Отложив книжку в сторону, я завела машину и тронулась в путь – к дому Георгия Шалыгина. Где он находится, я знала со слов клиентки. На дорогу ушло около пятнадцати минут, и вскоре я подъехала к зданию, которое, казалось, было скопировано с какого-то сказочного терема принцессы, а потому никак не сочеталось с многоэтажками, расположенными по соседству. Я остановила машину и вышла на улицу возле кирпичного забора.
Подойдя к калитке, я хотела было поискать звонок, но обнаружила, что та почему-то не заперта. Недолго думая, я открыла дверцу и вошла в маленький, но очень красивый дворик. В нем была всего одна тропинка, выложенная из камня, а вокруг нее размещался ровно выстриженный зеленый газон, кое-где украшенный корзинами крупных садовых цветов, чем-то напоминающих обычные ромашки. Быстро окинув двор взглядом, я подошла к двери дома и постучала. Минуты через две мне открыла коротко стриженная, светловолосая женщина лет двадцати пяти, очень милой наружности.
Я поздоровалась и предъявила жене Георгия – а в том, что это она, я даже и не сомневалась, увидев на ее руке обручальное кольцо с несколькими бриллиантами, – свои корочки. При виде удостоверения женщина немного испугалась:
– Вы из милиции? А что случилось?
– Ничего серьезного, – успокоила ее я. – У нас всего лишь возникло несколько вопросов к вам.
– И все они наверняка касаются моего непутевого мужа, – с какой-то ухмылкой пренебрежения отреагировала на мои слова женщина. Затем равнодушно пожала плечами и пригласила меня в дом.
Когда мы оказались в гостиной, я села в мягкое кресло с однотонной, шоколадного цвета обивкой и осмотрелась. Интерьер дома Шалыгиных поражал пышностью и стремлением продемонстрировать превосходство хозяев над остальными людьми. В комнате находились яркие, крикливые, порой излишне дорогие вещи, возможно, даже выполненные на заказ. Причем в большинстве своем друг с другом эти предметы никак не сочетались, а потому со стороны казалось, что это не жилое помещение, а складское или запасник музея, куда его работники стаскивают все ненужное до лучших времен.
Прекрасно поняв, что и муж, и жена живут в свое удовольствие и что главной их целью является стремление быть лучше всех, я потеряла всякий интерес к интерьеру этого дома и к его хозяевам, но все же повернулась к ожидающей моего вопроса женщине и спросила:
– Где сейчас ваш муж?
– Понятия не имею. Наверное, где-нибудь отсиживается, – совсем равнодушно ответила мне жена Георгия. – Меня он в свои делишки не посвящает, а я и не лезу.
– Скажите, Марина, – обратилась я к хозяйке, – вы в курсе последних событий, имеющих отношение к вашему мужу? Вы знаете, что он подозревается в убийстве?
– Естественно, знаю, – кивнула Марина. – Но уже привыкла. Его то и дело в чем-то подозревают, так что для меня это совсем не новость. И потом, мы с Георгием не в тех отношениях, чтобы друг за друга переживать. У нас каждый живет своей жизнью.
– Это подразумевает и наличие любовников и любовниц? – задала я совсем не скромный вопрос.
– У кого как, – неопределенно вздохнула женщина, а я тут же уточнила: – Что вы имеете в виду?
– Только то, что любвеобилием у нас страдает только Георгий, я же совсем неплохо живу и без этого.
– Так, значит, вы в курсе того, что у него есть любовница? – спросила я.
– Да, и давно. Он сам мне об этом сказал, – вздохнув, произнесла Марина. – Так получилось, что я после неудачной беременности приболела, а потому не смогла уделять ему много времени, ну, Георгий и стал искать наслаждения на стороне. Постепенно он совсем от меня отдалился и… теперь у нас отношения настолько сухие, что их даже семейными назвать сложно. Я сначала сильно по этому поводу переживала… – Марина заговорила все более эмоционально, явно найдя во мне благодарного слушателя, которому можно выплеснуть все свои обиды. Мне же ее словоохотливость была только на руку, а потому я не перебивала женщину, а очень внимательно ее слушала. – Потом я привыкла, поняла, что прошлого уже не вернуть. Вот так мы теперь и живем.
– А почему вы не подали на развод? – задала я естественный в данном случае вопрос.
– Развод? – Марина усмехнулась. – Зачем? Кто я буду после развода? Бедная и ничего не имеющая дура? Я ведь деревенская, родители до сих пор в селе живут. А здесь я сама себе хозяйка, у меня все есть. Или почти все. Так зачем мне что-то менять?
– Что ж, может, вы и правы, – согласилась я с Мариной.
Затем задала ей еще несколько интересующих меня вопросов и получила вполне предсказуемые ответы. После чего поблагодарила женщину за беседу и попрощалась. Покинув ее дом, села в машину, завела двигатель и направилась к расположенному невдалеке парку. Там я собиралась в тенечке да на свежем воздухе все обдумать и решить, что мне делать дальше. Зачем без толку гонять машину по городу туда-сюда…
Я оставила свою «девяточку» на стоянке и медленно пошла по тропинке к воротам парка. Когда оказалась в тени деревьев, невольно остановилась и посмотрела по сторонам: как ни странно, но в парке почему-то почти не было людей. Похоже, измучился народ от дневной невыносимой жары, а потому предпочел безвылазно сидеть в своих квартирах, попивать прохладное пиво, пялясь в телевизоры.
Дойдя до первой попавшейся лавочки, я стряхнула с ее поверхности пыль, села и почти сразу погрузилась в размышления. После беседы с женой Георгия мне стало известно, что его жена давным-давно знает о похождениях своего муженька на стороне, кстати говоря, с его же собственных слов, а потому бояться угроз Ирины Шалыгин никак не мог. Этот факт невольно указывал на то, что убивать Ирину Георгию было совершенно незачем, а драгоценности у нее можно было просто забрать или выкрасть. Одним словом, убийство Шалыгину было не просто невыгодно, но и совсем ни к чему.
«И какой же вывод ты из всего этого сделаешь? – спросил у меня мой проснувшийся внутренний голосок. – Что Георгий не убивал Ирины Брель?» – «Похоже, что так», – согласилась я.
Действительно, если он, конечно, не полный дурак и не маньяк-одиночка, то, скорее всего, он не убийца. У него просто не было для такого шага острой необходимости. И вообще единственный возможный вариант совершения им убийства я представляю так: Георгий пришел к Ирине поговорить, они поспорили, он ее ударил, но неудачно, так, что она упала и ударилась головой об угол, скажем, стола, отчего и умерла. Но тут есть и масса «но».
Во-первых, зачем было Шалыгину навещать Ирину дважды на дню, если у него к ней был всего лишь один вопрос, выяснить который он мог сразу? Ведь соседка баба Лида видела, как он уходил, а провожала его совершенно живая Ирина. Что ж он второй раз заявился? Во-вторых, сильно сомневаюсь, что драгоценностей, имеющихся у Иры, хватило бы на погашение карточного долга. Какие бы украшения Георгий ни дарил ей, вряд ли они стоили десять тысяч долларов. Даже если предположить, что у нее были и другие драгоценности, то есть на большую сумму, ради которой стоило бы ее убивать, то, скорее всего, она не хранила бы их дома, прекрасно понимая, что для этой цели больше подходит банк. Об этом должен был догадываться и Георгий.
