Уходят ронины. Спешат. Идет на помощь Киру его клан.
“… За своего господина — Асано Наганори — они отомстили,
добыли голову Кира Ёсинака и покинули место сражения утром пятнадцатого дня… …
Вот они — раненые и старики в середине колонны, их окружают молодые, полные сил
воины; вот они идут все… … во главе с Кураносукэ, покидают поле сражения… и
утренний снег скрепит под тяжестью их поступи.”
Собрались ронины у храма Экоин, чтобы передохнуть. Подошел
Обоси, предводитель ронинов, к Тараокэ. Попросил:
— Свези письма в провинцию Аки.
Запротестовал Тараокэ:
— Почему я?
Убедил его Обоси. Смог. Кто-то ведь должен забрать
предсмертные письма и записать для потомков бой этот. Тараокэ сумеет. Сможет
ли, только, пройти, проскользнуть в одиночку.
— Ты, Сумитомо, — сказал командир, — поддержишь посланца.
Вместе пойдете. Ты не из нашего клана. Можешь быть ты хоть пробьешься, если
посланец погибнет. Все тебя просят.
“Не к чему спорить, — решил Сумитомо, — опасность везде
велика. Здесь враг по пятам наступает, там каждое дерево — враг.”
Он согласился.
* * *
Сергей уселся за руль, изучающе на меня посмотрел и спросил:
— Куда едем?
— Да, куда едем? — пристраиваясь на заднее сидение,
поинтересовался и Харакири.
— Так сразу и не скажу, — рассеянно ответила я.
Голова шла кругом. Подумать только: полковник ФСБ, человек,
которому доверили безопасность самого президента, оказался гнусным предателем,
заговорщиком, презревшим долг, пальнувшим из гранатомета в любимца женщин и
народа.
Передать не могу как я негодовала — столько преступлений!
Столько преступлений! И где? Под самым носом ФСБ! Мерзавец воспользовался
служебным положением и протащил в дом гранатомет. Потом он вероломно подсыпал
гадости в нашу водку, купленную несчастной Любой для новоселья, и утром,
рассчитывая, что мы еще от яда не очухались, свершил свое черное дело. Свершил
и спрятал концы в воду, то есть фуфайку в шкаф, в шкаф больного,
парализованного соседа, не подозревая, что сосед этот вовсе и не больной и не
парализованный.
Что творится в нашей стране? И бог знает что еще могло
сотвориться, если бы не я, умница и красавица! Я спасла президента! Я
разоблачила лжепарализованного, окапавшегося под самым носом ФСБ! Я сорвала
личину с полковника, проникшего в самые недра ФСБ!
Еще не сорвала, но вот-вот сорву. Вот-вот весь заговор
раскрою! Одна! За всю ФСБ! Вот она Я!
Я! Я!!! Я!!!!!
Легко представить какие эмоции переполняли меня. Я мучилась,
я страдала, страшно гордилась собой и тут же себя жалела: “И такого человека они
преследуют и в темницу бросить хотят? А все этот гад, полковник! Он-то меня и
оболгал. Кому скорее поверят, полковнику ФСБ или мне, скромной, хоть и всем
известной писательнице-патриотке? … Конечно мне! А куда им деваться?”
Кто сам не грешен, тот, конечно, осудит меня за то, что
разом забываю, порой, обо всех своих недостатках и кажется мне тогда, что перл
из перлов я в этом мире, умнейший и справедливейший человек на планете. В этом
есть своя польза: в такие моменты чувствую себя всемогущей.
“Нет, — решила я, — не бывать тому, чтобы это черное дело
осталось безнаказанным. Жизни лишусь, но раскрою гнусный заговор, выведу на
чистую воду мерзавцев!”
Но как?
И тут я вспомнила Капитолину. Просто удивительно, что так
поздно о ней вспомнила. Капитолина женщина решительная, честная и благородная.
Правда, с первого взгляда я этих достоинств в ней не угадала. Потому может, что
слишком много достоинств обнаружила в ее муже Коле.
Да, теперь, когда пришли мудрость и опыт, могу точно
сказать: один вред от этих мужчин. К примеру, какая милая у меня подруга, моя
Капитолина, а ведь познакомились мы весьма недружелюбно, даже вспомнить стыдно,
как мало на Капочке осталось после нашей первый встречи волос. Она смелая и
решительная, но очень миниатюрная. Справиться с ней было совсем легко, ну, да
что о быльем поросшем. Теперь мы обожаем друг дружку, жаль, только, видимся
редко.
“Да, надо срочно мчаться к Капитолине, — решила я. — Ее
Коля, хоть и тюфяк, а все-таки генерал ФСБ.”
Да, наш Коля генерал ФСБ. Просто удивительно как такие
никчемные люди до генералов дослуживаются. И, главное, зачем? Как жила
Капитолина в своей двухкомнатной квартирке, так и живет…
Нет, вру, в трехкомнатную перебралась, но рыдания душат
меня, когда гляжу я на эту квартирку, а Капитолину рыдания душат, когда глядит
она на мои хоромы.
Да, у меня роскошные хоромы, и это при том, что у меня ни
разу не было мужа генерала ФСБ.
Как тут рыданиями не душиться?
И обратите внимание, нас душат рыдания, а Коле хоть бы хны.
Он, с присущей ему честностью, хладнокровно смотрит на наши страдания и в ус не
дует. Сколько раз моя Тамарка за помощью к Коле обращалась и деньги очень
большие сулила, но каждый раз получала возмущенный отказ и добрый совет жить по
совести, то есть честно. Будто это пройдохе Тамарке от генерала ФСБ нужно!
Боже мой! Бедная Капа! В стране только ленивый не ворует,
Коля же дослужился до генеральских погон, но так ни смелости ни ума и не
набрался, иначе чем такой нонсенс объяснить, что человек упорно воровать и
брать взятки отказывается? Абсолютно уверена, что нет у Коли ума. Судите сами:
все, что плохо лежит, он наивно чужим считает. О каком уж уме тут скажешь?
Впрочем, стоит ему хоть на шаг от своей Капитолины отойти,
как смелость, ум и решительность появляются у него бог знает откуда. И все это
непромедлительно он Родине отдает с утра и до глубокой ночи. Сослуживцы так
хвалят его, что, порой, мы с Капой гадаем наш ли это Коля и если наш, то где таких
качеств набрался?
Сам он, конечно, утверждает, что ум, смелость и
решительность всосал с молоком матери, но лично я думаю, что всего этого добра
он у Капы своей и нахватался, не даром же горюет она, что своими руками его
вывела в люди, откуда невозможно теперь его загнать обратно домой. Даже в
отпускное время, даже когда в квартире ремонт, этот бестолковый Коля рвется на
работу.
“Да, к Капитолине, — укрепилась я в своем решении, — с таким
вопросом больше не к кому. Слава богу, дожилась до таких времен, когда и
Колькина честность на что-то сгодится.”
— Так куда мы едем? — уже нетерпеливо поинтересовался
Сергей.
— Да, пора бы уж и куда-нибудь поехать, — энергично
согласился с ним Харакири.
Возникла необходимость принимать решение.
“Тащить их к Капитолине рискованно, — подумала я. — Коля,
конечно, генерал, но его жена моя подруга, следовательно есть опасность, что и
за его квартиркой присматривают. Если Сергея засвечу, лишусь крова, бежать
совсем будет некуда, где ночевать тогда? В кустах? На вокзале? Нет уж, лучше на
испанской кровати. К тому же с Сережей у нас флирт, даже больше: намечается
страшенный роман, следовательно небезразличен мне уже и его бизнес. Зачем без
всякой нужды подставлять хорошего человека?”
