— У меня брат — настоящий моряк. Когда вырасту, он меня обязательно прокатит на корабле.
— Нет, Наташа, он будет служить на военном корабле, а туда девочек не берут.
— А что, военных девочек не бывает?
— На кораблях не бывает, там даже врачи и те мужчины.
— Жалко, а то бы я обязательно к нему напросилась.
Зашла Галина и, услышав последние слова дочери, спросила:
— Куда это ты хочешь напроситься?
— Мы с папой получили от Виталия письмо с фотографией. Вот, посмотри!
И она протянула матери фотографию. Галина внимательно посмотрела на снимок.
— Да, настоящий моряк Виталий! Будет капитаном.
— Вот я и хотела к нему попроситься на корабль, когда он станет капитаном, а папа говорит, что девочек на военный корабль не пускают.
— Да, папа прав, но когда корабль будет стоять на рейде, то, надеюсь, Виталий покажет тебе его, проведет экскурсию.
— Ура, — закричала Наташа, — так я все-таки побываю на корабле!
— Конечно, но этого еще долго ждать.
— Ничего, я подожду и к тому времени подрасту.
— Ну ладно, соловья баснями не кормят, — заметил Николай, — пойдемте ужинать.
Николай почти всегда приходил с работы раньше Галины. У той вечно что-то случалось, и она задерживалась.
Тетя Поля приводила Наташу с продленки и ожидала с ней прихода Николая.
Глава ІІ
Прошла холодная зима, наступила весна. Николай часто ходил вечерами с Наташей в парк, где ему особенно остро вспоминались прогулки с Валентиной и Виталием. Он тосковал по Валентине, хотя и с Галей ему было уютно и тепло. Галина любила его, и он это ощущал во всем: и во взгляде, и во внимательном отношении к нему, и в их близости. Но иногда у него возникало желание превратиться в птицу и полететь к Валентине, сесть на подоконник и посмотреть в окно на свою любимую…
Валентина тоже тосковала по нему, особенно весной, когда все расцветает, обновляется, тянется к солнцу. Она даже в письме к Виталию написала, как ей не хватает Николая. Виталий писал матери хорошие, теплые письма и советовал одиночество скрашивать с Дашей.
У Валентины сложились с Дашей хорошие отношения, и она уже скучала по ней, когда та долго не приходила. Сегодня она решила сама позвонить Даше и пригласить погулять в парке.
Даша на ее звонок долго не отвечала, но Валентина продолжала упорно звонить. Наконец, та взяла трубку.
— Дашенька, что это у вас никто не подходит к телефону?
— Да бабушка в больнице, а я возле нее дежурю. Дома бываю только поздно вечером.
— А что случилось?
— Все произошло так неожиданно: бабушка упала и получила сотрясение мозга. Врачи не разрешают ей вставать. Поэтому я всегда возле нее.
— Это плохо. А как зовут твою бабушку?
— Серых Вера Игнатьевна.
— Сколько ей лет?
— Скоро шестьдесят.
— Можно мне ее навестить?
— Можно. Хорошо бы завтра, а то я дежурю в больнице, да еще в инфекционной, и не смогу дежурить у бабушки.
— Я обязательно завтра навещу ее после работы, — пообещала Валентина.
На следующий день Валентина в конце работы побыстрее завершила свои дела и, взяв пакет с гостинцами для Веры Игнатьевны, отправилась в больницу. Там она подошла к дежурной медсестре.
— Девушка, скажите, можно пройти в палату к Серых Вере Игнатьевне?
Девушка не успела ничего ответить, как Валентина услышала голос:
— Я сейчас как раз иду к ней, так что и вас могу довести.
Валентина оглянулась. На нее смотрели живые карие глаза с искринкой. Волосы у их обладателя были темные, но уже слегка тронутые сединой.
— Спасибо, — поблагодарила Валентина.
— Меня зовут Владимир Ильич, как звали Ленина. Правда, в последнее время он уже не в таком почете, но тем не менее…
— Валентина, — представилась она.
— Ну что ж, Валентина, пойдемте.
Он пропустил ее слегка вперед, а сам, что-то сказав медсестре, задержался. Валентина шла вперед не останавливаясь. Она искала глазами номер нужной ей палаты. Дойдя до коридора, который пересекал ей путь, она остановилась, не зная, куда идти дальше: налево или направо.
— Вот здесь я вам помогу, — догоняя ее, сказал Владимир Ильич.
Они свернули направо, и в самом конце коридора оказалась палата Веры Игнатьевны. Он слегка коснулся ее локтя:
— Вот мы и пришли.
И открыл дверь.
— Вера Игнатьевна, принимайте гостей.
Вера Игнатьевна посмотрела на Валентину несколько удивленно.
— Валентина, мама Виталия, Дашиного друга, — подойдя к ней, представилась Валентина.
— Я вас еще на вокзале видела, Вера Игнатьевна, но это была мимолетная встреча, и я бы вас, пожалуй, не узнала.
— А я вас помню. Вы показались мне необыкновенно красивой. Мы ведь тогда почти полчаса ждали поезда. Конечно, молодые не обращают внимания на старух, таких как я, а я вас запомнила. Но я не знала, что вы — мама Виталия.
— Ну, Вера Игнатьевна, вы поговорите с Валентиной, а я зайду чуть позже.
— Ой, извините, Владимир Ильич, я вам помешала.
— Нет, Валентина, просто я вас довел, а обход у меня чуть позже. До свидания, было приятно с вами познакомиться.
— И мне тоже, — ответила Валентина.
Когда врач ушел, Вера Игнатьевна простодушно сказала:
— Прекрасный врач и человек хороший. Кстати, уже три года как вдовец.
Валентина при этих словах слегка покраснела. Она как раз хотела о нем что-нибудь узнать. Он ей понравился.
— Ему пятьдесят два года, он заведует неврологическим отделением, живет один.
— Откуда вы это знаете?
— Здесь работает санитаркой тетя Катя, ее все так зовут, так она его соседка по лестничной площадке. У него есть дочь, давно замужем и живет в другом городе. А он здесь так и остался, объясняет, мол, здесь похоронена моя Лидочка и я никуда отсюда не поеду. Говорят, больно он любил ее. Она трагически погибла.
Валентина прервала ее рассказ:
— Я вам тут принесла еду. Все диетическое, готовила сама, так что ешьте, пока горячее.
— Спасибо. Даша тоже мне носит все свежее и горячее. А вот сегодня она первый раз на дежурстве. У нее теперь один раз в неделю после занятий практика.
— Я знаю, она мне сказала, поэтому я и напросилась к вам.
Валентина посидела еще у Веры Игнатьевны и, попрощавшись, ушла.
