Была у нас одна такая ведьма. Злющая да сильная; раньше-то против нее никто устоять не мог. Уж кого невзлюбит, до могилы доведет! Все по домам ходила, высматривала себе жертву. Пришла так-то к Митрофанычевым, за стол села и сидит, молчит да на хозяев нехорошо поглядывает. Сам-то и не выдержал, прикрикнул на нее, мол, делать дома, что ли, нечего, по чужим дворам шастаешь да людей пугаешь!
Ведьма, казалось, только того и ждала. Зыркнула на хозяина и вышла вон. А у Митрофаныча с той поры рука сохнуть стала. По врачам да по больницам затаскали, а ему только хуже. Жена его потихоньку по бабушкам стала бегать, но только бабки и сами ведьму боятся. Не всякому под силу чужой наговор снять. А мужик совсем плохой стал, того и гляди помрет. Тогда врачиха, Любовь Петровна, присоветовала к колдуну одному обратиться. Он на хуторах жил.
Пришел колдун к Митрофанычевым, в дверях постоял и велел хозяйке три ведра воды принести. Та, конечно, к колонке сбегала, воду принесла, перед колдуном поставила, спросить боится, ждет. Колдун ведро воды поднял да и плеснул в комнату, до самого окна разлилась вода; он прошел в дом с другим ведром и снова плеснул, уже от окна к двери; вернулся и последнее ведро в комнату вылил. Приказал хозяйке полы не вытирать, с тем и ушел.
На следующий день больному легче стало, – закончила свой рассказ Клаша. – А ведьму вы с Натусей, надо быть, на перекрестке увидали. Бессильна она перед колдуном оказалась, свое зло назад получила, вот и отплясывала.
Дашка уставилась на меня.
– Ты видела ведьму? – ахнула она.
– Да я не помню уже, – призналась, – маленькая была. Мы с Натусей в магазин ходили, а на обратной дороге увидели тетку, она кружилась и притопывала. Я подумала – пьяная или сумасшедшая. Спросила у Натуси, чего это она? А Натуся меня за руку схватила и скорее увела оттуда. Дома бабушки наперебой пугали меня ведьмой. Но я мало что поняла.
– Клавдия Степановна, это правда? – не унималась Дашка. – Вы действительно верите в то, что рассказали?
– Тут такое дело: хочешь – верь, хочешь – не верь. – Она немного обиделась. – У Митрофаныча спроси, он поболее моего знает.
– Ладно, Клаша, мы верим! – Я сделала Дашке «страшные глаза», молчи, мол, если желаешь еще что-нибудь услышать.
Дашка поняла, быстро закивала: «Верю, верю! Что там дальше про ведьму?»
– Так-то! – успокоилась Клаша. – Нельзя у ведьмы ничего брать из рук, и из дома ее ничего выносить нельзя.
– Почему?
– Потому, – строго глядя на нас, пояснила Клаша. – Ведьма себе замену ищет. Уйти ей просто так невозможно, вот и смотрит она, кому бы свое проклятие передать. Только найдя себе замену, сможет ведьма покой обрести, если вообще возможен для нее покой. Когда я маленькая была, жил тут у нас один колдун, все никак умереть не мог; мучился страсть! Когда отходил он, к его дому подойти боялись, чтобы ненароком не попасть под раздачу. Вся избушка ходуном ходила, так он кричал. Вот ведь – мука какая! И воды подать некому; куда, какой страх! Неделю так промучился, а потом сквозь трубу дым черный как повалит! И огонь прям сквозь крышу! Стало быть, пришел хозяин-то за ним. Так и сгорел. Помнишь, Натуся?
– Помню, как не помнить, – согласилась старшая сестра.
Мы сидели как приклеенные и, раскрыв рты, слушали сестер. Уж на что я привычная, все равно уши развесила. Каждый раз так. Дома деревенские истории теряли свою яркость, тускнели, превращались в обычные сказки, но стоило приехать в деревню, прежний мир постепенно отступал, уступая место волшебной реальности, то ли выдуманной сестрами, то ли всамделишной, но как бы локальной, замкнутой в одной особенной деревне.
Наверное, мы бы так и сидели, забыв о времени. Но сестры спохватились, отправили нас в магазин «проветриться по морозцу». И мы отправились, немного очумелые. Всю дорогу говорили о всяких сверхъестественных явлениях, Дашка вспоминала сказки и легенды, вычитанные в разных книжках.
Мы зашли в маленький сельмаг, построенный, наверное, в незапамятные времена. Дашка споткнулась о высокий деревянный порог, я не успела предупредить ее. В магазине было жарко. У прилавка толкались мужики. Пока они расплачивались с продавщицей, Дашка шептала:
– Как ты думаешь, а домовой у них живет?
– Какой домовой? С чего ты взяла?
– Как же! – убеждала подруга. – Слышала, в каждом деревенском доме живет домовой.
В магазин кто-то вошел. Я не обратила внимания, потому что Дашка как раз напомнила о следах неизвестного под нашими окнами.
– Я слышала ночью, как кто-то ходит, а когда выглянула – никого.
– Что же ты меня не разбудила?
– А чего будить? – шептала Дашка. – Если бы я увидела, тогда конечно, а так подумала – приснилось или померещилось.
Рядом негромко кашлянули. Я подняла голову:
– Юрка? Привет!
– Привет, – улыбнулся Юрка. – А я уж думал – уехали.
– С чего ты взял?
– Вы вчера так торопились, прямо бегом убежали.
Я покраснела:
– Да так, знаешь ли, все дела…
– Какие дела на каникулах? – удивился Юрка.
– Девочки, вы что-нибудь покупать будете? – строго спросила продавщица.
– Ой, извините, – спохватилась я, поспешно полезла в карман за списком, прочитала и, пока продавщица выкладывала на прилавок покупки, снова повернулась к Юрке. Он, загадочно улыбаясь, слушал Дашку.
– В чем дело? – насторожилась я.
– Мы о домовых говорили, – с готовностью сообщила Дашка, – у Юры в доме живет потомственный домовой.
– Юрка, что ты гонишь? – возмутилась я.
– Честно, – хитро блестя глазами, уверял нас Юрка. – Я его даже один раз в руках держал.
Меня снова окликнула продавщица, я повернулась, чтоб расплатиться.
О чем говорили Дашка и Юрка, не слышала. Продавщица посоветовала свидания устраивать в другом месте. Я хотела огрызнуться, но передумала.
– Так что, вечером выйдете? – спросил Юрка, когда мы, закупившись, выбрались из магазина на улицу.
Я оглянулась по сторонам.
– А где же твои городские друзья? – ответила вопросом на вопрос.
– Я их не видел сегодня. – Юрка смотрел на меня исключительно честными глазами. Ох, знаю я этот взгляд. Юрка всегда так смотрит, когда хочет соврать. Но я сделала вид, что поверила.
– Мы пойдем, пока. – Я помахала рукой перед Юркиным носом.
Он стоял и напряженно смотрел нам вслед.
– Василиса! Так мы зайдем вечером? – крикнул он вдогонку.
Мы с Дашкой притормозили. Я вспомнила девчонок в атласе и тех, что были на лыжной прогулке.
– У вас уже есть с кем провести вечер, – смеясь, ответила я.
И все. Развернулась и пошла по переулку, размахивая тяжелой сумкой.
