— Что б не нашла дороги? — удивился Харакири. — Что же ее,
как кошку в мешок сажать?
— Да хоть бы и как кошку, беды мало. Гораздо больше будет
беды, если наоборот.
Как — наоборот, я допытываться не стала, уж очень была
огорчена.
“Вот она жизнь! — сидя под дверью, горестно, но мысленно
воскликнула я. — Вот она любовь! Еще ночью в чистых чувствах мне оба клялись, а
на утро дружно предали!”
Впрочем, то же самое я воскликнула и на кухне, куда, не
выдержав, ворвалась.
— Как мог ты, Артем, так подло предать меня, свою
возлюбленную? — вопила я, решив делать ставку на Харакири, поскольку терять ему
приходилось намного меньше, чем Сергею — его бизнес был значительно проще и
“Бентли” не сулил.
Харакири недоуменно уставился на меня, растерянно хватая
ртом воздух. Подперев руками бока, я грозно на него наступала.
— Как мог ты связаться с этим, — здесь я бросила
презрительный взгляд в сторону Сергея, — да еще строить козни за моей спиной?
Тут Харакири очнулся и понес околесину.
— Я — нет, София, я совершенно нет, ну то есть абсолютно, —
бросился оправдываться он.
— Что — нет? — лютовала я. — Что нет, когда ты уже в любви к
президенту признался, а сам метил в члены БАГа. Эх, за малым тебя в организацию
не взяла.
Услышав об этом, Харакири тут же отрекся от любви к
президенту.
— Да ты неправильно меня поняла, — заявил он. — Признавался
в любви, это было, но я же не сказал в любви к какому президенту признаюсь.
Люблю совсем не того президента.
— Как это не того? — возмутился Сергей. — А какого же еще ты
любишь?
Мы с Харакири переглянулись и дружно уставились на него. Не
прочитав в наших взглядах ничего для себя лестного, он запаниковал и начал
юлить.
— Вообще-то и я точно не знаю какого президента люблю, —
признался Сергей, тоскливо поглядывая на дверь. — Да и не до любви мне. На
работу пора собираться…
— Никакой работы, — заявила я. — Останешься здесь до полного
выяснения твоей политической позиции.
Харакири с достоинством почесал кулаки, из чего я сделала
вывод, что в битве Господь был на его стороне. Видимо это и склонило Сергея к
переговорам.
— Видишь, — я кивнула на Харакири, — он тебе на работу не
позволит пойти. Мы вместе не позволим, потому то мы члены БАГа.
— Да что это за БАГ за такой? — уже едва не рыдая,
воскликнул Сергей.
— Террористическая организация, поставившая цель убрать
президента и придти к власти, — пояснил Харакири. — Сопротивление бесполезно, у
нас длинные руки.
Энергичным кивком я его поддержала.
Бедный Сергей начал со стула сползать.
— Ребята, — взмолился он, — а я тут при чем? Чего вы от меня
хотите?
Тут же ему с радостью пояснила:
— Хотим, чтобы ты нам помог.
Бедняге еще хуже сделалось: побледнел, испарина проступила
на лбу.
— Да чем же я могу помочь? Я, простой бизнесмен? Я же ничего
делать не умею, потому что кроме бабок давно не делаю ничего.
— Ничего особенного делать и не надо, — приободрила я его. —
Так, ерунда, мелкие поручения на благо БАГа.
Сергей схватился за голову и закатил глаза.
— На благо БАГа?! — взвыл он. — Вы хотите заставить меня
работать на антигосударственную террористическую организацию?
— Да, мы вербуем тебя, — с пафосом подтвердил Харакири,
после чего с бедным Сергеем приключился удар.
Или нечто похожее. Во всяком случае он воскликнул:
— Вот это я, блин, попал! — и бездыханный повалился на пол.
Глава 26
Я поняла, что мы перестарались, и срочно начала тактику
менять.
— Зря ты на него так сильно давил, — перво-наперво отругала
я Харакири. — Сергей человек деловой, не то, что ты, шалтай-болтай. Он же
гораздо серьезней относится к жизни.
— Сама еще хуже меня давила, — сердито напомнил Харакири.
— Ладно, что об этом, давай поднимай его, — приказала я и
выплеснула на голову пострадавшему стакан воды.
Сергей открыл глаза и жалобно попросил:
— Ребята, пощадите, мне с государством ругаться совсем не
резон, не говоря о целом президенте. Бизнесмен я, понимаете, только ленивый не
пинает меня, всем чего-то от меня надо, все идут и всем дай и дай и дай, никак
не могу с государством ругаться, совсем затопчет оно меня.
— Вот и не ругайся, — посоветовала я. — Был бы умным, и с
нами не ругался бы. Всего и требуется от тебя выполнить пустяковое поручение.
Сергей мгновенно вскочил на ноги:
— Какое поручение?
— Какое поручение? — воскликнул и Харакири.
“Ага, — мысленно обрадовалась я, — уфаловала, нас уже трое.
С такой компашкой быстро мужика в фуфайке найду, который, гад, из гранатомета
бабахнул. Кстати, сегодня пятница, раз вчера был четверг. А что у нас в
пятницу? В пятницу у нас вывозят на прогулку парализованного.”
В ушах явственно зазвучал голос Любы: ”Два раза в неделю —
по пятницам и субботам — его в инвалидное кресло грузят и на прогулку спускают,
родственница часик-другой по скверу повозит, а чаще просто бросит в сквере его,
и, пока он воздухом дышит, по делам своим убегает, а на обратном пути завозит
парализованного обратно. Вот и вся его жизнь, все остальное время лежит, бедолага,
чисто бревно.”
Вот знать и хочу, где проживало это бревно до того, как в
Любкином доме поселилось. И вообще, кто он, парализованный, и откуда родом?
Сильно хочу знать.
Естественно я тут же эти мысли до своих сообщников донесла.
Узнав о моем желании, растерялись и Сергей и Харакири.
Харакири, пожалуй, растерялся даже сильней. Готовый к настоящим подвигам, не
ожидал он, что меня, почетного члена БАГа, занимают такие пустяки.
— А мужик-то парализованный тебе зачем? — спросил он, со
скрипом почесывая в затылке.
Пришлось опять лгать, думаю вы уже поняли, что сделала это
мужественно, глазом не моргнув.
— Из его квартиры должна была стрелять, — заявила я. — Но он
оказался предателем.
Сергей был так изумлен, что уже мог соперничать с Харакири.
— Как — стрелять? Куда стрелять? — забеспокоился он.
— В президента, — буднично пояснил Харакири, с уважением
кивая на меня. — Она покушалась на президента.
