Книга Билли-талисман, страница 59. Автор книги Оливия Голдсмит

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Билли-талисман»

Cтраница 59

— Должно быть, это был тяжелый год, — ответила Кэйт.

— Не говори, что ты не думала обо мне, — сказал Стивен, и все сразу — жалкие ночи, уикенды в одиночестве, утра, когда она просыпалась одна и скучала по нему, — все эти картины пронеслись перед ней.

— Я была слишком занята, — сказала она. — И я вот-вот буду обручена…

Эллиот выпрямился, обеими руками показал ей большим пальцем вверх и потом, словно в изнеможении, откинулся назад к спинке стула.

На другом конце было молчание, и Кэйт разрывали два чувства: она хотела, чтобы Стивен сдался и хотя бы немного пострадал из-за нее. В то же время ей хотелось, чтобы он был настойчивее, и ей было стыдно и неловко из-за этого.

— Это помешает тебе просто выпить со мной? — спросил Стивен. — У меня в самом деле есть потребность рассказать тебе, что произошло. Я думаю, что я сейчас излечиваюсь… Я просто понял некоторые вещи, о которых не знал раньше.

Кэйт сама не знала, хочет ли она слушать, что же Стивен узнал о себе самом. Она понимала, что встречаться с ним — плохая затея. Но ее непреодолимо тянуло к нему.

— Что, если в понедельник? — предложила она. — В четыре часа.

— Это было бы отлично, — обрадовался Стивен. — «Онил»? — Это был ресторан на Гранд-стрит, отличный, но несколько шумный бар и зал. Они часто бывали в этом месте неподалеку от его голубятни.

— Нет, — возразила она.

Она не хотела, чтобы он ее склонил к выпивке, затем к ужину, за которым последовало бы что-то еще. Об этом не могло быть и речи. Кэйт думала о более нейтральном месте.

— А что, если в «Старбаксе»? — И после его согласия она прервала разговор и бросила телефон в сумочку.

— Ты не пойдешь, — заявил Эллиот. — И знаешь почему? Потому что я больше не могу слышать об этом чертовом безмозглом мерзавце. Помнишь, что мне пришлось вынести в прошлом году? И сколько раз можно мужчине, пусть даже гею, петь с тобой «Я выживу»?

Кэйт не знала, смеяться ей или плакать. Они и вправду не раз пели песню Глории Гейнор, но только по просьбе Эллиота и потому, что она всегда вызывала у нее смех.

— Мы износили до дыр три компакт-диска, и если уж говорить об износе, то ты можешь заниматься саморазрушением, но я ценю жизнь и не смогу еще раз пережить Стивена. Если ты забыла, что это принесло тебе, зато я помню. Я просто не могу пойти на это. И ты тоже.

— Я вовсе не собираюсь проходить еще раз цикл «Стивена», — парировала Кэйт. — Но он лечится, и, вероятно, ему нужно высказаться.

— Что ему нужно, так это баба, и я могу быть спокоен до тех пор, пока это будешь не ты.

— Эллиот!

— Я не могу поверить, что он впервые за год звонит тебе посреди дня на мобильный и ты назначаешь ему свидание. У тебя что, нет гордости? — спросил Элиот и продолжил дальше, не дожидаясь ответа: — Ты позоришь всех женщин. Из-за таких, как ты, женщины вынуждены читать «Правила» и другие идиотские книги по самосовершенствованию. — В досаде он взмахнул руками и опрокинул питье Кэйт. — Ах, черт! — воскликнул он, и Кэйт не поняла, то ли это реакция на собственную неловкость, то ли на ее оплошность.

Потому что это была оплошность. Разве нет?

Глава XXX

В новой квартире Банни и Арни было тесно; все сидели или стояли в полной тишине и в полной темноте. Это было похоже на чудо, учитывая, что вместе с Кэйт там находились такие отчаянные болтушки, как Банни, Барби, миссис Горовиц, Бина, две кузины Бев, ее мать и две тетки, несколько друзей по работе и астролог Бев, не говоря уже об Эллиоте с Брайсом. Однако все сидели тихо. Но только минуту.

— Сюрприз! — закричали все, когда открылась дверь. Загорелся свет, и голубые шары — большие, но не настолько, чтобы сравниться с животом Бев в последней трети ее срока, — каскадом посыпались с потолка. Вспышки фотоаппаратов замигали по всей комнате, запечатлевая навечно раскрытый рот Бев, пока она кричала и прыгала от испуга. Гости тоже прыгали и кричали. Когда гвалт прекратился, Кэйт увидела, что Бев оперлась на руку своей мамы. Она села, окинула взглядом смеющихся друзей и родственников и, закрыв лицо руками, произнесла:

— А-а-а! Ребята, — едва смогла сказать она. — Клянусь, у меня чуть воды не отошли! Не надо было так.

Ей просто сказали, чтобы она зашла посмотреть новую квартиру Банни.

Кэйт с этим была согласна. В сюрпризах есть всегда что-то садистское, но Барби заявила:

— Нет, надо, — и она села с ней рядом на диван синего цвета.

Фактически все в новой квартире Банни было синим, и почти все приводило в ужас. Кэйт забыла, что никто в Бруклине южнее Проспект-парк ни в грош не ставил антикварные вещи — все было либо новым, либо просто хламом. Она считала ярко-синий гарнитур гостиной, обитый дамаском, новым хламом, но все охали и ахали, обязательно обходя новый семейный очаг Банни перед прибытием Бев. Даже Эллиот, не только дальтоник, но и человек без особого вкуса, выгнул брови от изумления при виде мутного зеркала в раме с золочеными херувинами и светильников «Мьюзеум Шоп» с античными бюстами под абажурами. Как бы то ни было, Брайс был в экстазе.

— Как у Пикассо, — бормотал он Кэйт и Эллиоту. — У нее свой голубой период.

Стены были переливчато-синего цвета: голубого в стиле Мадонны в хозяйской спальне и ярко-синего в гостевой спальне. Ванные, одна целиком, другая наполовину, само собой, тоже были синими. Одна из них была украшена барвинком и виноградными лозами, а зеленые в тон полотенца служили «важным цветовым акцентом», как объяснила Банни. Другая была декорирована орнаментом из темно-синих листьев — в готическом стиле.

— Мне хотелось для Арни сделать что-то более соответствующее мужчине, — сообщила она, хотя Кэйт не могла уразуметь, что особенного в этих темно-синих блестящих стенках.

— Я и не предполагал, что до сих пор еще делают готические орнаменты, — сказал пораженный Брайс.

— Да. Мне пришлось заказывать это он-лайн, — призналась Банни.

Но Кэйт не только осматривала квартиру, но и приглядывалась к своим друзьям. Они вели жизнь, в которой неизбежно были дети, родительские собрания, семейные праздники, поездки в «Диснейленд» и вся эта кутерьма вокруг рождественской елки (или хануки). Она гадала, покинет ли она когда-нибудь свое гнездышко, свитое на Манхэттэне, и, если да, что могло бы его заменить. Во всяком случае, перспектива отправиться в Остин и лишиться своих манхэттэнских и бруклинских друзей не слишком привлекала. По крайней мере, когда она встречалась со Стивеном, она не сомневалась, что ее будущее, если о таковом имело смысл говорить, будет связано с Нью-Йорком.

Поскольку Бев уже оправилась после сюрприза, гости получили возможность наброситься на блюда с закусками. Накрытый обеденный стол и буфет (тот и другой с небесно-голубыми скатертями и соответствующими салфетками) выглядели впечатляюще. Все — от блюда с четырьмя разновидностями сливочного сыра до салата с пастой, тайского сате, канапе, канноли — было представлено тут в невероятном изобилии. Эллиот взял тарелку и счастливо вздохнул.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация