Маша ревела навзрыд, отчего ее классические черты расплылись и глаза-звезды стали красными щелками.
— Да заткнись ты, дура, из-за тебя ведь все! — процедил ей Аркашка. Их отношения завязались явно не вчера.
— Как ты здесь оказался? И почему Катька не с тобой?!
— Она заперта, — поднял на меня глаза Катькин дружочек.
— Кто ее запер?
— Я.
Не удержавшись, я пнула его прямо в предмет его мужской гордости, туго упрятанный в голубые плавки.
— Не бей его! — взвыла Маша.
Так-с, все ясненько. Вот она — Машкина любовь. И Саша Пальцев, и Катя Клюшкина тут, кажется, третьи лишние!
— Я сейчас пристрелю его на твоих глазах! — пообещала я Маше. — Или ты быстро мне все расскажешь! Ну! — И я приставила дуло к его переносице.
— Я расскажу, расскажу! — завсхлипывала она. — Только убери эту штуку!
— Хорошо! Слушаю тебя внимательно. Как он тут оказался? Что вы собирались делать с Катькой и с кассетой? Ну, и побыстрее!
И Маша начала колоться, время от времени прерывая себя плачем:
— Ну, в общем, мы с Аркашей это самое… Ну, давно уже. Конечно, Саша об этом не знал! А потом Аркаша как-то узнал, что в ихнем доме есть какая-то ценная кассета — компромат…
Аркадий поднял голову:
— Закрой рот, сучка!
— Молчать! — И красавчик получил от меня рукояткой «макарова» по зубам. — А ты говори дальше!
Маша обратилась к нему:
— Ты хочешь, чтобы она нас тут застрелила? Или позвала на помощь Пальцева? Лучше ей все рассказать — может, она нас отпустит!
— Правильно, девочка! — проронила я одобрительно. — Выкладывай всю правду — и я вас отпущу. Может быть!
— Ну, в общем, мы решили эту кассету у них выкрасть… — продолжала она, громко всхлипывая. — Нам тоже жить надо! Мы хотели уехать с ним и пожениться!
— О-о-о! — промычал ее суженый, поднимая глаза к потолку и всем своим видом показывая, что жениться-то он и не собирался. Но меня меньше всего интересовали их матримониальные намерения.
— Давай дальше про кассету!
— Ну, мы долго не знали, как нам ее достать, — она была в сейфе у Сашиного отца. А потом, когда того убили, Сашина мать вынула кассету из сейфа и куда-то спрятала. Аркашка перерыл весь дом, а потом случайно… — И Маша зашлась в рыданиях, выкрикивая обрывки слов. Понять что-либо было почти невозможно.
— И что дальше? Да успокойся ты наконец!
Она справилась с собой и продолжила:
— А потом он привел к ним эту… свою Катьку. Он с ней собирался только потрахаться, чтобы мне отомстить за то, что приревновал меня к Сережке!
— К какому Сережке? — Тьфу ты, черт! — Что дальше у них там было, рассказывай! Или, может быть, продолжишь ты, придурок?!
«Придурок» решил продолжить, так как я беспрерывно потрясала у его голливудской физиономии пистолетом:
— Ну, короче, когда мы с Катькой там, в мансарде, это самое… — заикаясь и не глядя в Машину сторону, заговорил герой-любовник. Ух, так и отстрелила бы этой скотине его причиндалы! — Короче, там тахта скрипела… Я полез, чтобы посмотреть, что там скрипит, может, как подпереть, глядь — там кассета. Видимо, хозяйка спрятала. Я обрадовался! Там же был и видик, мы стали кассету смотреть — ну точно, та самая! Там и хозяин, и губернатор, и еще какой-то мужик. Между собой все совещаются и бабки делят. Ну, думаю, с этой кассеткой я возьму их за жабры. Катька-то ничего толком не поняла, что там к чему. Я-то считал, что мы в доме одни, как вдруг вошла хозяйка, а мы как раз пялимся на видак — смотрим кассету. Она, конечно, офонарела, и я понял: теперь нам не жить! Пришлось зазвездить хозяйке по фейсу… — Так вот откуда фингал под белой шляпой! — Пока она очухалась, я Катьку за руку — и в окно! Так прямо в одной простыне, а что делать?! Пальцева бы только свистнула — нас бы повесили на фонаре. Кассету доставать — тоже времени не было, я прямо с видиком и спрыгнул. Он об землю разбился, я кассету схватил, поймал Катьку — и бежать. Так через лес ночью и пилили!
К этому моменту рассказа Маша выла, как на похоронах. Видимо, больше всего ее доводила Катька. А любвеобильный мачо продолжал:
— Ну а потом Катьке и говорю: спрячемся у моих знакомых в деревне, в Лопатине…
Тут Маша беззвучно затряслась.
— Ну, она так в простыне машину и тормозила, потом я туда влез — нашли сердобольного шофера на «Газели», — за спасибо и доехали. Ну а тут я хотел их с Машкой как-то примирить, чтоб хоть время выждать, да какое там! Обе — в визг, в драку! Пришлось Катьку пока запереть в бане! Ну, ей там неплохо — мы ее кормим, книжки даем, радио она там слушает!
У меня даже дух захватило! Ей там неплохо! Кормят они ее! И как таких гадов только земля носит! Я не смогла удержаться и снова приложилась к физиономии Аркашки.
— Это тебе за баню! — пояснила я. — Катька — моя лучшая подруга, и что ты с ней сделал, подонок!
«Подонок» еще ниже опустил голову.
Так… ну, кажется, они хорошо связаны и далеко не убегут, пойду скорей освобождать Катьку!
— Где баня, уроды, отвечайте?!
— В конце сада… — пробормотала сквозь слезы та самая роковая Маша, из-за которой Сашка Пальцев резал вены.
— Сидеть смирно, пока меня нет, а потом продолжим нашу беседу! — И я двинулась к двери.
Создавалось ощущение, что они сейчас перегрызутся насмерть, — красавица Маша пыталась пнуть свободной ногой своего дружка!
— Все ты, блядун проклятый! Дня не можешь прожить, чтобы кому-нибудь не продемонстрировать свои прелести! Не будь твоей Катьки — все бы вышло как надо!
А Машин любовник пытался пнуть ее в ответ, с ненавистью выкрикивая:
— Это ты, дешевая деревенская проститутка! Грязная подстилка, забыла, как я тебя из групповухи вытаскивал?! Не тебе меня учить, шлюха малолетняя!
Да-с, интересные дела открываются! Не успела я как следует изучить моральный облик этой на редкость красивой парочки, как из-за моего плеча раздалось два выстрела…
Две черные головы резко поникли. Показались алые струйки крови. Убиты!
Я обернулась… Сашка Пальцев медленно опускал маленький «браунинг». Его губы были белыми, словно у привидения, и сжаты в ниточку.
— Добро пожаловать в ад, — произнес он спокойным, ровным голосом. Затем подошел к мертвому телу своей прекрасной возлюбленной, присел над ней, убрал волосы с ее лба, потрогал губы, закрыл ей глаза и замер, разглядывая прекрасную уснувшую навеки принцессу. Рядом горой мускулов громоздился убитый телохранитель.
Ну все, прямо отсюда я повезу Пальцева в психушку — не хватало мне еще этого! Я так и знала, что он не совсем в порядке.
Сашка Пальцев встал, окинул пустым взором содеянное и сказал мне вполне трезво:
