– Вам все ясно? – уточнил он.
Лили смотрела на него невидящим взглядом.
Может, на нее Марко и наплевать, но он явно беспокоится о герцогине. Значит, не все потеряно. Значит, в душе его осталась еще человечность, пусть он и старается это всячески скрыть, и от себя самого в первую очередь.
– Абсолютно, – ровным голосом подтвердила она.
Лили понимала, что Марко ее ненавидит и презирает. Поняла она и то, что это женщина когда-то разрушила в нем способность доверять. Но она никак не могла понять, почему ее глупое сердце так томится по этому человеку. Ведь чувство это губительно. И сегодня ей предстоит провести ночь в одной комнате с губителем и попытаться скрывать свои истинные чувства.
Но что, если она снова не сможет держать себя в руках? Нет!
– Нет, мы не можем проживать в одной комнате, – настойчиво повторила она. – Я не смогу…
– Что? Расслабиться? Чувствовать себя в безопасности?
Лили не смела взглянуть на Марко, чтобы не выдать себя. Да, она боится, но не его, а себя! Это себе она не может доверять! Но не объяснять же ему…
– Еще раз говорю вам: других вариантов нет. Радуйтесь, что это всего на две ночи, – произнес Марко и язвительно добавил: – Пожалуй, проявлю благородство и уступлю постель даме.
Крыть было нечем, и Лили решила не спорить более по поводу комнаты и угрюмо пробормотала:
– Давайте уж в этот раз вы на кровати. А я на диване в гостиной.
Тут в дверь постучали: принесли багаж. Марко дал носильщику щедрые чаевые, а потом обратился к Лили, отводя взгляд:
– До приема еще около часа. Ванная у нас с вами одна на двоих. Идите вы первая, если хотите.
Лили кивнула. Ей хотелось помыть голову. С сушкой и укладкой времени на это требовалось прилично, поэтому предложение Марко звучало разумно.
Стараясь делать все как можно быстрее, чтобы Марко тоже успел принять душ, Лили помылась, надела шикарный халат, обнаружившийся здесь же. Затем потянулась за дорожной косметичкой, чтобы взять чистое белье, и тут раздался стук в дверь. Не выпуская из рук белье, она приоткрыла дверь. Оказывается, это Марко решил узнать, не нужно ли ей отдать погладить какие-нибудь вещи.
– Нет, спасибо, у меня юбка из джерси. Она не мнется, – пояснила Лили, махнув рукой в сторону вешалки с одеждой, которую прихватила с собой в ванную.
Тут Марко нагнулся и поднял с пола что-то, при ближайшем рассмотрении оказавшееся трусиками, которые она обронила, жестикулируя. Разрумянившись от смущения, Лили забрала у него протянутые трусики и быстро скомкала их в руке. Ах, ну почему, почему она носит такое простенькое белье? Нет чтобы что-нибудь шелковое да с кружевами… Наверняка женщины, которые ему нравятся, именно такое белье предпочитают – сексуальное, смелое.
– Я освобожу ванную через пять минут, – сообщила она, многозначительно кивая на дверь.
Наклонив голову, он сделал шаг назад, и Лили захлопнула дверь.
«И чего она так смутилась? – недоумевал Марко. – Ну, увидел я ее трусы, что такого? Взрослая вроде женщина… Или это опять игра на публику? Но зачем? Ведь бывшего дружка ее тут нет…» Реакция Лили вкупе с невинной простотой ее белья не очень сочеталась с тем обликом развязной торговки чужой плотью, который нарисовал себе Марко. Хотя ему-то какая разница?
Но почему-то все, касающееся Лили, волновало Марко. И он даже подозревал, в чем причина. Эта женщина пробудила в нем этакого бунтаря, причем бунтаря против режима, который он сам же и установил в своей жизни. Бунтарь этот ставил под сомнение привычное для Марко стремление не доверять людям, держать эмоции под замком, руководствуясь всегда и во всем лишь логикой и здравым смыслом.
И что самое неприятное – бунтарь нашел верного союзника в лице исконных мужских инстинктов, и вместе они сформировали войска просто непреодолимой силы и настойчиво, систематически и небезуспешно атаковали заградительные сооружения, возведенные Марко вокруг его души. Они вели серьезную агитационную работу против его убеждений и горячо наперебой нашептывали ему, что связь с Лили ни к чему плохому, кроме хорошего, не приведет. Пора, пора уже дать им достойный отпор!
– Ванная свободна, – сообщила Лили, проскальзывая мимо Марко и стараясь не встретиться с ним взглядом. – Я оденусь в гостиной.
Надевая длинную юбку и топ, Лили успокаивала себя, что такая одежда и предполагает гладкое простое белье. Как раз на случай таких мероприятий, как намеченный на вечер прием, она захватила с собой в поездку два строгих стильных украшения: широкое ожерелье из кованого серебра и браслет в том же стиле. Увидев их во Флоренции, когда была там в командировке, Лили влюбилась в комплект с первого взгляда. И не очень удивилась, узнав, что художница, изготовившая их, вдохновлялась экспонатами саксонской выставки ювелирных изделий.
Обнаружив фен в одном из ящиков комода в спальне, она наклонила голову и стала сушить волосы таким образом, чтобы придать им объем от корней. Едва процедура завершилась, из ванной вышел Марко в халате.
Почувствовав, что от представшего зрелища ее бросило в пот, Лили вновь поразилась себе. Что же опять такое? Сколько обнаженных мужских тел ей довелось повидать – что в живописи, что в модельном бизнесе. А Марко был вполне себе одет, но все равно вид его вызвал в ней такое восхищение и влечение, что оставалось только диву даваться. Да, вчерашнюю ночь она провела в его постели. Но сейчас совсем другое дело. Этот процесс совместных сборов удивительным образом сближал, наполняя душу и тело томлением по близости… С кем? Может, с мужчиной вообще? Или ее волновал только Марко и никто больше? Продолжая традиции вечера, фен предательски выскользнул из рук прямо на пол. Лили и Марко потянулись за ним одновременно, и руки их соприкоснулись. Оба на мгновение замерли. Лили представила себе, что, будь они и на самом деле парой, Марко сейчас не отшатнулся бы, а заключил ее в объятия. От этой мысли тело сладко заныло, а рука, протянутая к фену, слегка задрожала.
– У нас пятнадцать минут, – проговорил Марко, и, чувствуя тепло его дыхания на своем лице, Лили резко вскочила, широко распахнув глаза.
Лишь потом она сообразила, что он всего лишь напоминает о предстоящем приеме. А вовсе не намекает, что можно было бы предаться удовлетворению страсти, пульсирующей в каждой клеточке ее тела.
«Как все запущенно! – с досадой подумала Лили. – Что ж я теперь – в самых невинных фразах буду искать сексуальный подтекст?»
– Я… почти готова, – выдавила она, а про себя продолжила: «Готова спускаться вниз, но на самом деле горю желанием остаться здесь, в этой комнате, с тобой, чтобы ты любил меня!» И тут же оборвала себя, призвав к порядку. Что же это в самом деле? Она ведет себя как последняя… как последняя дурочка, позабывшая все, чему научила ее жизнь.
Отвернувшись, она ловкими движениями забрала волосы сначала в хвост, закрутив его потом в аккуратный узел и выпустив несколько прядей. Все это даже не глядя в зеркало. Лишь обернувшись, она увидела, что Марко за ней наблюдает.
