— Слушай, постарайся успокоиться, прежде чем он снова начнет игру, — сказал Грифф. — Он позвонит, когда отправится за следующей жертвой. Захочет дать нам очередные подсказки, чтобы мы играли вместе с ним.
Ник застонала:
— Добраться бы до его горла…
— Ты ешь?
— Что?
— Ты ешь? Спишь? Читаешь, смотришь телевизор, ходишь на свидания?
— Что за дурацкие вопросы?
— Отвечай.
— Это мое личное дело, — огрызнулась Ник. — И ответы на эти вопросы тебя не касаются.
— Смотри не допусти, чтобы поимка Скальпера стала для тебя навязчивой идеей. Для агента непростительно на чем-то зацикливаться.
— Иди к черту, Гриффин Паузлл!
Ник понимала, что Грифф прав, и это ее бесило. За последние несколько недель она ни разу не смогла выспаться как следует. Если ей не снились кошмары о Скальпере, то мерещились отчеты, которых она прочла уже несчетное количество. Она потеряла аппетит, одежда стала ей велика. А ведь аппетит у нее всегда был хороший, даже слишком хороший.
Ник не смотрела телевизор. Она читала, но не удовольствия ради. Ее чтивом была толстая кипа рапортов о мертвых женщинах.
Ходила ли она на свидания?
Последний раз она ходила на свидание… Боже! В апреле, сразу после Пасхи. Это был милый парень по имени Эрик. Или Деррик? Может, и вовсе Рик. Он ей даже понравился, и она согласилась на второе свидание. Правда, второе свидание закончилось ничем. Суда по всему, Эрик — или как там его звали — решил, что на втором свиданий он окажется у нее в постели. Когда он понял, что она не из тех женщин, кто готов переспать с парнем на втором свидании, то третьего так и не назначил.
Чтобы доказать себе, что она не зациклилась ни на каком Скальпере, о чем предупреждал ее — Грифф, Ник открыла холодильник и достала оттуда пол-литровую банку с мороженым. Отыскав десертную ложку, Ник прошла в гостиную, прихватив с собой всю банку, села перед телевизором и включила познавательней канал.
«Видишь, я ем и смотрю телевизор».
Мороженое было очень вкусным. А передача про подземную жизнь Парижа даже интересной. Мысли о Скальпере или об Эмбер Керби она старалась прогнать подальше. Прикончив банку, Ник улеглась на диване и стала внимательно смотреть следующую передачу. На этот раз это был документальный фильм про Уинстона Черчилля.
Ник зевнула и закрыла глаза. Пожалуй, можно и подремать.
Она не знала, долго ли спала. Точно больше часа, потому что, когда она открыла глаза, за окном уже стемнело. Ник поднялась, чтобы закрыть жалюзи, и замерла, услышав дверной звонок.
Кого это несет?
Она подошла к парадной двери, посмотрела в глазок и простонала. Что он здесь делает? Ник не хотела встречаться с ним тет-а-тет. По телефону она еще могла держать его на расстоянии, но лицом к лицу…
Он позвонил снова.
Ник открыла дверь и, загородив дверкой проем, уставилась на Гриффина Пауэлла.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Ник. — Вряд ли ты поверишь, если я скажу, что просто проходил мимо и решил зайти в гости.
Она бросила на него гневный взгляд, но неожиданно почувствовала, что рада его видеть. Впервые за пять лет она не думала о Гриффе как о солдате из вражеского стана, которого надо победить. Но и другом он ей тоже не был. Об этом следовало помнить, чтобы не попасть под влияние его очарования.
— Совсем забыла о манерах, — сказала она, фальшиво улыбаясь. — Прощу, входи. Рада тебя видеть. Как хорошо, что ты решил проведать меня.
Он ухмыльнулся:
— Может, переоденешься, причешешься, и я накормлю тебя ужином?
— Я плохо выгляжу?
Грифф оглядел ее:
— Если не хочешь никуда идти, можем заказать еду на дом.
— Я не голодна. — Ник кивнула на пустую банку из-под мороженого. — Я только что уговорила баночку.
Грифф вошел и закрыл за собой дверь. Он вдруг оказался так близко, что Ник ощутила едва уловимый аромат его дорогого лосьона после бритья.
— Когда ты в последний раз ела нормальную пищу? — спросил Грифф. Онвнимательно рассматривал ее. — Ты похудела.
Ник показалось, что он видит ее сквозь одежду, и ей стало не по себе.
— Перестань глазеть на меня.
— Ты не ешь, не спишь, у тебя нет настроения.
— Я прекрасно спала, пока ты не появился у меня под дверью. Тебя, смею напомнить, никто не приглашал. Я поела, подремала, а что до моего настроения, так оно портится от одного твоего взгляда.
— С чего бы вдруг?
Грифф шагнул к ней, и Ник инстинктивно отступила.
— Что тебе надо? — спросила она. — Поезжай-ка домой. Грифф достал телефон, набрал номер и сказал, видимо, кому-то из своих помощников:
— Мне нужно заказать ужин на двоих, и чтобы доставили— как можно быстрее.
— Да кто ты такой? Пришел, раскомандовался, обращаешься со мной как… — набросилась на него Ник. Он нежно, но крепко схватил ее за плечи. Ник вздрогнула. От его прикосновения ее будто, током ударило. Их взляды встретились.
Грифф отпустил ее. Медленно. Проведя пальцами вниз по ее рукам.
Ник втянула в легкие воздух и отвела взгляд. Что бы ни произошло сейчас между ними, она чувствовала себя неловко.
— Ужин будет в течение часа, — сказал Грифф. — Если хочешь освежиться, я подожду. Если нет, то мне ты и в таком виде нравишься.
— Ну ты и льстец.
Грифф ухмыльнулся.
Скованность Ник вдруг исчезла. Она улыбнулась.
— Я ополоснусь и переоденусь во что-нибудь не столь мятое. Но не более того. Я не собираюсь наряжаться ради тебя.
— Я на это и не рассчитывал.
— Есть будем на кухне. — Она показала, куда идти. — Можешь накрыть на стол или заняться, чем тебе угодно. Меня не будет минут пятнадцать. Чувствуй себя как дома.
Ник торопливо скрылась в ванной, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
Не надо было пускать его в дом.
Она сбросила одежду и положила ее в стирку. Встала под душ и подумала, что если вымоет голову, то ей придется сушить волосы. С другой стороны, она не мыла волосы с пятницы…
«Это не свидание. Перестань переживать из-за невымытой головы. Просто ополоснись, надень чистую одежду и поешь по-человечески впервые за две недели».
Грифф рассматривал гостиную Ник. Здесь царил беспорядок. На диване были разбросаны бумаги и папки, те же бумаги лежали на кофейном столике и на полу. Внимание Гриффа привлекла картина, висевшая над диваном. Он подошел поближе, чтобы рассмотреть ее.
Ага, как он и ожидал, это оказался оригинал. Подпись художника в углу картины — легкая и размашистая, как и манера письма. Ч.Д. Беллами. Хм… Младший брат.
