Класс снова взорвался смехом.
Я растерянно стояла под кольцом и потирала макушку.
– Кольцо не загораживай, – небрежно сказал Витя и снова прицелился.
– Отдайте! – потребовала я.
– Бери, если надо, – ухмыльнулась Яна.
Я подпрыгнула изо всех сил и ухватилась за край, но как только стала тянуть, послышался громкий треск – кофта порвалась, потому что была привязана к кольцу.
Теперь болтались лохмотья.
Все согнулись пополам от смеха.
Но еще смешнее им стало, когда кофта вместе с проводом соскользнула с кольца и упала на пол.
Я смотрела на подарок отца. На кофту, которую мама бережно хранила в своем шкафу. И вот сейчас она, пыльная и разодранная, валялась у всех под ногами и напоминала половую тряпку.
Я печально ее подобрала и вытянула провод из растерзанных петель.
– У меня идея, – неожиданно осенило Витю, и он резко вырвал кофту у меня из рук. – Давайте поиграем в грязную кофту, – предложил он и бросил ее в Юру. – Грязная кофта! Убегай!
– Фу! Грязная кофта! – отпрянул парень, поймал кофту и кинул в другого: – Грязная кофта!
– А-а-а! Кофта!
Все бросились врассыпную, чтобы она ни к кому не прикоснулась.
– Грязная кофта! – закричал очередной игрок и бросил ее в следующего.
– Осторожно!
Все швыряли друг в друга и очень веселились.
У меня выступили слезы.
Я пошла к выходу. Не хочу видеть, как издеваются над маминой любимой вещью.
Внезапно меня по спине шлепнуло что-то мягкое.
– Забирай свою вонючую тряпку! Носи на здоровье! – расхохоталась Яна.
И я не выдержала. Схватила кофту, смяла ее в комок и изо всех сил швырнула в нее.
– Сама носи! Президент!
Последнее слово прокричала с усмешкой.
– Что ты делаешь?! – возмутилась Клочкова и брезгливо отбросила ее от себя, как будто это действительно была какая-то грязная тряпка.
– Что я делаю?! А ты что делаешь?! Что вы делаете?! – закричала я с таким надрывом, что запершило в горле. – Хватит издеваться! Президент! Какой ты президент?! Они защищать должны, а не издеваться! Тебе в банду надо, а не в президенты!
– Что?! Что ты сказала?! – возмутилась Яна.
И вдруг в ее глазах что-то изменилось. Появилось что-то по-настоящему жуткое.
Я даже испугалась.
– А давайте ее свяжем, – с какой-то кровожадностью сказала она, схватила с пола кофту и грозно на меня двинулась. – А давайте свяжем и заставим позвонить Стасу!
– Давай, – согласился Петренко.
И на меня пошла толпа.
Двадцать восемь человек.
У меня волосы на голове зашевелились.
– Хватайте ее! Хватайте!
Клочкова наматывала на кулаки кофту и шла прямо на меня, а за ее спиной – обозленная толпа.
Куда бежать? Раздевалка в другом конце зала, но туда не попасть, потому что как раз на пути стоит весь класс.
И тут я вспомнила, что прямо за моей спиной, в небольшом тамбуре, находится дверь на улицу. В теплое время года мы выходим через нее на школьный двор заниматься на открытой спортивной площадке.
И я рванула.
– Убегает! Ловите ее! Ловите!
Я схватилась за ручку и стала ее дергать, но дверь не открылась.
Я похолодела.
Меня осенило – нужно просто потянуть на себя щеколду.
Дрожащими руками я сделала это, толкнула плечом тяжелую железную дверь, выскочила на улицу и захлопнула ее.
Я вертела головой, лихорадочно соображая, куда лучше бежать, и наугад рванула через школьный двор в сторону жилых домов.
– Стой! – за мной помчались Яна с Витей. Они уже открыли дверь. Остальные, к счастью, остались в спортзале.
– Стоять, я сказала! Я тебя свяжу, и ты будешь меня слушаться! – кричала Клочкова, размахивая над головой кофтой, как ковбой крутит лассо. – Ты ответишь за все! Ответишь! Ты от меня не спрячешься! Я президент!!
Это был какой-то кошмар.
Я чувствовала себя кроликом, которого преследует стая охотничьих псов.
Да и сердце стучало, как у кролика, – барабанной дробью.
За спиной слышался скрип снега, который хрустел под ногами одноклассников.
Вот-вот меня поймают! Плеча уже касается чья-то рука!
Но я оторвалась!
Сработал инстинкт самосохранения и придал сил. Я со всех ног пронеслась через двор, промчалась мимо какого-то парня, который наблюдал за нами с раскрытым ртом, перебежала дорогу и нырнула во дворы старых двух– и трехэтажных домов.
Скрип за спиной затих, но расслабляться нельзя.
Я стала петлять между домами, стараясь сбить их с толку (хорошо, что снег был истоптанный и невозможно понять, где мои следы, а где чужие), влетела во двор какой-то старой двухэтажки с облупленной крашеной деревянной дверью и остановилась. Прислушалась. Сердце буквально выпрыгивало из груди.
– Она не могла далеко убежать, – послышался за углом голос Яны.
Я огляделась по сторонам и увидела, что дверь в дом слегка приоткрыта.
Проскользнула в подъезд, аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, прикрыла дверь, взлетела по ступенькам, остановилась на лестничном пролете между этажами и притаилась.
Секунда. Две. Три.
Никто не заходит.
Сердце постепенно успокоилось.
«Как холодно!» – поежилась я, и вдруг меня как током ударило – да я же раздетая! При температуре минус десять бежала по улице в одной блузке и юбке. А на ногах – обычные туфли, которые ношу как сменку!
Да и ребята раздетые. Их настолько захватила погоня, что они не обратили внимания, что на улице мороз.
Снег на обуви таял. Колготки промокли. Ноги были холодными.
Хоть я и в подъезде, дверь закрыта неплотно, поэтому внутри не намного теплее, чем на улице.
Выходить нельзя. Вдруг они во дворе? Поэтому я продолжала стоять здесь и мерзнуть.
С каждой минутой становилось холоднее.
Я дрожала. При дыхании шел пар.
Я ощущала себя Настенькой из сказки «Морозко».
«Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная?..»
Интересно, ушли?
Здесь, в пролете между этажами, размещалось пыльное окно в старой деревянной раме, с которой свисали лохмотья паутины. Я аккуратно наклонилась и, стараясь быть незаметной, выглянула на улицу. И вздрогнула. Возле дома, прямо под окном, я увидела макушки Вити с Яной.
