Грубый, как обычно, совет Кэт рикошетом отлетел прямо в мозг. Она что, действительно хочет провести ночь с незнакомцем? Нет. Но также точно не хочет мучиться мыслями о том, чем занимается ее бывший муж со своей новоявленной женой.
— О’кей, — вздохнула она. — О’кей.
Кэт усмехнулась и легонько толкнула ее плечом:
— Просто попробуй, Али, хорошо? Больше я тебя ни о чем не прошу. И не диагностируй — повторяю, не делай этого! — у него какую-нибудь болезнь, стоит ему сесть с тобой рядом.
— Хорошо-хорошо. Я постараюсь. Обещаю.
«Просто попытайся. И все». Эти слова стучали в голове у Али, когда мистер Приятный усаживался на табурет у стойки бара.
— Привет, дамы, как дела?
Кэт сжала Али руку и лучезарно ему улыбнулась:
— Сказочно. А с вашим появлением стало еще лучше.
— Почему же две такие потрясающие женщины, как вы, сидите в баре в одиночестве?
Али передернуло от такой пошлости. Парень явно преуспел в умении «снимать девушек». Она взяла себя в руки, ожидая следующую неизбежную фразу: «Как же я мог до сих пор вас не заметить?» И еще она старалась не обращать внимания на его искривленную переносицу и неизбежную при этом гнусавость.
«Просто попытайся». И она попыталась. Пять минут все шло гладко. Он даже заказал им еще по «Дайкири». А потом задал роковой вопрос:
— Али, чем вы занимаетесь?
И Али ответила машинально, не подумав:
— Я нейрохирург. — Она почувствовала, как замерла Кэт, а мистер Приятный откинул назад голову и захохотал. — Я на самом деле нейрохирург. — «Или была таковой до последнего времени». — Я делаю операции на мозге, — разозлившись, уточнила она хохочущему парню.
Улыбка исчезла с лица мистера Приятного, а Али скорее почувствовала кожей, чем увидела, как поникла Кэт.
— О, в самом деле? — произнес он, бросил взгляд на часы и одним глотком осушил свой бокал. — Ну что ж… рад был знакомству с вами, дамы. Но мне надо… бежать.
Али смотрела, как он поспешно уходит, словно она только что призналась ему, что у нее эбола.
[2]
Кэт бросила на нее уничижительный взгляд.
— Что ты так смотришь? — Али развела руками. — Я ни разу не обмолвилась о том, что у него проблемы с носом.
— А нейрохирург? — Кэт изогнула бровь.
— Но я нейрохирург. Почему никто мне не верит, когда я это говорю?
Кэт вздохнула:
— Потому что, милочка, это клише.
— Быть нейрохирургом стало клише?
Ничего себе! Десять лет учебы и изматывающая работа, оказывается, клише? Выходит, это цена того образа жизни, который она вела последнее время?
Не важно, потому что она никогда не вернется к прошлому. Никогда.
— Нет, милая. Клише — не профессия, а слова. — Кэт взглянула на подругу и снова вздохнула. — Али, тебе следует знать, что это отпугивает мужчин.
Али закатила глаза:
— Китти Кэт, у меня нет времени на пещерных мужчин.
— Сегодня вечером найдется. Поняла, милая?
Али покачала головой:
— Ох, Кэт, право, не знаю… Я никогда не умела этого делать.
Кэт хмыкнула:
— К счастью для тебя, я умею. Так что доверься мне. Договорились? Помни — ты работаешь в кафе.
Али в нерешительности закусила губу. Сможет ли она забыть?
— Ты обещала попробовать, — умоляющим тоном произнесла Кэт.
— Хорошо, согласна.
Макс Шеррингтон неохотно вошел в бар следом за своим другом Питом. Господи, он совсем не расположен топить печаль в публичном месте. На этот случай у него дома имелась бутылка отличного виски, подаренная клиентом.
Как будто специально для этого дня, когда он получил официальный конверт из суда.
Что может помочь лучше, чем виски двадцатилетней выдержки, чтобы смягчить напряжение в мышцах и тупую боль в груди?
Но Пит настоял на своем. А Макс знал, что, когда Пит проявляет настойчивость, от него не отвяжешься. Он также знал, что друг близко к сердцу принимает его дела, его замкнутость последние полтора года. Сегодня он уступит Питу.
Макс не сомневался, что друг, который притягивал женщин подобно магниту, уже через час подцепит даму, и тогда он сможет уехать домой. В свой пустой дом и к полной бутылке.
— Прекрасно. Начинаю первый раунд, — сказал Пит, оглядев бар. Его взгляд остановился на блондинке в красном платье с такими длинными ногами, что казалось, будто они растут у нее из-под мышек.
О, у нее есть подруга.
Пит улыбнулся и похлопал Макса по груди:
— Кажется, я знаю, как решить любую проблему.
Макс проследил за взглядом Пита и едва громко не застонал:
— Почему, скажи на милость, я захочу копию Тори? Я-то полагал, что я здесь, чтобы изгнать образ моей жены.
— Бывшей жены, старина, — уточнил Пит.
Бывшей. Это правда. Сегодняшние документы это подтвердили. Он должен теперь думать о ней в прошедшем времени.
— Бывшей, — мрачно произнес он.
Пит хлопнул его по спине:
— Успокойся. Блондинка моя. А вот миловидная подружка — твоя.
Макс посмотрел на вторую женщину. У нее было привлекательное лицо, большие глаза, курносый носик и широкий рот. По сравнению с искусно наложенным макияжем блондинки она совсем не накрашена, только блеск на губах. Никаких украшений, ничего вычурного. Но вот ее волосы… Шапка коротких упругих локонов. Такую прическу не сделаешь в парикмахерской. Волосы вились, как сахарные спирали, почему-то напомнив ему ириски. Один локон упал ей на глаза, она рассеянным жестом откинула его и опустила соломинку в бокал.
Трудно было не заметить, что у нее отличная фигура.
И еще. Судя по тому, с каким видом она оглядела бар, ей тоже не очень нравилось здесь находиться. Как и ему.
— Миловидная? Что, черт возьми, мне делать с этой миловидной? — сердито спросил он… и неожиданно для самого себя представил, как снимает с нее бюстгальтер. Это разозлило его еще больше. — Не нужно мне никаких миловидных, — проворчал он.
— На мой взгляд, это то, что тебе нужно, — усмехнулся Пит.
— Я прекрасно обхожусь без этого.
Пит бросил на него раздраженный взгляд:
— Вижу, как ты обходишься. Вот уже полтора года ты похож на раненого медведя. Ты работаешь по двенадцать — пятнадцать часов в день, ты сменил пять личных помощников, и единственная вещь, которая вторгается в твой убийственный рабочий график, — это спортивные тренировки к следующему чертову марафону. И ты ни с кем не спал после ухода Тори.
