Я хотела сообщить ей некоторые подробности из состоявшегося
покушения, но поняла, что не время: все это понадобится позже, когда Капитолина
как следует выругает своего мужа и начнет собирать информацию на следующий
заход.
— Просто сборище кретинов, — рявкнула она, с психу бросая
трубку, тут же поднимая ее и снова набирая номер. — Сборище кретинов, и мой
Коля во главе. Как им только в то место, которое они головой называют, стукнуло
тебя подозревать? Ха! Выдвигать тебе! Тебе! Такие обвинения! Ты? Стреляла? В
президента?
Капитолина с добрым презрением посмотрела на меня; я
выпятила грудь и с важностью произнесла:
— Из гранатомета.
Капитолина сдвинула домиком свои выщипанные брови и
подслеповато прищурила глаза:
— Из чего, из чего?
— Из “Мухи”, — пояснила я.
Капитолина снова с жаром бросила трубку на аппарат и
рявкнула:
— И теперь они хотят из этой “Мухи” сделать слона?! Как это
похоже на моего Колю!
— Совершенно с тобой согласна, — вставила я. — Это на всю
ФСБу похоже.
— Не бывать этому! — заключила Капитолина и с новой яростью
начала терзать телефон.
Харакири смотрел на нее с восхищением.
— Иди на кухню и жди меня там, — строго приказала я.
Он нехотя поплелся, а Капитолина тем временем, видимо,
дозвонилась до своего мужа, иначе на кого бы еще так орала она?
— Что я слышу, черт возьми! — задыхаясь от праведного гнева,
вопила Капитолина. — Что я случайно узнаю?! Твоя фирма тиранит мою подругу, а
тебе все трын-трава? В этом ты весь!
Далее последовала короткая пауза, в которую, думаю, Коле
удалось вставить пару слов, но лучше бы он этого не делал — только взвинтил мою
Капу.
— Как “кого”?! — яростно вопросила она. — Ты не в курсе?!
Бедная моя подруга едва не подавилась собственной слюной,
грозно глянула на меня и, прикрыв микрофон, неистово сообщила:
— Слышала, не в курсе этот болван!
Болван видимо тоже не молчал, потому что Капитолине тут же
стало не до меня.
— Да как ты можешь? — закричала она. — Как ты можешь нести
такое, когда о нашей чокнутой Соньке идет речь? “О какой, о какой!” —
передразнила она. — О Мархалевой, о какой же еще! Нет! Ну ты! Ха! Придумать
такое! Сонька стреляла в президента! Да она и мухи не обидит!
— Но задолбу эту муху так, что та сама на меня набросится, —
пообещала я.
Капитолина с удовлетворением положила трубку и, победоносно
глянув на меня, сказала:
— Сейчас Коля все узнает и позвонит, — и, вздыхая, добавила:
— Что бы он без меня делал?
— Умер бы, — сказала я и мысленно уточнила: “От счастья.”
— Да, умер бы, — охотно согласилась Капитолина и, сделав
презрительный жест, небрежно бросила: — Что мы все о ерунде, рассказывай!
Рассказывай об этом покушении!
И я начала рассказывать. Начала с самого начала, с того
момента, как познакомила своего Евгения с Юлькой, подругой детства. Капитолина
внимательно слушала, время от времени ахала и кивала.
— Черт возьми! — приговаривала она. — Какая ты дура!
— Да! Да! — исступленно подтверждала я, переходя к
несчастливой женской доле Юльки.
Здесь мне было что сказать — информации бесчисленное
множество.
— Ей с детства с мужиками не везет, — с фальшивым
сочувствием сообщила я. — В детском саду, в старшей группе, эта Юся влюбилась в
Артусика, так тот Артусик на нашу Розу запал. Представляешь, везде ей дорогу
перешла наша Роза, сначала с Артусиком, потом с этим Ряшкиным. Юлька до одури
любит Ряшкина, а Ряшкин до сих пор сохнет по Розе, а там и Розы той всего
ничего, но сколько у Юльки от нее неприятностей! — едва ли не искренне
загоревала я.
— Про себя, про себя говори, — напомнила Капитолина. — Юлька
совсем не сохнет теперь, раз целого твоего Евгения отхватила.
— Да, теперь сохну я. Фортуна от меня отвернулась. А тут еще
и покушение приключилось, прямо на новоселии Любы.
И я подробно рассказала о самом новоселье, о накрытом столе,
о гостях, не забыла упомянуть и Тамаркино платье — до чего она в нем была
смешна! Про Розу, про Пупса ее изложила, про Тосю с ее Тасиком, про их скандал,
который Тося закатила Тасику из-за Ларисы прямо на новоселье…
Капитолина слушала, открыв рот.
— Как интересно, как интересно, — приговаривала она.
Мне и самой это рассказывать было интересно. Передать не
могу, с каким удовольствием общались, и вдруг ни с того ни с сего прерывает
меня какой-то там телефонный звонок. Капитолина, конечно же, с неудовольствием
от рассказа моего отрывается, в гневе хватает трубку и сходу выдает яростную
речь:
— Ты не придумал ничего лучшего, как от разговора меня
отрывать? Ха! Что ты там лепечешь? Сама просила? О чем там я просила тебя? О
чем вообще тебя можно просить? Я что, враг самой себе?
И тут она меняется в лице и вопит:
— Что-ооо?! Ты не шутишь?! Сонька?! Наша чокнутая Сонька?!
Какой кошмар! На кого, на кого? На самого пре… ?!
Дальше продолжать она уже не могла — захлестнули эмоции:
только трубкой трясла да глазами вращала. Я вырвала из ее руки трубку,
приложила к уху — короткие гудки.
— Что Коля сказал? — спросила я у Капитолины.
— Чтобы я не отпускала тебя никуда, потому что у тебя крыша
поехала, — честно призналась она.
Глава 37
Ха!
Крыша поехала у меня!
У меня крыша поехала!
Что творят мои друзья?! Всю жизнь так считали за моей
спиной, а теперь дружно признались мне прямо в глаза. И этот генерал туда же,
культурный образованный человек…
— Он что, так и сказал? — спросила я у Капитолины. — Сказал,
что у меня крыша поехала?
Она еще и удивилась:
— Нет, конечно, ну как ты можешь? Коля никогда не скажет так
коротко. Он долго, пространно и по-научному объяснял, что из гранатомета ты
пальнула вследствие некоторых психических расстройств твоего организма. У тебя
галлюцинации, мания, ты представляешь себя членом какого-то БАГа…
— ВАГа, — машинально поправила я.
— Пусть ВАГа, это все одно, — ласково согласилась
Капитолина. — Сонечка, очень хорошо, что ты ко мне пришла. В этом твое
спасение.
— Та-ак, — сквозь зубы процедила я и тут же, стоически не
обращая внимания на жалость подруги, продолжила свой рассказ.
