Робби осмотревшись по сторонам, исчез в проходном дворе, направляясь вглубь микрорайона. Он шел по детской площадке, постоянно оглядываясь, спотыкаясь о многочисленные спортивные снаряды и песочницы. Зайдя в отсек двора с вывешенным ароматно пахнущим бельем, он осмотрелся, сорвав на ходу, висящий на вешалке черный длинный мужской плащ, понюхав, одел и тут, же исчез в рядах с бельем, теряясь от любопытного глаза.
Кажется, что он бродил все это время по лабиринту иного измерения, все пугало и настораживало, приходилось затаиваться, дожидаясь приближения Боба.
Тот, то догонял, то отставал, шел в стороне чуть поодаль от него, как затравленный зверь во время «царской охоты», бегая от своей тени, город, явно, его пугал. Время летело мучительно долго, в горле давно пересохло. Был уже вечер, а во рту с утра не было и маковой соломки.
В конце концов, они вышли на лужайку одного из особняков. На ней они обнаружили остатки еды и вина. Пришельцы с жадностью набросились на дары Богов, стали поглощать с остервенением, скаля зубы, друг у друга, вырывая из рук, насытившись, разбросали остатки, пиная все, что попадалось им под ноги. Они, уже были у входа в дом. Боб, придержав за руку Робби, тихо прошипел, — Давай, иди внутрь один, а я здесь подстрахую. Тот, кивнув, вошел в дом. Боб, озираясь по сторонам, спрятался за угол дома.
В доме было темно, лишь на втором этаже горел отдаленный свет. Робби поднявшись по ступенькам наверх, стараясь быть незамеченным, подошел к одной из комнат, дотронувшись до ручки двери, был удивлен, та поддалась вперед, была не заперта. Войдя внутрь комнаты, до его слуха дошли звуки, кто-то за дверьми ванной напевал, похоже, это был женский голос.
Не званый гость обследовал комнату, заглядывая в каждый угол, боясь любого на его взгляд подвоха. Столкнувшись со своим отражением в зеркале Робби напугался, на него смотрел непривычный для его восприятия мужчина в плаще, что был похож, как две капли воды на него. Он резко отшатнулся, мужчина, как показалось тоже. Он на него из-под плаща сделал выброс вперед, оружия, что висело за спиной, оно больше походило на огнестрельное приспособление из нескольких стволов с большим прицелом под защитным экраном, что говорило об одном, что у пришельцев со зрением не всё в порядке или наоборот оно у них завышено. Отражение не заставило себя ждать, оно тоже пришло в боевую готовность. Наконец до Робби дошло, что это его зеркальное отражение. Не имея времени на разбор ситуации: что и как?! Он проследовал к ванной, откуда доносилось приятное пение.
…Я, стоя в кабинке под струей душа была в легкой истоме.
Намыливая с нежностью свое влажное тело, напевая любимую песню, старалась прийти к мысли, что здесь в этом «гнездышке» уютно и хорошо, что Венедикт очень милый и заботливый, что он просто по-настоящему влюблен в Светку и что, вот-вот мне предстоит стать крестной, это было решено за совместно выпитым вином.
Улыбнувшись, уже хотела сделать шаг из кабинки, как передо мной вырос незнакомый мужчина в черном длинном плаще.
Я в ужасе застыла, попытка крикнуть провалилась, голос не выдавил ни звука, лишь глаза говорили о безумном страхе. Вновь повторила попытку крикнуть, но, словно что-то подавляло с извне, открывая рот, лишь, беззвучно шлепала губами.
Незнакомец, скривив углы губ, мне насильно зажал рот ладонью, что была в перчатке пропахнувшей металлом и серой. Отчего я потеряла сознание.
Он, подхватив на руки мое ватное тело, отнес в комнату, бросил на кровать. Когда я открыла глаза, то увидела над собой тёмный силуэт незнакомца, тот оглядываясь по сторонам, со злостью бил меня по лицу. Заметив, что его жертва наконец-то очнулась, со злостью спросил, — Ты здесь одна живешь? Я, сжавшись в комок и от его жуткого взгляда и от страха, прикрывая руками наготу, прошептала, — Да…
Робби оглядываясь, зло, посмотрев на меня в упор, прошипел, — И больше никого нет в доме?
Перепуганная, я вдруг вспомнила о беременной Светке, глотая навернувшиеся соленые слезы, боясь, что тот не поверит мне, все, же с твердостью в голосе произнесла, — Нет! Я здесь одна! Он встал, подошел к шкафу, открыв, начал выбрасывать на пол вещи, строго произнеся, — Бери, только самое необходимое, сколько сможешь унести! Ошеломленная, не понимая, спросила, — Зачем?! Внутренне насторожилась. Приподнявшись на локтях, отодвинулась к спинке кровати, как бы отдаляясь от необратимого, того, что может произойти, еле слышно, повторно спросила, — Зачем?!
Робби командным голосом произнес, вернее, прикрикнул, — Делай, что приказано и без всяких расспросов, понятно!? Кивнув, встала, стала искать и собирать в пакет вещи, по ходу надевая на себя, как на огородное чучело всё, что попадалось под руку, надо сказать, я это делала машинально под четко ощутимым до кости, страхом, и мне было не до эстетики. Собрав пожитки, съежившись под суровым взглядом, отмечая про себя, что незнакомец вооружен, ждала любых последствий. Тот, схватив меня за руку, стал тащить за собой вперед, идя семимильными шагами.
На ходу спотыкаясь, падала, рывком поднятая им, вновь следовала за ним, за тем, кто внёс в мою жизнь — ужас. Я боялась всхлипнуть, издать хоть какой-то звук, чтобы не разбудить Светку с Веником. Те по всей вероятности, уже спали сладким сном.
Наконец, мы вышли из дома на лужайку, откуда-то из-за угла, как тень, появился Боб. Искоса посмотрев на меня, потом на Робби, съязвил, — Это что твой трофей?! Робби, зло прошипел, — Да! Зло, рванув меня на себя за руку, направился вперед, чтобы поскорее покинуть усадьбу. Боб, догоняя, продолжал ехидничать, — Тебя не в люди послать, не дома оставить! Это пугало и на лопату изумрудов не потянет, кинь эту тварь здесь, возни с ней будет больше, чем того стоит. Ни рожи, ни кожи. Она, что здесь в домработницах жила?! Эта девка одета, как манекен в ломбарде, словно счеты свела с хозяевами, вынесла на себе весь их гардероб.
Наверно они ей нерегулярно платили за рабский труд?! Робби посмотрев на него, скривив улыбку, отшутился, — Ты и такого трофея не имеешь, умник! Ее прихватил на всякий случай, если не найдем беременных или детей. Я на ходу замерла, кровь обожгла льдом, испугалась за Светку, боясь, что те могут вновь вернуться в дом. Боб зубоскалясь, похлопав по плечу Робби, признался, — А ты не дурак! Правильно мыслишь! Пошли к нашим! Наверно, уже с голодухи все звезды пересчитали в небе. Хорошо, что еще, прихватил жратвы! Тыча пальцем на меня, самодовольно сказал, — В кухне, вот у этой пролазал. Пока ты дом с «парадной» обшаривал, я его прощупал с черного входа. Он кивком головы показал на рюкзак, что висел у него за плечами. Казалось, что в нем были кирпичи, тот был бесформенно угловатым и явно тяжелым.
Мы спешно шли закоулками, проходя мимо одного из домов, на нас обратил внимание сосед, что поливал газон, он окрикнул, — Веня, это ты? Мужчины проследовали молча, сосед буркнул, — Вот, молодежь пошла! Ну и я с тобой знаться не буду! И направил струю воды на удаляющуюся троицу, вновь пробурчав, — Шляются тут всякие, траву мнут!
Я, еле поспевая за Робби, мимоходом пыталась того разговорить, с наивностью спрашивая, — Вы кто? Что Вы хотите от меня? С испугом осматриваясь по сторонам, крутя головой, старалась, увидеть, хоть кого-то из жителей этого города. Тот не поднимая на меня взгляда, спокойно ответил, — Мы с другой планеты! Наши жители некогда жили на материке Америка, но после частичного вхождения в озоновый слой хвоста астероида в 2033 году, приведшего к сильному взрыву, часть материка была оторвана взрывной волной. Тогда — то та и улетела в свободный Космос. Произошло смещение земной оси, и от сильной встряски было потерянно земное притяжение, как в калейдоскопе, часть материка блуждала в бескрайних просторах Вечности, пока вновь не сработало земное притяжение, и наша планета не обросла защитным озоновым слоем, на это ушли годы. На нашей планете совсем другое летоисчисление, сейчас там 2102 год. Выжили самые сильные, что не состарились с того злополучного 2033 года, поэтому мы здесь с миссией захвата молодых девушек, молодых мам, вплоть до беременных женщин и детей. Нам нужны новые жители планеты, нашим Богам нужны новые рабы.
