– И как же поступил Жак?
– Не только заплатил мой долг, но и помог до комнаты дойти – меня ведь в тот раз порядочно отделали. – Гарри поморщился. – Я тогда подумал, мне его сам Бог послал.
– Да, ловко он втёрся тебе в доверие.
– Жак всегда был хитёр.
Габриэл кивнул, соглашаясь. Коварством и беспощадностью француз не уступал самому Макиавелли.
– И чего же он потребовал взамен?
– В том-то и дело, что ничего. А когда я окончил школу и собирался ехать в Лондон, вступить в высший свет, Жак попросил заодно отвезти пачку писем…
– Каких писем?
– Не знаю, – пренебрежительно бросил Гарри. – Впрочем, не важно.
От такой наивности Габриэл только головой покачал. Неужели жизнь Гарри ничему не научила? Наверняка Жак использовал ни о чём не подозревающих простаков, чтобы доставлять важные сведения.
– Почему ты так уверен?
– Потому что Жак дал мне это поручение только с одной целью – чтобы я познакомился с Жюльетт, – с горечью произнёс Гарри.
Габриэл не сразу сообразил, что брат говорит о привлекательной француженке, вдове английского дипломата. Габриэл знал, что Гарри несколько лет то сходился, то расставался со златовласой нимфой, однако всегда считал эти отношения безобидной интрижкой.
А потом узнал, что любовница поехала с Гарри во Францию…
– Мадам Мартин, – с отвращением выплюнул Габриэл.
– Я был ужасным глупцом. – Гарри закрыл глаза – так неприятно ему было вспоминать об этом. – Жак заранее всё просчитал – мадам Мартин не составило труда соблазнить меня, чтобы потом вертеть как заблагорассудится…
– С молодыми людьми подобное случается часто.
Гарри фыркнул:
– С тобой такого не было.
– Ты просто не всё знаешь, – возразил Габриэл. – Моя первая любовница совсем вскружила мне голову, я ей накупил дорогих украшений, подарил новую карету вместе с запряжкой и только потом узнал, что эта особа одновременно ублажает ещё нескольких джентльменов.
– Связь с Жюльетт обошлась мне намного дороже. – Гарри открыл исполненные муки глаза. – Из-за неё я начал вести себя как последний идиот. Хотел впечатлить своей лихостью, сорил деньгами, хвастался богатством… – Гарри плотно сжал челюсти. – К тому же она была весьма хитра, сообразила, что я тебе завидую, и всячески подогревала братскую ревность. Я на всё был готов, лишь бы доказать, что не хуже тебя.
Габриэл порывисто вздохнул. Признание брата заставило его ощутить острое чувство вины.
– Значит, вот почему ты устроил Жака на должность викария в Кэррик-Парк? – спросил Габриэл.
– Да. – Гарри покачал головой, однако тут же закусил губу от боли. – Надо сказать, задачка оказалась не из лёгких, – с горечью прибавил он.
Возмутительно уже то, что Гарри вообще смог этого добиться, подумал Габриэл. Его охватывало отвращение при мысли, что церковные власти позволили подкупить или запугать себя и допустили к службе «викария Джерарда».
– Потом расскажешь, как тебе удалось превратить Жака в священника, – проговорил Габриэл.
– Хорошо.
Габриэл не стал выпытывать подробности. Рано или поздно он всё равно узнает правду. А сейчас следует прояснить более важный вопрос.
– Не понимаю, зачем ты вообще согласился жениться на Талии, если получал деньги от Жака.
Гарри всем своим видом демонстрировал раскаяние – похоже, искренне сожалел о некрасивом поступке.
– У меня вдруг проснулась совесть, – ответил Гарри, усмехнувшись, когда Габриэл недоверчиво нахмурился. – Понимаю твои сомнения, однако это правда. Решил – заполучу денежки Добсона, оборву всякие связи с Жаком и заживу спокойно.
– Думал, он тебя просто так отпустит?
– Глупо, конечно. – Утреннюю тишину нарушил резкий смешок Гарри. – Проклятый француз быстро объяснил, что теперь я от него никуда не денусь.
– И поэтому ты сбежал в Кале?
– Да, а тебе снова пришлось расплачиваться за мои прегрешения, – мрачно произнёс Гарри. – Но теперь с этим покончено. Клянусь, я усвоил урок. Отныне всё будет по-другому.
Габриэл отнёсся к пламенным обещаниям брата скептически. Конечно, хотелось верить, что Гарри изменился, но Габриэл слышал подобные слова неоднократно, и всякий раз его ждало жестокое разочарование.
– А теперь помолчи, береги силы, а я пока приведу помощь, – отрывисто произнёс он.
И снова пальцы Гарри стиснули руку Габриэла, не давая тому встать.
– Сначала возьми это.
Поморщившись, Гарри сунул руку под сюртук и, вытащив сложенный лист пергаментной бумаги, протянул Габриэлу.
Повернувшись к свету, Габриэл развернул бумагу и увидел длинную, аккуратную колонку. Список имён. Габриэл нахмурился – некоторых из перечисленных джентльменов он знал лично.
– Что это?
– Имена шпионов Жака.
Габриэл заранее предвидел ответ, однако внутри всё похолодело. Боже, оказывается, Жак опутал своей паутиной весь Лондон!
В списке были сплошь знатные, влиятельные люди, Габриэл насчитал даже нескольких членов парламента. Все эти люди обладали немалой властью, и если они вправду служат Наполеону, то могут причинить стране непоправимый вред.
Каким же образом Жаку удалось сделать из этих добропорядочных людей предателей родины? Богатыми посулами? Шантажом? И как они давали согласие – по доброй воле или неохотно?
– Откуда у тебя этот список? – спросил Габриэл.
Гарри снова прижал руку к ране, дыхание вырывалось из груди тяжело и мучительно.
– Как только обручился с Талией, поехал в Кэррик-Парк и устроил в доме викария обыск, – пояснил Гарри. Лоб его блестел от пота. – Хотел уничтожить своё письмо с клятвой верности, чтобы у Жака против меня ничего не было. К сожалению, письма не нашёл, зато в молитвеннике вместо закладки лежала вот эта бумага.
– Жак знает, что список у тебя?
– Нет. – В голосе Гарри звучало удовлетворение. – Я его переписал, а оригинал вернул на место. Я же всё-таки хотел вырваться. Подумал, Жак начнёт угрожать, а у меня будет что противопоставить.
Да, таким оружием Гарри бы разнёс противника в пух и прах. Габриэл не сомневался – Жак пошёл бы на серьёзные уступки, только бы список не попал в руки британских властей.
Однако то, что Гарри передал столь важный документ брату вместо того, чтобы воспользоваться им ради собственной выгоды, удивляло не меньше, чем известные имена в списке.
– И что ты теперь намерен… – начал Габриэл, гадая, не ловушка ли это.
– Теперь список твой. – Гарри улыбнулся, но вдруг зашёлся в глухом кашле, от которого у Габриэла сердце замерло. – Ты распорядишься им как должно, – наконец выдохнул Гарри. – Ты же у нас самый правильный…
