Тьфу. За Кидаловкой, возле переезда, конечно, столпились в длиннющий хвост машины. Обреченные на перекур водилы покорно ожидали поезда.
Я поняла, что его нет давно.
Наконец мимо нас промчался одинокий тепловоз.
— Слава богу! — вырвалось у меня.
Стоящий впереди седой водитель усмехнулся:
— Да они его уже с полчаса туда-обратно гоняют…
И точно. Переезд не открывали. Через три минуты тепловоз гордо проехал в обратную сторону. Я почувствовала холодный приступ ненависти к невинному железному существу.
Ладно. Я достала сигарету. Что мне еще оставалось делать?
Наконец шлагбаум поднялся. Машины, фыркая, медленно потянулись вперед. Я завела мотор и попробовала прорваться. Прямо перед моим носом шлагбаум опять закрыли.
— Черт! — выругалась я, стиснув виски в немом отчаянии. Бороться с судьбой было бессмысленно. Я же не тот счастливчик на мотоцикле, обогнавший всю нашу очередь и безрассудно промчавшийся прямо перед носом злобно фыркающей электрички.
* * *
Он знал, куда она поехала. Он почувствовал это. Пока она делала все так, как ему хотелось. Как он ожидал от нее.
— Так, детка, так… Ты права, детка…
Подъехав к Кидаловке, он заметил длинный хвост машин.
Ладно. Он развернулся. Она никуда от него не денется. Он поехал по другой дороге. Правда, ему пришлось немного вернуться. Ну и что?
Важен не сам момент наслаждения. Куда слаще его ожидание.
* * *
Простояли мы долго. Поэтому планы мои были разрушены. Хорошо, что я догадалась взять ключи от дачи.
Начинало темнеть.
Когда я подъехала наконец к Адымчару, сумерки сгустились. Поход к алексановской даче и мои следопытские изыскания откладывались до утра.
Я поставила машину возле дачи и открыла дверь в дом.
Меня почти оглушила стоящая там тишина. Покой… Я вздохнула. Последнее время мне оставалось только мечтать о нем.
Я плюхнулась в кресло и закрыла глаза. Что ж, во всем нужно искать плюсы. Я неожиданно получила время на размышления. Неслыханная удача…
В кармане лежал мой мешочек с костями. Я достала его и улыбнулась.
Ну, вот, я не одна. У меня даже есть советчики. А это что значит?
А это значит, что до чего-нибудь ты, Иванова, додумаешься!
* * *
Хорошо, когда впереди уйма времени. В моем распоряжении была целая ночь. Я откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. Тихонько играл магнитофон. Мне было хорошо. Как будто я вернулась в исходную точку. Назад, в блаженное время, когда я расслабленно предавалась сладкой неге отдыха.
Я улыбнулась. Сейчас дачи пустовали. Даже мои соседи уехали. Соседи… Я вспомнила о ночном приключении Иван Иваныча.
Машина, которую его позвали подтолкнуть. Не та ли это была машина, на которой Маргариту увезли в далекую «Испанию»?
Если это так, то находка Анны Егоровны в грибном местечке обретала зловещие очертания.
Мне стало немножко не по себе. Я не робкого десятка, но отчего-то поежилась. Даже заперла дверь на засов. От одиночества стало неуютно. Я бы не отказалась сейчас от мельниковского общества.
«Никого вокруг, — подумала я тоскливо. — Только я да мои гадальные кости…»
Вспомнив про них, я обрадовалась. Что ж, и они могут помочь мне скрасить одиночество. Да еще и дать добрый совет.
Я достала их из мешочка, украшенного золотыми вензелями. Они смотрели белыми глазками. Я чувствовала их легкую пульсацию. Они были готовы к разговору.
Я уже приготовилась начать свою любимую игру, но меня заставил оглянуться легкий шорох в саду. Я вздрогнула.
— Прекрати, глупая девчонка! — строго сказала я напуганной Танюшке. — Там, помимо тебя, живут ежи, ужи, слоны и куропатки! Масса куда более полезных, чем ты, животных. Так что кончай вздрагивать от звуков. Не могут же они в угоду тебе перестать дышать!
Моя горячая проповедь помогла. Я успокоилась. И все же чувство опасности не спешило покинуть меня. Оно расположилось в груди и чувствовало себя там достаточно вольготно.
Я посмотрела в окно.
— Господи, как красиво! — не удержалась я от счастливого вздоха.
Небо выглядело сказочным. Его синий бархат украшали бриллианты звезд. Я застыла. Мне по-детски хотелось подняться и погулять там, среди еле видных туманностей.
Все это великолепие портила огромная и зловещая белая луна.
Я отвернулась. И опять услышала шорох. Более того, я была готова поклясться, что в кустах мелькнула чья-то быстрая тень.
— Прекрати… — потребовала я, почувствовав, как в душе поднимается холодный страх.
Я захлопнула окно. Почему-то вспомнился Алексанов.
Дрожащими пальцами я бросила кости.
34+4+18.
«Вы в опасности и должны следить за своими действиями более внимательно».
«Предатели, — подумала я. — Вместо того, чтобы успокоить меня, еще больше разжигают страх».
Я кинула опять.
34+4+18.
«Вы в опасности…» и т. д.
Я стиснула кубики изо всех сил. «Пожалуйста, — взмолилась я, — скажите что-нибудь еще. Другое».
Я кинула еще раз.
Как вы думаете, что выпало?
Конечно.
34+4+18.
Меня предупреждали. Там, за окнами, кто-то был. Теперь я это знала.
Я затаила дыхание. Слава богу, моя дача напоминала бункер. Внизу — крепкие железные двери. Проломить их силенок не хватит…
А вот второй этаж…
Второй этаж был уязвимым местечком. Там, прямо на уровне балкона, росла развесистая яблоня. Поднявшись по ней, довольно легко проникнуть внутрь.
Я быстро взбежала наверх. Захлопнула дверь на балкон.
Теперь я чувствовала себя спокойной.
Я достала револьвер и положила его рядом с собой. Залезла в кресло, укуталась в плед и закрыла глаза.
— Спать, — приказала я себе лаконично.
За окном затрещала прогнувшаяся ветка. Я вздрогнула. Осторожно подошла к окну. Отодвинула краешек занавески.
Никого… Значит, это мне почудилось… Почудилось. Ты становишься иногда чересчур мнительной дамой, Татьяна.
Я опять завернулась в плед и закрыла глаза. Спать, Таня… Ага. Сейчас. Кости ведут себя странно. Предупреждают о кошмарах, поджидающих меня в собственном саду. За окнами бродят дикие кабаны, и, наверное, уже заявились живые мертвецы, возглавляемые Фредди Крюгером. А ты, Таня, спи…
В саду послышался шорох. Я вскочила и схватила револьвер. Опять тихо подошла к окну. Двигаться бесшумно меня научили в школе восточных единоборств. Я умела ходить, как пантера.
