Габриэл отбросил в сторону недочитанную газету и нервно поправил простой галстук, который надел с голубым сюртуком и жилетом цвета слоновой кости. Габриэл опустил мрачный взгляд на носки тщательно начищенных сапог.
Впрочем, неудивительно, что он в таком отвратительном настроении.
Габриэл прекрасно понимал, кто во всём виноват.
Его жена, чтоб ей пусто было.
Габриэл плотно сжал челюсти. Чёрт возьми! Он нарочно отправил её в Девоншир, чтобы дать понять: с него где сядешь, там и слезешь. Пусть учится жить по его правилам, иначе пожалеет.
Шёл день за днём, однако Габриэл тщетно ожидал от супруги письма с мольбами позволить ей возвратиться в Лондон. Упрямое молчание Талии выводило его из себя.
Что творится в голове этой несносной особы?
Наверняка ведь ждёт не дождётся, когда сможет наконец вернуться в свой любимый высший свет, чтобы глядеть на всех свысока и наслаждаться новым статусом графини Эшкомбской. Для честолюбивой женщины ссылка в деревню хуже смерти.
Однако экономка несколько раз писала хозяину, сообщая, что Талия быстро завоевала любовь и уважение как слуг, так и крестьян. Миссис Дональдсон и сама не уставала восхищаться новой графиней, заверяя при этом, что Талия чувствует себя в усадьбе как рыба в воде и не выказывает ни малейшего желания уехать.
Или воссоединиться с мужем.
Любопытно, что за интригу его супруга затеяла на этот раз?
Напрашивалось самое простое, циничное объяснение: скорее всего, Талия просто хочет усыпить бдительность и завоевать благоволение супруга. Однако поверить в эту версию мешало одно обстоятельство. Конечно, его крестьяне – народ непросвещённый, однако в людях разбираются получше образованных. Они бы сразу почуяли притворство.
Нет, не может быть, чтобы его супруга оказалась невинной овечкой. Или может?..
Барабаня по столу пальцами, Габриэл погрузился в размышления и вынужден был признать, что единственный способ узнать правду – поехать в Кэррик-Парк и не сводить с Талии глаз. В конце концов она непременно выдаст себя и продемонстрирует, что является истинной дочерью своего отца. Или же станет ясно, что Талия – такая же жертва непомерных амбиций Сайласа Добсона, как и сам Габриэл.
Отличная мысль. Из туманных догадок родился чёткий план. Единственный способ разобраться в ситуации – съездить в Девоншир. Так почему бы не отправиться в дорогу прямо сегодня?
И вдруг Габриэл ощутил непонятно откуда взявшееся радостное предвкушение. Однако предвкушал он вовсе не возможность разоблачить жену. На ум невольно пришли их любовные утехи той ночью.
Да, он скучал по Талии!
Что за нелепость. Кругом столько красивых и доступных женщин. Любая готова прибежать к нему по первому зову.
Однако все эти ночи Габриэл провёл один в своей постели, не в силах выбросить из головы образ темноволосой цыганки.
Он как раз упивался воспоминаниями о том, как Талия лежала, распростёртая на кровати, а он двигался всё быстрее, запустив пальцы в спутанные пышные волосы, как вдруг почувствовал, что за спиной кто-то стоит.
Габриэл повернул голову, намереваясь обратить наглеца в соляной столп уничижительной отповедью, но моментально прикусил язык.
Вот это неожиданность!
Перед ним стоял высокий, мускулистый джентльмен в коричневом сюртуке, бежевом жилете, чёрных бриджах и блестящих сапогах. Русые волосы подстрижены намного короче, нежели требовала последняя мода, а лицо было скорее волевым, чем красивым. Хотя золотисто-карие глаза частенько искрились весельем, один суровый взгляд этого человека мог обратить в бегство любого изнеженного щёголя, крутившегося поблизости в попытке примазаться к его славе.
Хьюго. Лорд Ротуэлл.
Один из немногих друзей Габриэла.
– Чего тебе? Навис, будто стервятник, – усмехнувшись, произнёс Габриэл. Он уже знал, что, если попросить друга оставить его в одиночестве, никакого эффекта это не возымеет.
Хьюго прищурился, рассеянно поигрывая кольцом-печаткой на мизинце.
– Да вот гадаю, лезть в логово к разъярённому льву или сначала принять для храбрости.
Габриэл указал взглядом на исподтишка следивших за ними любопытных.
– Разъяришься тут, когда кругом одни болваны, – пробормотал он.
– Хм. – С непринуждённой ловкостью прирождённого спортсмена Хьюго расположился в кожаном кресле напротив Габриэла.
– И поэтому ты уже месяц на всех рычишь? Нет, сдаётся мне, тут дело в другом.
– По крайней мере, у меня нет привычки драться на дуэли со всеми, кто мне не по нраву, – тут же парировал Габриэл. – Впрочем, если так и дальше пойдёт, последую твоему примеру…
Хьюго только улыбнулся.
– Сам понимаешь, вечно скрываться не получится. Рано или поздно придётся удовлетворить всеобщее любопытство.
– Всеобщее? Или твоё?
– И то и другое, – не стал спорить Хьюго. – Но я заслуживаю узнать правду первым. Забыл, сколько лет мы дружим? Ещё с Итона, с первого дня, когда я тебе нос расквасил.
Габриэл фыркнул:
– Во-первых, это я тебе нос расквасил, и было за что – ты мою любимую крикетную биту стащить хотел. А вообще-то не думал, что тебя волнуют сплетни.
– Такие сплетни кого хочешь взволнуют – горделивый и неприступный граф Эшкомбский тайно обвенчался с дочкой Сайласа Добсона.
При упоминании ненавистного тестя Габриэл с трудом сдержал закипающую злость.
– Какие уж тут тайны, когда всем всё известно!
– Значит, это правда?
Помолчав, Габриэл нехотя кивнул:
– Правда.
– Вот чёрт! – пробормотал Хьюго.
– Полностью согласен с твоей оценкой.
Однако сжатый ответ Габриэла Хьюго не удовлетворил.
– Полагаю, можно не спрашивать, как ты угодил в такую передрягу, – упрямо продолжил он. – В подобную историю тебя только Гарри мог втянуть.
Габриэл пожал плечами. Хьюго никогда не скрывал, с каким презрением относится к Гарри и его безумным выходкам.
– Да, отчасти тут есть и его вина, – наконец признал Габриэл.
– Отчасти? – Хьюго недоверчиво покачал головой. – Все знают, что Гарри бросил мисс Добсон у алтаря и смылся с её приданым. Кто как, а я лично не удивился.
При мысли, что Талия могла выйти за его брата, Габриэл ощутил нечто, подозрительно напоминающее ревность.
– Я тоже, – согласился он. – Мог бы предвидеть, чем всё закончится. Попался по глупости.
Хьюго тихо выругался.
– Верно, дурака ты свалял – почувствовал себя виноватым и женился против воли, хотя сам ни при чём!
– Думаешь, я себя виноватым почувствовал?
