Габриэл вдруг почувствовал странное смущение, будто бы от чувства вины, но тут же сказал себе, что это глупо.
Он граф Эшкомбский и имеет полное право требовать от супруги отчёта.
– Расскажите мне всё, – потребовал он.
Презрительно прищурившись, Талия тряхнула головой, однако на этот раз решила снизойти до ответа.
– Я шла мимо церкви и увидела, как внутрь заходят двое мужчин подозрительного вида, – пожала плечами она. – Мне показалось, они что-то замышляют, я встревожилась, прокралась к задней стене и заглянула в окно.
У Габриэла сердце замерло при мысли, какому риску подвергалась Талия. Он ведь сам говорил с этими головорезами, которых сейчас допрашивало министерство внутренних дел.
– Проклятье! Вы что, совсем ума лишились? – обрушился на Талию Габриэл. – Графиня Эшкомбская не разгуливает одна по глухим местам! И уж тем более не выслеживает преступников! Себя не жаль, побеспокоились бы хоть о репутации.
Габриэл думал пристыдить Талию, однако она ответила ему таким же суровым взглядом.
– О репутации моей вспомнили? Что-то вы о ней не слишком беспокоились, когда в ссылку меня отправляли.
– Чёрт возьми! – рявкнул Габриэл. – Нужно было вернуться в Кэррик-Парк и отправить к церкви слугу!
– Я была не уверена, есть ли вообще основания для беспокойства. Прежде чем идти к магистрату, хотела убедиться, что эти люди и вправду замышляют недоброе.
– А вместо этого сами угодили в плен.
Талия широким жестом обвела роскошные покои.
– Вы поразительно догадливы.
Теперь ярость Габриэла обратилась на человека, посмевшего похитить его жену. Габриэл смутно припомнил, как ему докладывали, что в церкви появился новый викарий, однако во время нечастых визитов в Девоншир был слишком поглощён другими делами – приобщал отнюдь не горевших энтузиазмом крестьян к новейшим достижениям в области сельского хозяйства, занимался восстановлением усадьбы, которая после смерти отца пришла в упадок. Разбираться с делами церкви не было ни времени, ни желания.
Теперь Габриэл горько пожалел, что так и не удосужился лично встретиться с Джеком Джерардом.
– Я убью его, – поклялся Габриэл. – Он и его люди не причинили вам вреда?
Талия закатила глаза – его беспокойство нисколько её не тронуло.
– Это вы должны были спросить с самого начала, вместо того чтобы с порога обвинять меня в измене.
Габриэл чуть не зарычал от злости. Талия не собиралась сменить гнев на милость. А граф Эшкомбский не привык, чтобы его поучали. Особенно собственная жена.
– Чёрт возьми, когда вы успели из серой мышки превратиться в тигрицу?
– Когда поняла, что от мужа хорошего отношения ждать не приходится и вы намерены игнорировать мои желания – так же, как отец.
Габриэл застыл. Обвинение оскорбило его до глубины души. Чёрт возьми, разве у него может быть что-то общее с Сайласом Добсоном?
Возникло непрошеное воспоминание – вот Габриэл стоит у окна лондонского особняка и наблюдает, как Талия с угнетённым, несчастным видом садится в карету. Тогда Габриэлу казалось, что он поступает правильно.
Но это не значит, что он такой же бесчувственный, грубый домашний тиран, как отец Талии. Или значит?..
Нет, конечно!
– Если бы ваша судьба меня не волновала, разве стал бы я рисковать жизнью, чтобы спасти вас? – резко напомнил Габриэл.
Талия небрежно пожала плечами. Её, судя по всему, ни капли не впечатлило, что граф Эшкомбский самолично взялся за трудную, опасную задачу её спасения, хотя мог просто прибегнуть к помощи дипломатов и преспокойно дожидаться результатов в Лондоне.
– Не представляю, зачем было так утруждаться, – пробормотала Талия.
– Я тоже! – рявкнул Габриэл, оставив всякие попытки сдержаться. Боже, эта женщина не успокоится, пока не доведёт его до белого каления!
– Этот негодяй домогался вас?
– Нет. – Талия скрестила руки на груди. – Жак с самого начала был со мной безукоризненно любезен.
Габриэл издал утробное рычание.
– Да уж, очень любезно – прикинуться священником и похитить беззащитную женщину, – процедил он.
Талия фыркнула.
– Как вы меня нашли?
Габриэл решил, что с него достаточно. Он недоумевал, что вселилось в его робкую, застенчивую жену, но сейчас не время для семейных ссор.
Нельзя забывать – кругом враги.
– Потом расскажу. – Габриэл подошёл к двери. – Пора уходить.
– Подождите.
Габриэл нетерпеливо оглянулся:
– Талия!
Повернувшись к нему спиной, Талия направилась к гардеробу из атласного дерева и начала доставать оттуда муслиновые платья, нижние юбки и тонкие чулки.
– А вы бы меня без зубной щётки и смены белья увезли? – проговорила она тоном не располагающим к спорам.
– Берите только самое необходимое, – сдался Габриэл. Он подошёл к кровати, разложил на матрасе одно из платьев, сложил на него бельё и завязал в узел. – Все ваши вещи на яхте, я взял их с собой.
Талия хотела было заспорить, но при этих словах умолкла. В глазах промелькнуло удивление.
– Вы собрали для меня вещи?
Габриэл подошёл к умывальнику, взял щётку, зубной порошок, серебряную расчёску и зеркало, поклявшись себе, что, как только они доберутся до места назначения, всё это будет незамедлительно выброшено. Единственный мужчина, которому позволено обеспечивать Талию предметами туалета, – её муж.
Она принадлежит ему. Несмотря на свой вздорный характер.
– Да, на всякий случай положил всё. Раньше в роли горничной выступать не приходилось. Не знал, что вам может понадобиться, – пояснил Габриэл.
– Попросили бы миссис Дональдсон, она бы вам помогла.
Габриэл фыркнул. Экономка могла только рыдать и руки заламывать.
– Все слуги сами не свои от горя. – Габриэл только головой покачал, удивляясь, как искренне они переживали исчезновение Талии. – Боюсь, если в ближайшее время не верну им вас в целости и сохранности, хозяйство развалится окончательно.
Талия поджала губы.
– Прекратите свои насмешки.
– Я не смеюсь, дорогая.
Габриэл смотрел на её прекрасное лицо, затем опустил взгляд на не менее прекрасное тело. Только тут он нехотя признал, что тосковал по этой женщине. Как нелепо! Когда они поженились, он совсем не знал её. Однако теперь безумно не хотел расставаться с ней. Что за наваждение?
– Вас любят и уважают все обитатели Кэррик-Парка и окрестностей. Удивительно, как вы смогли добиться такой преданности за столь короткое время?
