– Несомненно, рано или поздно этим всё и закончится, но сначала я приведу Францию к светлому будущему.
– Используя в качестве пешки Гарри?
– Вот именно, – кивнул француз. – Согласитесь, из него получится неплохой граф Эшкомбский – энергичный, решительный… А местечко в палате лордов позволит вашему брату получить доступ к самым тщательно охраняемым тайнам Британской империи. Полагаю, партнёрство с Гарри будет весьма выгодно для нас обоих.
У Габриэла кровь в жилах застыла.
Чёрт побери, этот мерзавец с чёрным сердцем правильно рассчитал. Как младший брат графа Эшкомбского Гарри занимал видное положение в высшем свете, однако его дурные привычки – пьянствовать ночи напролёт, спускать целые состояния в игорных притонах, похаживать в публичные дома – вызывали осуждение в благородном обществе, и многие добропорядочные хозяйки не включали мистера Ричардсона в список гостей.
А главное, ни один высокопоставленный джентльмен не станет обсуждать секретную информацию со скандально известным игроком, которому вечно нужны деньги.
Но если Гарри станет графом Эшкомбским…
Его сразу начнут приглашать на собрания для избранных, где ведутся разговоры о большой политике, в том числе – о войне с Наполеоном. И, как с победоносным видом объявил Жак, Гарри станет членом парламента, будет лично общаться с командованием британских войск…
Гарри даже аудиенции с принцем добиться сможет, и никто ничего не заподозрит!
Нескольких неосторожных слов будет достаточно, чтобы разразилась катастрофа. А если кто-то случайно оставит на столе карты…
Габриэл покачал головой. План Жака угрожал привести к самым печальным последствиям, однако сейчас не время об этом думать.
В конце концов, Жак пока что не привёл свои коварные замыслы в исполнение.
– Вы уже обсуждали свои замыслы с Гарри? – хрипло выдавил Габриэл.
Жак выгнул брови.
– Надеетесь, что ваш брат воспротивится? – усмехнулся француз. – Глупо! Гарри всю жизнь мечтал оказаться на вашем месте и, если попрошу, сам с радостью курок спустит.
Габриэл покачал головой, вспоминая неприятный разговор с братом. И весь тот горький осадок, которым уже много лет были пронизаны их отношения.
Но, несмотря на всё непонимание и обиды, они одна семья. Когда наступит решающий момент, Гарри поступит как должно.
По-другому и быть не может.
– Вы глупец. – Габриэл подался вперёд, несмотря на мучительно впивавшиеся в запястья верёвки. – Конечно, Гарри не праведник, однако убить родного брата он не сможет!
С невесёлой улыбкой Жак зашагал к двери.
– Если вам так кажется, значит, брата вы знаете ещё хуже, чем жену.
Глава 16
Француз скрылся за дверью библиотеки, и Габриэл пробормотал себе под нос грязное ругательство.
Он привык, что все окружающие беспрекословно подчиняются его воле. Достаточно отдать приказ, и он тут же выполняется без промедления и споров. Конечно, выходки Гарри частенько выводили Габриэла из себя, однако он был уверен, что со временем братец непременно повзрослеет и возьмётся за ум.
А теперь события совершенно вышли из-под контроля. Сюжет как в дурном спектакле. Габриэл – всего лишь статист, Жак – ловкий соблазнитель Лотарио из пьесы «Прекрасная грешница», а брату выпала роль Каина.
Мрачные мысли Габриэла будто заставили Хьюго очнуться – он сразу же зашевелился на диване.
– Да, подложил ты нам всем свинью, – пробормотал Хьюго, со стоном открывая глаза.
Отчаяние сменилось невероятной силы облегчением. Хьюго осторожно сел, прижимая ладонь к раненому виску.
– Вижу, удар по голове на твоём остроумии не отразился – всё так же несмешно, – поддразнил друга Габриэл.
– Стараюсь как могу. – Хьюго окинул взглядом библиотеку, затем привязанного к колонне Габриэла. – Да, милые у тебя друзья во Франции.
Габриэл стиснул зубы.
– Если речь о Жаке Жераре, «милый» – последнее слово, которое идёт на ум.
Хьюго поморщился. Лицо его было бледным, глаза затуманились от боли.
– Согласен. – Хьюго с тревогой посмотрел на Габриэла. – Ты сам-то как, не пострадал?
– Задета только гордость.
– Нашёл Гарри?
Габриэл саркастически улыбнулся.
– Вижу, моя жена поведала все отвратительные подробности.
– Я не оставил ей выбора, – вступился за Талию Хьюго. – Мы с ней чуть не подрались, ни за что не хотела уплывать.
Габриэл бросил на друга укоризненный взгляд:
– Вижу, Талия победила. Я же ясно сказал, моя жена должна вернуться в Англию.
Хьюго достал из внутреннего кармана сюртука накрахмаленный платок и рассеянно начал стирать кровь с лица. Габриэл вознёс благодарственную молитву за то, что рана, кажется, была не опасной – кровотечение прекратилось, хотя вокруг неё всё распухло и посинело.
Впрочем, теперь Хьюго в любом случае не боец. Габриэл сомневался, что он на ногах стоять сможет, не то что драться.
– Сам виноват, не надо было такую строптивую девицу в жёны брать, – парировал Хьюго. – Грозилась за борт выпрыгнуть, если на берег не высадим.
Габриэл грустно улыбнулся.
Всего несколько недель назад он бы с уверенностью заявил, что нет ничего хуже своенравной женщины. Истинной леди известно, что не подобает спорить с джентльменом, особенно если этот джентльмен – её муж.
Конечно, всё было бы гораздо проще, если бы Талия сидела себе спокойненько в Кэррик-Парке и не ввязывалась в опасные авантюры. Но увы, его жена не из таких.
Но, как ни странно, отвага и упорство Талии вызывали у Габриэла только восхищение.
– Надо было её к мачте привязать, – сказал он почти не шутя.
Хьюго фыркнул:
– Вряд ли это бы её остановило.
– Что верно, то верно.
Повисло молчание. Хьюго отбросил в сторону безнадёжно запачканный платок и смущённо кашлянул.
– Я ошибался.
Услышав это неожиданное признание, Габриэл вскинул брови.
– Ты частенько ошибаешься, Хьюго. Уточни, о какой именно ошибке речь?
– Неверно судил о твоей жене. – Лицо Хьюго стало серьёзным. – Она вовсе не пустышка и не алчная охотница за титулами.
– А вот теперь ты прав.
– И главное, она тебя просто обожает, – продолжил Хьюго и вздохнул. – Вот глупая…
Да, глупее не придумаешь. Талия заслуживает мужчину, который добивался бы её благосклонности красивыми словами, заботой и вниманием – разве не об этом мечтает каждая женщина? А вместо этого бедняжке достался высокомерный чурбан, превративший самый важный день, день свадьбы, в кошмар, затем явившийся лишить её невинности и в довершение всего изгнавший в деревню.
