— Войдите! — повелительно сказала Бланш.
Дверь распахнулась, и на пороге появился гнусный Иржи, который уже успел переодеться к балу, облачившись в белый упелянд из-под разрезов которого виднелась желтоватая рубашка, отороченная тонким кружевом. На ногах были одеты белые шоссы, а ниже болтались нелепые остроконечные красные башмаки.
«На маскарад что ли собрался, гад!» — подумала Элиза.
А Иржи, сделав головокружительный поклон, доложил:
— К вам жалует его Величество король Карл Четвертый!
— Проси, — ответила королева.
Словно солдат на плацу, Иржи подошел к двери, еще шире распахнул ее, и в покои вошел тот, чье имя не нуждалось в представлении. Это был сам Карл Четвертый Люксембургский, король Богемии и Император Священной Римской Империи. А из-за старого сундука его супруги на него со страхом смотрела перепуганная девушка из 21-ого века, одетая в джинсы и футболку и ничего не подозревающая о событиях, которые еще ждали ее. Но сейчас средневековая затертая пленка времени прокручивалась назад, показывая ей уникальное кино, где были свои страсти, надежды, интриги и снова вечная, неподвластная времени любовь.
10
Как мне описать короля Карла IV, изображение которого я видела лишь на плоских неестественных рисунках древних манускриптов, отлично понимая, что они имеют слабое сходство с оригиналом? Но мое воображение вытаскивает из подсознания заложенную веками информацию и создает образ настоящего Карла — таким, каким его увидела Элиза.
Сначала ей показалось, что в покои вошла лишь тень мужчины крепкого сложения, но это было лишь мимолетное видение, вызванное неожиданным всплеском эмоций. И вот она, наконец, увидела его: живого короля, из плоти и крови, неприступного и одновременно простого, который зашел проведать свою царственную супругу.
«Господи, как живой!» — подумала Элиза, и ее сердце предательски забилось, а по телу пробежали мурашки, потому что она почувствовала, что в спальню вошел настоящий мужчина. Еще не разглядев как следует его лица, Элиза ощутила, что от Карла веет какой-то могучей, властной и вместе с тем сладостной энергией.
Внешне прославленный король был совсем не похож на то, как его изображали прижизненные живописцы. Это был еще довольно молодой мужчина, крепкого телосложения, по средневековым меркам гигант, а по нашим — немного выше среднего роста. Одет он был, видимо, по-домашнему: в белую, доходящую до щиколоток, холщовую рубашку, поверх которой был надет темно-бордовый, шерстяной плащ-сюрко без всяких украшений. Спереди плащ застегивался на огромную брошь, по форме напоминающую букву «S», что было типично для тех времен. Элиза заметила, что волосы короля были коротко подстрижены и едва прикрывали уши.
«Как у нас», — подумала Элиза.
Но когда Карл сделал несколько шагов, и яркий, исходивший от свечей свет упал на его лицо, Элизу пронзил легкий электрический разряд, и она чуть не вскрикнула от этого необычного ощущения. Что-то до боли знакомое она увидела в этом неприступном монархе, которого уже невольно начала воспринимать как мужчину. Его лицо не было красивым в общепринятом смысле. Некоторые эстеты даже назвали бы его простым и грубоватым. Но оно было прекрасно своей мужественностью. Если бы не темные волосы и темные глаза, Карл скорее бы походил на восточнославянского витязя, а не на германского короля. Высокий лоб Карла был испещрен ранними глубокими морщинами, что говорило о перенесенных лишениях, вечных заботах и большом чувстве ответственности. Черная щетина лишь слабым ореолом окаймляла широкие скулы, чуть впалые щеки и тяжелый, квадратный подбородок. Но какие у него были глаза! Элиза не могла оторвать глаз от этого творения природы, если конечно именно она была их творцом. Большие, черные и грустные, казалось, они вобрали в себя всю красоту и боль этого мира. И это сочетание добрых темных глаз с некоей грубостью черт придавало лицу Карла еще больше мужественности и очарования. Элизе казалось, что если бы он остался с ней наедине, он бы ответил на все мучившие ее вопросы и подсказал бы, что делать со своей жизнью в этом непростом, неистовом и по-своему прекрасном 21-ом веке. А может быть, просто пожалел бы ее. Кто знает?
Говорят, что ученые обнаружили, как возникает любовь между людьми. Оказывается, мы находим друг друга по запаху. Крохотный орган в виде трубочки, расположенной в носу, различает запахи того или иного пола. Сигнал сразу уходит в мозг человека, и тот сразу же влюбляется. Даже человеческий эмбрион вдыхает половые гормоны из околоплодной жидкости. Оказывается, мы обнюхиваем друг друга, подсознательно надеясь влюбиться. Но это лишь одна из составляющих такого сложного чувства, как любовь.
Элиза не почувствовала никакого запаха, но видимо маленькая трубочка в ее носу сделала свое дело потому что девушка как завороженная, смотрела на колдовские, черные глаза короля, излучающие тепло и доброту, которых всем нам так не хватает в жизни.
Элиза заметила, что вместо знаменитой «короны чешских королей», на голове у Карла сиял обычный золотой венец, спереди украшенный несколькими бриллиантами.
«Черноглазый король!» — мечтательно подумала Элиза. «Ради такого можно и не возвращаться в 21-ый век. Наверное, все средневековые рыцари были такие!» — решила Элиза и ошиблась.
Облаченные в тяжелые доспехи рыцари времен крестовых походов, не представляли собой элегантных менестрелей, воспевающих даму сердца и спасающих вдов и сирот от разбойников. Эти рыцари сами были разбойниками. Простые люди боялись их, потому что рыцари убивали любого, кто осмеливался им сопротивляться, не подчиняясь никакой власти. В замках была грязь. Они ели руками, вместо салфеток используя бороду и волосы; подолгу не меняли нижнее белье и спали одетыми. Сами сарацины с большим удивлением писали о рыцарях, что они никогда не мылись, ходили в грязной одежде и переодевались только по праздникам, одевая что-то более-менее чистое.
Но проиграв крестовые походы и не отвоевав Священного Иерусалима, средневековые рыцари одержали духовную победу над своей дикостью и невежеством, впитав в себя плоды цивилизации просвещенного в те времена мусульманского Востока, который оказался хранителем знаний почти во всех областях человеческой деятельности: науки, религии, медицины, математики и астрономии.
И вот тогда в грубый средневековый мир ворвалась романтическая любовь, которую прославляли трубадуры в своих балладах о Прекрасной Даме. Это был великий перелом сознания в сторону духовности и возвышенной чувственности.
Крестовые походы полностью изменили жизнь Средневековой Европы. Они открыли Восток для европейцев и познакомили их с более высокой культурой. Однако крестовые походы закончились в 13-ом веке, а Элиза попала в век 14-ый, ознаменовавший собой начало просвещения в Европе, в котором Карл IV Люксембург сыграл не последнюю роль.
Карл IV принадлежал к королевской династии Люксембургов. Родившись в 1316 году, он прожил по тем времена долгую жизнь (умер 1378 г.) и волею судеб, оказался свидетелем почти всего 14-ого века. В 1346 году он стал королем Чехии, а в 1355 году Папа объявил Карла IV императором Священной Римской Империи, и Карл перенес столицу империи в Прагу. Будучи просвещенным королем, Карл поощрял развитие ремесел, торговли и культуры, содействовал политической децентрализации Германии. Он пригласил в Чехию первых немецких переселенцев, которые основали Малу Страну. Но одним из самых выдающихся достижений Карла — было основание в 1348 году старейшего в Европе, Карлова Университета.
