Кейт резко остановилась у распахнутой двери и замерла, вдыхая спертый воздух, пропитанный пылью и древностью. Вдруг она услышала шорох за спиной. Что-то твердое и костлявое с силой сжало ее руку повыше локтя, и Кейт услышала громкий крик — свой собственный.
От страха перед глазами у нее замелькали розово-оранжевые круги. А потом включился инстинкт самосохранения. Она вырвалась и побежала, и ее каблуки стучали в такт сердцу. Кейт неслась по комнатам, и вычурные золотые, расписные или украшенные гобеленами потолки у нее над головой слились в одно расплывчатое изображение. Слышала ли она тяжелый шорох ткани у себя за спиной, или ей только казалось?
Кейт думала, что бежит к лестнице, но снова оказалась в часовне, рядом с залитым кровью распятием. Вернувшись в коридор, она побежала рядом с собственным отражением и видела свои широко распахнутые от ужаса глаза.
Но на этот раз, помимо нее, в зеркале отражался кое-кто еще. Кто-то очень высокий, в длинном черном плаще с капюшоном, из-под которого виднелся ухмыляющийся череп. Снова призрак.
Кейт в ужасе промчалась по коридору, завернула за угол и оказалась в зловещей спальне. Слишком поздно она поняла, что отсюда нет выхода. Или, скорее, есть лишь один — в страшный альков за стеклянной перегородкой. Она в отчаянии огляделась по сторонам. Неужели никто не видит, что происходит? Ведь здесь должны быть камеры наблюдения. Но к сожалению, ни в одном углу она не заметила ни вращающихся линз, ни красного огонька, который мог бы успокоить ее. Даже не увидев, а почувствовав, как фигура в плаще вплыла в спальню и остановилась, Кейт схватилась за резную позолоченную ручку в перегородке и, дернув несколько раз изо всех сил, распахнула дверь.
В нос ударил запах пыли и старых тканей. Единственным выходом оттуда было окно справа от кровати. Кейт взглянула через матовое стекло — как она и опасалась, окно выходило в глубокий колодец центрального атриума. Эта комната находилась примерно на третьем этаже — значит, до земли около семидесяти футов.
Кейт тяжело сглотнула. Сквозь старое стекло в перегородке она видела размытые очертания своего преследователя. Призрак быстро приближался. Кейт в отчаянии оглянулась на окно. Внизу простиралась темная пропасть — атриум был вымощен булыжником с острыми краями. Нащупав ручку, она резко распахнула окно. Она впервые видела смерть так близко.
Но у нее все же был шанс. Слева, под прямым углом к окну, стена, ограждающая атриум, переходила в лестничную площадку. Нужно всего лишь так спрыгнуть с подоконника, чтобы не угодить на перила. Конечно, угол очень неудобный. Кейт снова взглянула вниз, в пропасть… Если она покачнется на краю или не сможет прыгнуть так высоко и далеко, как нужно…
Она никогда не умела хорошо прыгать. И не любила высоту, да и спорт вообще, если уж на то пошло.
Костлявая рука стучала в перегородку у нее за спиной. Кейт забралась на подоконник и… прыгнула.
Глава 26
Кейт приземлилась прямо на глаз орла, выложенного из мозаики на лестничной площадке. Не обращая внимания на острую боль, пронзившую лодыжку, она быстро сбежала по широкой мраморной лестнице, пронеслась через двор и оказалась на улице в тени деревьев. Ей вслед неслись недовольные крики бледного служащего с впалыми желтыми глазами — она обещала, что чуть позже возьмет у него интервью для «Ривьера газетт», а теперь пятнадцать минут славы таяли прямо у него на глазах. Кейт бежала, потом шла, прихрамывая, и снова бежала, пока совсем не выбилась из сил. Она вышла на солнце, словно там было проще скрыться, и наклонилась, чтобы отдышаться и успокоить колотившееся сердце. Осторожно потерла больную лодыжку. Скорее всего это не перелом, а сильное растяжение. Оглядевшись, Кейт поняла, что остановилась на перекрестке, где сливались две оживленные торговые улицы. Невероятно — жизнь здесь текла своим чередом, а ведь всего в нескольких метрах отсюда ей пришлось бороться за свою жизнь. Кейт подняла глаза — все вокруг было освещено солнцем — и взглянула на проходивших мимо людей. Вырвавшись из темного зловещего дворца, она была счастлива оказаться в разноцветной галдящей толпе.
Тенты в ресторанах весело трепетали на ветру, на вешалках возле магазинов сияли блестками футболки, в витринах винных магазинов блестели бутылки, а рядом с мясной лавкой медленно вращался гриль с аппетитными жареными цыплятами. Кейт вспомнила пикник на пляже, они тогда пробовали точно такого же цыпленка, и беспомощность сковала ее сердце. А потом она увидела его: высокого, в шерстяном шлеме, затянутого в фирменный костюм в яркую клетку. Это был Марк де Прованс.
У Кейт сердце ушло в пятки. Неужели это все-таки он прятался под широким плащом призрака? Казалось почти нереальным, что этот странный человек, который и так выдает себя за английского дизайнера, надел еще и плащ с капюшоном! Но зачем ему преследовать ее? Только если он стремится завершить начатое! Кейт видела, как он пробирается к ней сквозь толпу покупателей и туристов, и у нее от ужаса пересохло во рту. Поскольку сейчас он уже не может столкнуть ее с подоконника, значит, у него с собой есть другие средства. Например, шприц с рицином или пистолет…
Кейт вскрикнула и, прихрамывая, устремилась в толпу. Она расталкивала людей, не обращая внимания на ярость французов, гнев англичан и фразу «Эй, леди, смотри, куда идешь!», сказанную ей вслед с американским акцентом. Кейт пронеслась по оживленной улице и оказалась на красивой рыночной площади. У нее снова защемило сердце, когда она поняла, что это тот самый рынок, где Фабьен покупал все необходимое для пикника. Кейт торопливо шла между рядами и думала о том, что здесь, вероятно, перевернулся прованский рог изобилия. Воздух был наполнен аппетитными ароматами, сияло солнце, покупатели неторопливо прогуливались между рядами.
Кейт торопливо пробиралась между ними. Лодыжка болела очень сильно, и она понимала, что едва держится на ногах. К тому же выяснилось, что шлепанцы — совсем неподходящая обувь для бега. Хотя де Провансу мешали бриджи и монокль, он все равно нагонял ее.
Кейт неуклюже огибала прилавки, в отчаянии бормоча извинения через плечо. Время от времени оборачиваясь, она с некоторым удовольствием замечала, что гнев тех, кого она толкнула, выливается на ее преследователя. Одна пожилая женщина стукнула де Прованса большой связкой сельдерея. Торговец рыбой помахал перед его носом кулаком, испачканным в чешуе. Остальные просто таращились на этого странного человека.
— Он из какого-то английского фильма? — слышала Кейт шепот на французском. — Шерлок Холмс, да?
А потом вдруг в море людей на площади Кейт увидела знакомое лицо. Возможно, это ее спаситель. Невысокий плотный лысеющий мужчина, который прячет глаза за круглыми солнцезащитными очками. Он торопливо проталкивался сквозь толпу, оглядываясь по сторонам, словно искал кого-то.
— Кен!
Возможно, в прошлом у них и были разногласия, но сейчас он обязательно поможет ей. Умоляюще глядя на Кена, Кейт сожалела, что когда-то негативно отзывалась о нем при Селии. Она надеялась, что их отношения немного улучшились. Ведь после его откровенного рассказа о матери они чокнулись чашками с капуччино. Но с тех пор она мало его видела и понимала, что еще не до конца реабилитировалась.
