечо. Ноуэлл перенес ее через маленькую гостиную, внес в спальню и положил на середину кровати.
— Я много лет ни с кем не была, — сказала Кларис. — С тех пор…
— Ни с кем? — переспросил Ноуэлл. — Ни с одним мужчиной после Джонатана?
— Ни с кем. До тебя.
— Боже, Кларис!
У Ноуэлла слезы выступили на глазах. Кларис это и удивило, и глубоко тронуло: такой большой и сильный мужчина — и плачет. Она раскинула руки, приглашая его в объятия:
— Займись со мной любовью.
Когда Ноуэлл медленно, нежно раздел ее, лаская и целуя и осыпая комплиментами, Кларис не испытала ни смущения, ни беспокойства. Она с восхищением наблюдала за тем, как он раздевается сам. Он был хорошо сложен, с широкой грудью. На груди у него волосы почти совсем поседели. Кларис разглядывала его, восхищаясь его мужественностью. И ей снова пришло на ум сравнение с Джонатаном. Он невероятно похож на него.
— Любимая, когда ты на меня так смотришь, я не могу ждать. А я не хочу торопиться, я хочу любить тебя долго.
Кларис глотнула. Ее нервы звенели на высокой ноте, как туго натянутые струны.
Ноуэлл лег на нее, опираясь на руки так, чтобы не раздавать ее своим телом. Он осыпал поцелуями ее лицо, шею, отдал дань поклонения ее маленьким грудям с тугими сосками. Кларис затрепетала от непередаваемого удовольствия. Ноуэлл одарил своими ласками каждый дюйм ее тела, каждый изгиб, каждую впадинку, тем временем она ласкала его плечи, грудь, мощные бицепсы, живот. Все ощущения — прикосновение, вкус, звук дыхания — казались Кларис до странности знакомыми.
Ноуэлл вошел в нее — медленно, осторожно, дюйм за дюймом погружаясь все глубже. Когда он полностью овладел ею, она обхватила ногами его бедра и стала двигаться вместе с ним. Через несколько минут они вместе испытали оргазм.
— Боже, Риси, я тебя люблю! — выкрикнул в экстазе Ноуэлл и лег на кровать рядом с ней.
Кларис была в состоянии шока, но она не возражала, когда он притянул ее ближе к себе и обнял. Она лежала рядом с ним, а сердце ее неистово колотилось, в голове роились сумбурные, бессвязные мысли. Ноуэлл, по-видимому, сам того не сознавая, назвал ее Риси. Так ее называл только Джонатан. Больше никто. Наверное, было какое-то логическое объяснение тому, что Ноуэлл назвал ее интимным именем, которым ее называл Джонатан. Однако Кларис не могла представить, что же это за объяснение. Ей не верилось, что Джонатан поделился с кем-то, пусть даже с товарищем по оружию, столь интимными вещами. Но как еще это объяснить? Разве что… «Ох, Кларис, не делай этого с собой.
Выкипи из головы безумные мысли. Прими Ноуэлла тем, кто он есть, будь благодарна судьбе, что ты снова обрела любовь. Не проси невозможного».
Усталая, грязная, слегка отяжелевшая от несметного количества выпитого кофе, Джоли уронила голову на старый стол в подвале департамента шерифа и застонала в голос.
— Все, я сдаюсь! — сказала она. — Мы обшарили каждый дюйм в этом проклятом подвале, просмотрели все папки во всех шкафах, на каждой полке, в каждом ящике, заглянули в каждый закуток, в каждую щель. Материалов по делу об убийствах в Белль-Роуз нигде нет.
Терон откинулся назад вместе со стулом, так что две ножки поднялись над полом, вытянул руки, сцепил пальцы и заложил руки за голову.
— Либо их кто-то забрал, возможно, много лет назад, либо их вообще уничтожили. На самом деле не так уж важно, что из этого верно. В любом случае мы проиграли. Без этих документов…
— Не говори так. — Джоли немного приподняла голову, ровно настолько, чтобы взглянуть на Терона. — Должен быть еще какой-то способ открыть дело. Сам факт, что материалы дела пропали, уже что-то доказывает.
— Что доказывает? — спросил Терон. — Чью-то безалаберность? Документы пропадают сплошь и рядом, у нас нет никаких доказательств, что их забрали намеренно или уничтожили. Все, что у нас есть, — это мой инстинкт.
— Значит, нам придется найти другой способ собрать улики. Найди шерифа Бендалла, если он еще жив, поговори с его помощниками. Прошло всего лишь двадцать лет, большинство из них наверняка еще живут в здешних краях. Кроме того, существует отчет Бюро криминальных расследований. Их агент, который приезжал в Саммервиль расследовать дело, обязательно должен был написать рапорт. Нам нужно будет узнать его имя и где он сейчас живет.
— Сейчас я слишком устал, чтобы обо всем этом думать. — Терон посмотрел на наручные часы: — Черт, да уже почти одиннадцать! — Он опустил стул на все четыре ножки и встал. — Ладно, пора по домам. Прибрать за собой мы можем и завтра. Выспимся хорошенько и завтра на свежую голову разработаем новую стратегию.
Джоли встала, прогнулась и застонала:
— Я не привыкла столько сидеть. У меня болят плечи, шея, спина.
По дороге к лестнице Терон положил руку на плечо Джоли:
— Перед тем как лечь спать, прими ванну. Утром не торопись вставать, пока я не позвоню. Я с утра пораньше сделаю несколько звонков, поговорю с Айком, постараюсь как можно больше узнать о местонахождении всех, кто участвовал в расследовании. Как только у меня что-нибудь появится, я тебе позвоню.
