Однако в данный момент перед Элизой стоял совсем другой Карл — более интересный: живой Карл, Карл-мужчина. Потрясенная необычностью его образа и его какой-то невозможной, первозданной, грубой красотой, Элиза не могла отвести глаз от прославленного монарха.
С трудом сев по-турецки в своем укрытии, Элиза стала ждать дальнейших событий, предвкушая интересную любовную сцену между королем и королевой.
«Что же они сейчас будут делать?» — подумала Элиза. «Наверное, решать государственные дела…»
Неожиданно Бланш порывисто вскочила с постели и со словами «Ваше Величество!» бросилась к королю и преклонила перед ним колено, при этом как бы невзначай обнажив изящную белую ножку. По тому, как король резко посмотрел вниз, Элиза поняла, что от него не ускользнул этот откровенный «зазывающий» жест Бланш. И действительно, коленопреклоненная Бланш была прекрасна в своей белой тонкой батистовой рубашке и с ниспадающими на хрупкие плечи, пепельными, волнистыми волосами.
— Встаньте, королева! — повелительно сказал Карл, дико поблескивая черными глазами.
Бланш послушно встала и, смиренно глядя мужу в глаза, казалось, была готова выполнить любую его прихоть.
«Когда же они начнут?» — с нетерпением подумала Элиза, которая уже настроилась смотреть из-за сундука средневековое эротическое кино. «Хотя вряд ли я увижу что-нибудь новенькое». Если бы у Элизы было 15 пар ушей и 15 пар глаз, она бы их почти все отдала, лишь бы увидеть эту живую картину из жизни древних монархов. К тому же Элиза никогда и никому не признавалась, что испытывает интерес к подобного рода вещам, как, впрочем, большинство женщин от 7 до 97 лет.
А просвещенный монарх резким движением сильной смуглой руки, сорвал с Бланш легкую батистовую рубашку, и королева предстала перед ним совершенно обнаженной: лишь тяжелые драгоценности украшали ее белое, незагорелое тело. К удивлению Элизы, нагая Бланш оказалась не такой уж хрупкой и невесомой. В отличие от Элизы, она совершенно не была костлявой. Вдобавок, Бланш обладала небольшой белой высокой грудью с маленькими девичьими розовыми сосками. Казалось, что Бланш сошла с древне-греческих античных ваз, где изящная нагота женского тела имела меру, а небольшая пухлость форм считалось непременным атрибутом женской красоты.
— Ничего себе! — воскликнула Элиза и зажала себе рот. Однако поглощенные друг другом монархи, не слышали ее слов.
«Смотрит на нее как Отелло», — пожалела королеву Элиза. И действительно, Карл уже не мог скрывать своей страсти, и пылающий огонь его черных глаз насквозь прожигал бледное тело его царственной супруги. Скинув прямо на пол свой бордовый плащ и оказавшись в одной рубашке, Карл подхватил Бланш руки и понес к алькову, где стояла королевская постель под потертым балдахином. Аккуратно положив Бланш на одеяло, он задернул за собой балдахин, и средневековый экран захлопнулся перед сгорающей от любопытства Элизой.
— Блин! — тихо выругалась Элиза. Может, подползти поближе и аккуратно подсмотреть, как они этим занимаются? Нет. Это рискованно. Лучше просто послушать.
Однако ничего Элиза не услышала, кроме обычной возни, шороха постельного белья, мужского сопения, рычание и почти животных стонов. Странно только, что от Бланш не было слышно ни единого звука. Непонятная возня между королевскими особами длилась уже более получаса, а Бланш все молчала.
«Видимо, в средние века они еще не научились притворяться», — сделала философский вывод Элиза. — «Куда ж смотрели эти мудрецы с Востока, у которых они так многому научились»?
Монаршая любовная ночь явно затягивалась, и Элиза все-таки решилась взять да и подсмотреть, что они там делают. Как известно, охота пуще неволи, и Элиза осторожно, стараясь не шуметь, поползла по направлению к алькову. Оказавшись рядом с королевским ложем, она чуть-чуть раздвинула балдахин и увидела следующую сцену:
Вся увешанная тяжелыми средневековыми драгоценностями, обнаженная Бланш сидела по-турецки на постели, а ее муж, великий Карл IV, лежал рядом и вслух читал ей довольно-таки посредственные стихи какого-то трубадура.
— Нет, это не то, — капризно сказала Бланш. — Меня это не возбуждает.
— Может, вас избить, королева? — вежливо осведомился Карл.
— И это уже надоело, — ответила Бланш и совсем скисла. — А знаете, давайте сыграем в игру. Я — пленница, волею судеб попавшая в замок, а вы — молодой страж, плененный ее красотой и решивший взять ее силой.
— Ладно, — устало согласился король и безо всяких прелюдий как дикий зверь бросился к Бланш и, вцепившись в ее длинные волосы, стал кричать:
— Она попалась! На помощь! Сюда!
К удивлению Элизы, Бланш отвечала ему такой бранью, какая не могла присниться во сне самому последнему конюху, пастуху или узнику подземелья. Но вдруг голос Бланш задрожал, она слабо застонала и… затихла.
Поняв, что представление окончено, Элиза быстро задернула щель в балдахине и в три прыжка уже была в своем убежище за кованым сундуком.
«Сексы всякие нужны, сексы всякие важны», — на ходу переиначила Элиза известный детский стишок и, по сути, была права. Чувствуя себя зрителем древней мистерии, Элиза теперь уже окончательно освоилась в новом мире и с блестящими от любопытства глазами наблюдала за развитием событий в королевской спальне.
— Я немного отдохну перед пиром, Ваше Величество, — раздался слабый голос Бланш.
— Конечно, Бланш, — впервые по имени назвал ее Карл. — Вам надо отдохнуть. Вы слишком хрупки.
Карл раздвинул балдахин и резко встал с кровати. На нем была одета все та же длинная белая рубаха, только теперь уже изрядно помятая. На полу валялись королевское сюрко, огромные из тонкой коричневой кожи туфли и брошь в виде буквы S. Карл взял со стола серебряный колокольчик и громко позвонил. Через минуту на пороге спальни стоял все также элегантно одетый, небезызвестный проныра Иржи.
— Что угодно, Ваше Величество? — подобострастно спросил Иржи, сделав изящный реверанс.
— Чистую рубашку и парадное облачение! — скомандовал король. — А это… (король бросил быстрый взгляд на разбросанную на полу одежду) убрать! Да, и еще принеси королеве вино с фруктами.
— Слушаюсь, Ваше Величество, — отрапортовал Иржи и, быстро собрав разбросанную одежду, исчез.
Вскоре он вернулся, торжественно неся в руках какое-то пурпурное одеяние, поверх которого лежали, украшенные изумрудами, новые коричневые туфли на ремешках. За ним стоял юный черноволосый паж, облаченный в белый короткий обтянутый пурпуэн и белые шоссы (чулки) из шелка. На ногах у него красовались длинные остроносые синие башмаки. В руках он держал золотое блюдо с фруктами и два огромных бокала вина, сделанных их красного богемского стекла.
«Хорошо живут», — подумала Элиза. «Вернее, жили».
Иржи глазами показал пажу поставить поднос на стол, и он, беспрекословно выполнив приказ распорядителя, незаметно исчез.
— Сначала ты попробуй, — приказал король.
