– Месье Ричардсона, как всегда, занимают исключительно собственные проблемы, – с отвращением бросил Жак. – За деньги этот тип на всё готов.
– А лорд Ротуэлл?
Жак не позволил себе смалодушничать.
– Разделит участь графа.
– А графиня Эшкомбская? Тоже? – не успокаивалась София.
Жак нахмурился. Что за нелепый вопрос? Неужели она считает его зверем, способным расправиться с женщиной?
– Она для нашего дела угрозы не представляет.
– Да неужели? – Повисла долгая, неловкая пауза. София вскинула голову и пристально поглядела Жаку в глаза. – Значит, всё-таки хотите жениться на ней?
Жак смущённо заёрзал. Mon Dieu. Разве можно обсуждать свои матримониальные планы с любовницей? Это как-то… неудобно.
– Обсуждать подобные вопросы несколько преждевременно, – с вызовом произнёс Жак. – Талия ещё не вдова.
– Однако вы хотите именно этого?
– Посмотрим.
Рассерженный Жак начал мерить шагами комнату. Как же всё непросто! Безумно хотелось вернуть прежние, беззаботные времена, когда он, юный идеалист, вернулся на родину с намерением посвятить жизнь своей стране.
– Почему бы не побеспокоиться о будущем, когда оно наступит?
София печально улыбнулась:
– Раньше я так и делала.
Жака охватило нечто, поразительно напоминающее чувство вины.
– А теперь?
– Теперь не могу себе позволить подобной роскоши, – София оглянулась на открытый саквояж. – Я уже не юная девушка.
– И как же вы намерены поступить?
– Для начала уеду в Париж.
– Снова вернётесь на сцену?
– Возможно.
Резко остановившись, Жак наморщил лоб.
– Вас там кто-то ждёт? Какой-то мужчина?
София грациозно встала и, направившись к гардеробу, взяла оставшиеся несколько платьев.
– Найти мужчину можно всегда.
Представив Софию в объятиях другого, Жак почувствовал, как кровь приливает к голове.
Не важно, что она куртизанка. Не имеет значения, что Жак перестал замечать её с тех пор, как привёз во Францию Талию. Эта женщина стала… неотъемлемой частью его жизни. И она не имеет права уходить.
– София, прекратите ломать комедию, – рявкнул Жак, когда она швырнула платья в саквояж.
– Увы, это не комедия, а трагедия. – София глядела куда угодно, только не на него. – Я ухожу от вас.
Жак только отмахнулся:
– Уже поздно, не поедете же вы ночью.
– В таком случае дождусь рассвета.
– Non.
Наконец София встретилась с ним глазами. Лицо её выражало твёрдую решимость.
– Я уже приняла решение.
Три быстрых шага, и Жак очутился рядом с ней, порывисто схватив за плечи.
– Не могу вас отпустить, это слишком опасно.
Тёмные глаза Софии сверкнули вызовом.
– Ах вот как? И что за опасность мне угрожает?
– Наполеон пытается навести в стране порядок, но, как мы оба знаем, держать ситуацию под контролем непросто. – Жак тараторил первое, что взбредёт в голову. – Когда на дорогах столько солдат, женщине не следует путешествовать в одиночестве.
Однако на Софию его доводы впечатления не произвели.
– Вы забываете, в каком районе Парижа я выросла, cherie. – Её тон лучше всяких слов говорил, сколь трудно было уцелеть в этом месте. – К счастью, я вам не хрупкий цветочек. В отличие от вашей драгоценной Талии, привыкла полагаться только на себя.
Жаку хватило благоразумия не напоминать любовнице, что Талии, как выяснилось, тоже в сообразительности не откажешь. Вместо этого дотронулся до её щеки, провёл большим пальцем по пухлой нижней губе.
– София, я вовсе не сомневаюсь в вашей способности постоять за себя, но так ли уж это необходимо? – мягко произнёс Жак. – Всегда рад предоставить вам кров.
– Как любовнице?
– Нет, как… – Жак запнулся, злясь на Софию за упрямство. Что же ей от него нужно? – Как другу.
Вдруг София отпрянула. Тёмные кудри заискрились в мерцании свечей.
– Почему бы вам не обсудить этот вопрос с Талией? – язвительно бросила София. – Немногие женщины согласятся жить под одной крышей с бывшей любовницей.
– У меня несколько домов. Выбирайте любой, какой пожелаете.
Однако в ответ на это весьма разумное предложение София яростно фыркнула и резко захлопнула саквояж.
– Чудесная идея – в каждом доме по любовнице, – насмешливо бросила она. – Очень удобно!
Тут Жак и сам не выдержал. Разве он не делает всё возможное, чтобы позаботиться о бывшей любовнице, когда любой другой на его месте просто вышвырнул бы прочь, будто ненужную вещь? Да она сейчас должна в благодарностях рассыпаться, а не шипеть, будто разъярённая кошка.
– Вы извращаете смысл моих слов, – выкрикнул Жак.
– Non, чтобы понять вас, слова не нужны. Ваша страсть ко мне угасла, но видеть меня рядом с другим тоже не желаете. Признайтесь, Жак.
Жак застыл, не желая признаваться, что София попала в точку.
Ну что ж, если этой женщине нравится разыгрывать из себя мученицу, он не станет ей мешать.
– Как пожелаете. Вижу, говорить с вами бесполезно. – Отвесив сердитый поклон, Жак ринулся к двери. – Распоряжусь, чтобы вам подали карету.
Габриэл не смог подавить вздох облегчения, когда Хьюго наконец распутал верёвки, впивавшиеся в его запястья.
– Чёрт возьми, – пробормотал Хьюго, с обеспокоенным видом наблюдая, как Габриэл стирает с рук запёкшуюся кровь. – Да у тебя тут настоящие раны! Если не промыть, могут воспалиться.
– Сейчас не до того. – Отшвырнув в сторону грязный платок, Габриэл поглядел на бледное лицо друга. – Как твоя голова?
– Раскалывается. – Поморщившись, Хьюго выпрямился и устремился в сторону конторки из орехового дерева, на которой стояла бутылка бренди. – А вот и лекарство.
– Тише, – пробормотал Габриэл. – А то стражники услышат. Они же ещё не знают, что ты очнулся, а я на свободе.
– И что нам это даст? – Скривившись от боли, Хьюго отхлебнул бренди прямо из горлышка. – Без оружия через стражу не прорваться.
Габриэл с трудом поднялся и стал разминать затёкшие мышцы, бросив на друга суровый взгляд.
– Сначала нужно забрать Талию.
Хьюго успокаивающе вскинул руки.
– Успокойся, мне бы и в голову не пришло требовать, чтобы ты жену бросил.
– Прости. – Габриэл потёр ноющий висок. – Неделя была тяжёлая.
