– Вы очень хорошо на него влияете, мадемуазель Арчер, – растроганно сказала Доминик. – Я думала, он никогда больше не выйдет на улицу. Когда я смотрела на него, у меня сердце кровью обливалось. Люди со всего мира платят огромные деньги, чтобы случить его жеребцов со своими кобылами. – Домработница налила кофе и протянула Лили чашку. – Этьен сказал, раньше вы ездили верхом.
– Это было очень давно. Скорее всего, я упаду, как только лошадь сделает первый шаг.
Доминик улыбнулась:
– Говорят, это все равно что ездить на велосипеде – невозможно разучиться. Разве нет?
Лили взяла в руки чашку:
– Должно быть, я исключение из правил, потому что я совершенно забыла, как это делается.
– Тут все дело в уверенности. Важно выбрать правильное время, правильную лошадь, oui?
– Это самый опасный вид спорта из всех. Как бы хорошо ни была обучена лошадь, она всегда может пойти на поводу у собственных инстинктов.
Доминик задумчиво на нее взглянула:
– Не все лошади одинаковы.
Лили поставила чашку на стол и развернулась, собираясь уходить.
– Может, не все, а только те, которых я встречала до сих пор.
Через час, когда Лили вошла в тренажерный зал, Рауль уже делал упражнения с гантелями. Он почувствовал себя намного лучше, проведя час на свежем воздухе. Он решил смягчить свое правило и позволить себе посещать конюшни, но не выходить за пределы имения. Раньше он не умел идти на компромиссы, но прошлая ночь в бассейне помогла ему понять, что он может что-то недополучить, если не будет растягивать рамки, в которые попал по воле судьбы. Ему было непросто спуститься в конюшни, но Этьен помог ему, и лошади, особенно Марди и жеребец по имени Огненный Шторм, оценили его усилия.
– Этьен сообщил мне, что вы бывшая наездница.
– Я бы так не сказала.
– Как вы смотрите на то, чтобы заняться верховой ездой, пока вы здесь?
Взгляд Лили стал напряженным.
– Нет.
– У меня есть очень спокойная кобыла, которую вы…
– Вы делаете это упражнение неправильно. – Она взяла более легкую гантель и показала, как нужно делать. – Видите? Делая это не надлежащим образом, вы задействуете не те мышцы, и занятия превращаются в пустую трату времени и усилий.
Рауль даже не взглянул на гантель:
– Что случилось?
– Ничего.
– Вы расстроены.
– Я здесь для того, чтобы помочь вам в процессе реабилитации. Именно за это вы и ваш брат платите мне деньги. Я здесь не для того, чтобы вернуться в седло, выражаясь фигурально или буквально.
– Вам нужно иногда отдыхать. Не можете же вы все время проводить со мной. – Рауль провел рукой по волосам и нахмурился. – Вам, должно быть, очень сложно.
Некоторое время Лили молчала.
– Мне совсем не сложно быть рядом с вами.
Ее голос был таким тихим, что его почти не было слышно.
– Что? Неужели вам нравится мой резкий сарказм?
– Думаю, вы отталкиваете людей, потому что не хотите, чтобы они видели то, как вы страдаете.
– Ну вот, опять. – Рауль закатил глаза. – Очередная лекция по психологии. Это включено в стоимость или является дополнительным бонусом?
Она подняла подбородок:
– Это совершенно бесплатно.
– В этом нет необходимости. У меня все было хорошо до тех пор, пока не приехали вы.
Лили скрестила руки на груди:
– Конечно, конечно. Именно поэтому вы замуровали себя в этом огромном старинном мавзолее, где нет никого, кроме домработницы, которая приносит вам еду, входя через единственную дверь, которую вы оставили приоткрытой. Да, у вас все было просто замечательно.
Рауль сердито посмотрел на нее:
– Можно подумать, у вас все хорошо. Почему бы вам не применить свою терапию в отношении себя самой и подумать о том, что окружающие видят, когда смотрят на вас?
Лили вздрогнула, но попыталась не показывать того, как задели ее эти слова:
– Полагаю, под словом «окружающие», вы имеете в виду себя?
– Нет. Я вижу молодую страстную женщину, которая слишком боится это показать. Я вижу, как ей хочется схватить жизнь обеими руками, но однажды эти руки уже обожглись, и она слишком боится обжечься снова. Остальные люди видят сдержанную, холодную, плохо одетую женщину – но ты не такая, Лили. Ты никогда не будешь счастлива, пока не вернешься к себе настоящей.
Она сжала губы, ее глаза засверкали.
Я не нуждаюсь, в том, чтобы вы рассуждали о моей жизни.
– Как же вы можете судить обо мне, если не способны разобраться в собственных проблемах?
Лили открыла и снова закрыла рот, ее щеки залились ярким румянцем, и она развернулась к двери:
– Пожалуй, я пойду.
– Вы же так часто это делали, не правда ли? – сказал Рауль. – Бежите, как только что-то идет не так. Но, избегая проблемы, вы никогда ее не решите.
Каждая мышца ее спины напряглась, и она снова повернулась к нему:
– А как вы собираетесь решать свои проблемы? Отталкивать всех, кто может вам помочь? Поверьте, это не работает.
– Так давайте на этот раз поступим иначе. – Рауль вздохнул. – Давайте притворимся, что ситуация, в которой мы оказались, не была сфабрикована моим братом. Давайте просто будем двумя людьми, которым, возможно, удастся помочь друг другу снова встать на ноги… или вернуться в седло, не знаю, какая из метафор вам больше по душе.
Лили настороженно посмотрела на него:
Я не совсем понимаю, в чем заключается ваше предложение.
– Просто будьте собой. Это все, о чем я прошу. Я хочу узнать настоящую Лили Арчер.
Неожиданно Рауль понял, что это действительно так. Он хотел знать о ней все, хотел понять ее и помочь ей вернуть жизнь, которую у нее украли. Лили красивая, участливая девушка, с которой очень плохо обошлись. Ей необходимо вернуть уверенность в себе и доверие к людям. А кто лучше него способен это сделать?
«Ты в своем уме? Ты не сможешь ей помочь. Ты не можешь помочь даже самому себе!»
Но Рауль не хотел слышать голос разума. Если они будут проводить время вместе, она сможет почувствовать себя более непринужденно, это поможет ей стать менее застенчивой, менее пугливой. Это будет взаимовыгодное сотрудничество – она поможет ему снова встать на ноги, а он поможет ей начать жить заново.
Лили снова закусила нижнюю губу:
– Боюсь, вы будете разочарованы.
– Думаю, я буду удивлен. Возможно, и вы тоже. – Он лукаво улыбнулся. – Говорят, я довольно обаятелен, когда не набрасываюсь на людей. – Рауль протянул Лили руку: – Мир?
