Я глупо ухмыльнулся.
Я сидела на качелях и ждала, когда он наконец выйдет из дому. Над моей головой в ветвях дуба сияли похожие на светлячков крохотные лампочки. Завораживающее зрелище. Именно так, как я и хотела.
Я улыбнулась красавцу в элегантном смокинге. Его золотисто-каштановые волосы были аккуратно зачесаны набок, на лице играла лучезарная улыбка, и от этой улыбки у меня в животе начинали порхать бабочки.
— Привет, — сказал он, его глаза лучились теплом.
— Привет, — раскачавшись на качелях, отозвалась я.
Я задохнулся, увидев ее на качелях в розовом платье без бретелек, подол широкой юбки развевался вокруг ног. Короткие каштановые волосы обрамляли ее потрясающее лицо, огоньки в ветвях дуба мягко подсвечивали персиковую кожу. Сидевшая на качелях незнакомка буквально заворожила меня.
— Один парень однажды сказал, что девушке надо дать время подготовиться к такому, — сказала Эмма. — Думаю, мы ждали достаточно долго. Эван Мэтьюс, ты пойдешь со мной на выпускной бал?
Я рассмеялся, внезапно до моего слуха донеслись звуки музыки возле бассейна.
— Да, Эмма. Я пойду с тобой на выпускной бал.
Она спрыгнула с качелей и оперлась о мою руку. Я обнял ее, уткнувшись носом в ее волосы. После событий этого лета мне было просто необходимо держать ее в объятиях. А ей — знать, что я по-прежнему принадлежу только ей. Мы замерли, прильнув друг к другу, она положила голову на мое плечо.
Я заглянул в ее сияющее лицо.
— Твоя работа? — спросил я, кивнув в сторону дерева.
— Нет, — звонко рассмеялась она. — Пригласила специально обученных людей. Сама я непременно сломала бы себе шею. Но я все спланировала. Ты удивлен?
— Очень, — рассмеялся я и собрался было ее поцеловать, но она уже распахнула калитку.
Я заметил на воде отблески огней и удивленно повернул голову.
— Вот видишь? Здесь, оказывается, есть бассейн.
В бассейне плавали зажженные свечи, патио освещали разноцветные китайские фонарики — именно такие, по словам Эммы, отец обычно развешивал на заднем дворе в день ее рождения.
— Ух ты! — Я открыл рот от изумления. — Эмма, это что-то потрясающее.
— Знаю. Сама себе удивляюсь. Хорошая работа.
Эван рассмеялся, обнял за талию и привлек к себе. Едва касаясь моих губ, он нежно поцеловал меня — его поцелуй был похож на дуновение шаловливого ветерка. Я зажмурилась от удовольствия и осталась стоять с закрытыми глазами.
— Дыши, Эмма. Дыши, — сказал он, и его слова утонули в шепоте листьев.
Я открыла глаза и полной грудью вдохнула прохладный воздух. Эван положил руку мне на талию, и мы медленно закружились под звуки томного женского голоса.
— Спасибо тебе за все. — Он ласково чмокнул меня в висок. — Я счастлив провести с тобой вдвоем последний вечер в этом доме.
— Последний вечер? — удивленно вскинула она голову. — Почему сегодняшний вечер должен быть последним?
Я вгляделся в ее лицо, в ее глазах плясали озорные искорки.
— Эмма, что ты имеешь в виду? Объясни.
— Ну… скажем, я сделала выгодное вложение в свое будущее.
— Значит, ты купила этот дом.
Мы застыли на месте, на мгновение перестав раскачиваться под звуки чарующего голоса.
— Формально ты его совладелец, — объяснила она. — Твоя мать внесла, как ты и просил, часть твоих сбережений, а Чарльз — остаток суммы. Поэтому ты полноправный хозяин своей спальни.
Она радостно рассмеялась, а я обхватил ее за талию и раскрутил, заставив визжать от восторга.
— Теперь у нас есть дом. — Я коснулся губами ее шеи.
— У тебя — только комната, — поддразнила она меня. — А у меня весь дом. Э-э-э… Кстати, пианино остается.
— Я не играю на пианино, — поспешно ответил он.
— Тогда, похоже, мне самой придется осваивать инструмент. — Я положила голову ему на грудь, и мы снова закружились под сладкую мелодию.
Эван был в эйфории. Казалось, он сейчас лопнет от счастья. А у меня от словно приклеенной к губам улыбки уже начали болеть щеки. Я была благодарна Вивьен за то, что она приняла мое предложение во время нашей встречи неделю назад. Правда, тогда я еще не знала, что буду жить здесь не одна. Своим материнским советом Вивьен помогла мне сделать окончательный выбор в пользу любви.
Ведь любить так приятно и просто. Достаточно было заглянуть в его глаза, чтобы это понять. В своей изменчивой жизни я испытала все — и любовь, и утрату. Утрата заставила меня стать сильной, но именно любовь помогала мне жить, а не просто выживать. И я выжила. И теперь собиралась жить полной жизнью.
Мы лишь начали зализывать раны. Только-только сумели простить друг друга. Я знала, что еще предстоят нелегкие минуты внутренней борьбы. Причем бороться придется за каждый вдох. Главное — не забывать, что всегда есть выбор. И мой выбор — это жить. Мой выбор — это дышать. Мой выбор — это любить.
Эпилог
Я нервно теребила лежавшие на коленях руки. Сердце стучало так громко, что отдавалось в висках.
— Стой! — обливаясь потом, крикнула я. — Нет, я не могу этого сделать. Не могу.
А в ответ тишина. Никакой предварительной подготовки. Никаких слов утешения.
Я зажмурилась и слабо охнула. Если я сейчас не успокоюсь, то на платье точно останутся пятна от пота. А ведь я должна произвести впечатление. И я сделала очередной вдох.
Я могу это сделать. Я могу это сделать. Надо просто идти. И улыбаться. И, быть может, говорить. Я справлюсь.
Затем я открыла глаза и твердо сказала:
— Хорошо. Я готова.
— Ты уверена? Ты точно знаешь? — спросил Эван.
— Заткнись, ради бога, — взмолилась я.
Перед нами возник большой дом кораллового цвета. И я почему-то сразу успокоилась, дыхание выровнялось. И не успела я выйти из машины, как входная дверь распахнулась и на пороге появилась маленькая девочка в розовом платье с оборками. Увидев меня, она со всех ног бросилась навстречу.
— Эмма! — Она врезалась мне в живот и обвила мои ноги маленькими ручонками.
— Привет, Лейла! — Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Какая ты красивая!
— Я знала, что ты будешь в розовом! — радостно воскликнула она. — Это наш с тобой любимый цвет.
— И мой тоже, — встрял в разговор Эван.
— Джек, ступай, помоги Эвану принести вещи, — тихо произнесла пожилая дама с красиво уложенными седыми волосами.
