И посмотрев с благодарностью, на столь раннего гостя, уже убегая в сторону двери, в некой озадаченности, но счастливый, на ходу бросил, — Жди! Я мигом!
Уже через несколько минут дед появился с охапкой свежих роз, торжествуя, произнес, — На-а, внук! Бери на счастье! Моя цветочная галерея ждала именно такого случая. Все до одной оборвал, лазал по кустам, как мальчишка. В запале признаваясь, — Так рад! Так рад!..
Отмахнувшись рукой, — Да, для такого случая и последних штанов не жалко. Сверкая озорно глазом, с улыбкой подмечая, — Хорошо придумал. Цветы в постель! И предложение. Вау! Супер! На дворе-то морозец поутру. А она выглянет в окно счастливая и согреется ее душа, будет видеть за окном вечную весну. Кивая Льву, — Браво, внук! Молодца! По-нашему, по-мужски! Подавая ему розы, суетливо бормотал, — Счастье-то, какое и мне, старику! Вот обрадовал, так обрадовал, деда!
Лев счастливый, взял в руки охапку свежих роз. Аромат! Просто, как любовь сводил с ума. Он, убегая, на ходу бросил, — К завтраку нас не ждите!
Триумф любви! Поутру, как не когда — вовремя и своевременно, хотя, казалось бы, оно ничего не предвещало. Я ждала кофе. А, получила в подарочном варианте мечту.
Лев вбежал, запыхавшись со словами: Я тебя люблю!..
В мальчишеском порыве, осыпал меня с головы до ног розами. Шипы кололи кожу, но душа взлетала ввысь. Взяв и для неё запредельную высоту.
Слова! Остались за кадром, как говорят, слышен был, лишь журчащий тихий полушепот. Опустившись на одно колено, он произнес, — Ты выйдешь за меня замуж?
Я, бросаясь ему на шею — счастливая, шальная в своей неописуемой радости. Восторженно прокричав, — Да, да, да! 1000! 1000000 раз! Да! Ты мой! Поднимая глаза ввысь, прошептала, — Благодарю тебя, Господь! Оглядываясь по сторонам, — И тебе, Домовой! Спасибо за знаки!
Маша, войдя, оцепенела в дверях. Поднос с завтраком, ещё немного и выпал бы из её рук.
На помощь пришёл дед. Он, уже стоял рядом и вытирал навернувшиеся слёзы радости.
Я смотрела на Льва, он почему-то стал удаляться, как и все остальные. В испуге закричала, — Почему? За что? Меня накрыла белая пелена, из — под которой я едва смогла выбраться, спеша на луч света.
* * *
Вдруг, я услышала голос, — Она пришла в себя. Слава Богу! Она вышла из комы. Это был голос врача.
Придя в себя, я обратила внимание на то, что лежу под капельницами. Оглянувшись по сторонам, не отметила присутствия Льва, Маши и деда. Подкативший ком к горлу, перекрыл дыхание, я стала задыхаться. Рассмотрев комнату и перепуганную молоденькую медсестру, что округляя глаза, заговорщицки шепталась с врачом, процедила, — Где я? Мне сказали, что произошла автомобильная авария, вследствие чего, я оказалась в реанимации. Но слава Бога, кризис миновал. Я от беспомощности хлопала глазами. Медсестра стала суетиться, скороговоркой говоря, — Слава Богу, еще легко отделались. И ставя новую капельницу, с улыбкой добавила, — В сорочке родились! Хорошо, что водитель, сбивший Вас, оказался порядочным человеком, скорую вызвал, не бросил на дороге. Двусмысленно произнеся, — Жалко и его, говорят, что он не виновен. Вы сами…
Тут, же осеклась, видя, как укоряюще смотрит врач. Я заторможено процедила, — Наверно. Поднимая глаза на врача, прошептала, — Ужасно болит голова, раскалывается. Он, пощупав лоб, сказал, — Так, милочка, у вас жар, температурка поднялась. Но это поправимо! Из — подлобья глянув на мед. сестру, с участием заметил, — Такое бывает. Сейчас измерим давление, температурку, полечим. Поправив подушку, бросил бегущей к двери медсестре, — Наташенька! Градусник, пожалуйста. Зло, — Когда Вы научитесь работать?! Никогда ничего нет под руками. Откланявшись, вышел за ней.
Оставшись наедине с собой, стала осматривать палату, глаза искали цветы, я, еще ощущала запах роз. Я ничего не понимала, ведь несколько минут назад я с Львом Берестовым была на вилле. Ни Маши, ни деда, ни Льва. Я пришла в ужас. Что это было со мной?
Наконец, вошла медсестра, стала ставить градусник, оправдываясь, — Ночью разбился, так новый взяла с поста. Доверительно, — Вы нас так напугали, думали, что всё…
Но нет, слава Богу! Вы молодец! Другие в коме и дольше бывают. Я, кажется, чего-то недопонимала. Ведь все это время я полноценно жила, любила, радовалась. В оторопи подумав: Ну вот, ещё, какая к черту, кома? Мне сделал предложение Лев, и я дала согласие. Какой бред, эта Наташа несет? Выйдя из шока, произнесла, — Дайте мне мой мобильный телефон, мне надо срочно позвонить. Наташа, вынимая градусник, сказала, — Не положено. Да и не было при вас мобильника. Сникнув, я тихо прошептала, — Ничего не понимаю. А где цветы? Наташа удивленно произнесла, — В этой палате не допустимы цветы. Закрыв глаза, я попыталась уснуть. Откуда — то из-под сознания всплыл Олби. Я пришла в ужас, содрогаясь от мысли, — О, Боже! Бедный мой пёс. Открыв глаза, едва шевеля губами, попросила, — Наташа, пожалуйста, дайте мне ваш мобильный телефон, срочно нужно позвонить. Та, замешкав, оглядываясь назад на дверь, прошептала, — Вам нельзя сейчас говорить, надо беречь силы. Глядя с мольбой, не переставала умолять, — Ну, пожалуйста!.. У меня собака одна дома, я волнуюсь. Наташа со вздохом сказала, — Давайте номер: кто, кому, что? Я дала номер Светки, сказав, что та поймет и поможет. Наташа, выйдя в коридор, набрала номер, — Та была на связи. Узнав о том, где я, и что со мной произошло, в ужасе начала кудахтать, как квочка, захлебываясь слюной, тараторя, — Да, как, же так, да, боже, ж мой!.. Да, да, конечно. Олби возьму к себе. Скажите ей, пусть не волнуется. Наташа про себя подумала: Ну и колготная дамочка, рот не закрывается.
Светка по ту сторону связи, щебетала, — Собачки не мое хобби, ну, уж как-то подружимся с ней. Правда, боюсь с детства, но для Танюшки, как для сестры все возможное сделаю. Только пусть на ноги поскорее встает. Привет ей от меня!
Медсестра отключила связь, прошла в палату, заверила меня, что с Олби все будет хорошо. Я с легкостью стала погружаться в сон. Сны были безответные, пустые, без встреч с Львом. Время реабилитации в клинике было утомительным, настоятельно просила Светку меня не навещать, избавив себя от ее болтовни, в эти дни мне было не до посетителей, как никогда рвалась домой. Наконец меня выписали. Я поехала на встречу со Светкой. У нее график дня был расписан по минутам, как у всякой бизнес леди, поэтому она попросила встретиться по ходу в нашем любимом ресторанчике.
За перекусом, я рассказала Светке о своих жизненных передрягах. Та, уминая приличные порции обеда, внимательно слушала, впитывая мою исповедь, как губка. Прожевав до конца резиновую отбивную, выпалила, — Ну и какого черта, ты ночью понеслась по трассе, сидела бы в машине, так глядишь, уже и при мужике была, не при фантоме. Мать!.. Выходи из своих иллюзий. Цветочки, мать твою, он ей подарил, предложение сделал!.. Пыхтя, как чайник, всплеснув руками, чем напугала всех присутствующих в зале, ляпнула, — Да, мне во сне знаешь, сколько делали предложение! Скривив ухмылку, прошептала, — Отказывала. Что я дура поддаваться на провокации во сне? Дня, что, ли мало? Но видя мое удрученное состояние, мирно произнесла, — Ладно, девка, ты кушай! После всего этого надо сил набирать. Потом, сорвалась, отбросив в сторону целомудрие, тыча вилкой в салат, выпалила, — Найдем твоего «Егора», еже, ли так в ночи усердствует, значит, в том что-то есть. В упор вглядываясь, риторически заявила, — Судьба!.. Как пить дать, мать, судьба! Но мне было неуютно рядом с ней так, как она меня не понимала. Хотелось плакать. Светка, заметив мое внутренние состояние, по — бабски прослезилась, обняв меня за плечи, — Э-э, подруга!.. Какие наши годы?! Стала выпытывать, — Ну, ладно, колись! Хорош, хотя бы был в постели? Я сквозь слезы улыбнулась, вытирая ладонью слезы, всхлипывая, произнесла, — Еще какой!.. Светка, облокотившись на локоть, мечтательно произнесла, — Нет, мне такие во снах не попадались. Даже завидую. Встрепенувшись, с явным любопытством, въедливо спросила, — А что вы там с ним делали? Предполагаю — вертолёт?! Обои, обои, оби…
