Белолобый подтолкнул волчицу, зовя с собой, и, взяв след своей стаи, радостно побежал впереди. Он был уверен, что стая сразу примет его волчицу и признает ее.
Волки не сразу заметили возвращение вожака. Они окружили росомаху, которая направлялась к реке подкормиться рыбой. Росомаха защищалась зло. Она кидалась то на одного, то па другого волка. На их мордах то и дело появлялись кровавые следы ее когтей и зубов.
Стая то наскакивала со всех сторон на росомаху, кусая ее за жирные бока, то отступала. Но вот одна из волчиц бросилась на нее, забыв об осторожности. Росомаха, изловчившись, вывернулась и, прыгнув на морду волчице, содрала клок шкуры и выцарапала глаза. Она будто прилипла к волчице громадной черной кошкой. Серая отбивалась вслепую. Но отодрать от себя росомаху так и не смогла. А стая ждала исхода. Волчица истошным воем звала на помощь своего волка, который равнодушно смотрел на гибель своей подруги. Он уже понял, что волчица из-за старости не сможет порадовать его потомством. Она зазвала его к себе не для продолжения рода, а как добытчика. Он мстил ей за обман с первых дней. Кусал по ночам, скрывая от стаи свой позор. Сегодняшний случай был для него удобной причиной избавиться от обузы. Сама виновата. Нечего старухе наперед волков лезть. Теперь и другим наука будет. С росомахой стая встретилась впервые. Не знала, что жирная зверюга столь сильна.
Волчица захлебывалась кровью. Не придя ей на помощь вовремя, волки явно не желали драться с росомахой. Но и отступить просто так они не решились, соблюдая свое достоинство. Пусть уйдет она не с молчаливого волчьего согласия, а под их рычание. Пусть знает, с кем встретилась, и в другой раз на пути не попадается.
Разделавшись с волчицей, росомаха плюхнулась в полынью. А стая, не теряя время, накинулась на волчицу — не пропадать же добру.
Вскоре волки поняли, почему за нее не вступился хозяин, который, отойдя в сторону, молча следил за стаей. Он теперь был одиноким волком и ему нужно искать себе новую подругу. А где ее теперь возьмешь? Все путные волчицы заняты. И вряд ли какая придет на этот зов. Волк, покрутив головой, увидел подбегающих к стае вожака и волчицу. Обманулась стая, думая, что белолобый убежал на зов старухи. Попробуй по голосу узнай, кто тебя зовет. Какой будет подругой. То ли подарком, то ли насмешкой злой, как получилось с ним. Не щедра тундра на такие запоздалые подарки в такое время.
Волк встал, чтоб подойти поближе к незнакомке. По привычке втянул носом воздух. Ощетинился, зло глянул на подругу вожака. Рыча, отошел к стае. Та в момент все поняла. Вздыбила загривок. Почуяв их поддержку, вдовец вернулся. Кляцнул зубами у самой морды подруги белолобого. И тут же, сбитый им, отлетел в сугроб с воем. Вожак вздумал проучить врага тут же, на глазах у стаи. Он трепал завистника, рвал его загривок, уши, шею. Стая, признававшая только силу, притихла, присмирела. Оно, конечно, кому из уважающих себя волков понравится жить в одной стае с полукровкой. Им достаточно было иметь одного подобного. Ползимы жил один и, надо же, сыскал подобную себе. И как только она уцелела! Этих полукровок по всей тундре волки на куски рвут. Чтоб не жили они среди путных зверей ошибкой молодых волчиц. Однако на охоте каждый может погибнуть. Подвернется случай, и эта станет добычей стаи.
Волки, сделав вид, что забыли о вожаке и его подруге, принялись вынюхивать тундру, белолобый в погоне за зайцем далеко убежал от стаи. Это приметила одна из волчиц. Она быстро смекнула, что вожак теперь будет делиться только с полукровкой. Подкравшись сбоку, она бросилась на пришлую. Полукровка намеренно упала в снег сама. Прихватив напавшую за глотку, она рывком приподняла ее и тряхнув в воздухе, перекусила горло. Откинула мертвую в сторону, не оглянувшись на стаю, она побежала по следу белолобого. Волки растерялись. Все произошло так быстро, и еще одной волчицы не стало в стае. Они были поражены силой и ловкостью полукровки, которая умудрилась выжить одна. Ведь ни одна стая не приняла ее. А сколько раз ее пытались разорвать. Раны едва успевали заживать. Вот так, в постоянных поединках, и научилась она драться, не за добычу — за собственную жизнь. Привыкла коротко расправляться с врагами. Знала — от волков нельзя убегать. Нельзя оказаться слабой. Надо защищаться изо всех сил… Столкнешься со стаей — одолей вожака. Тогда остальные не полезут. Встретишься с волчьей семейной парой — дерись. А волчицы-одиночки — злее зверей она не встречала. Всякие попадались ей на пути: молодые, старые, сытые и голодные. Иные ее оставляли в снегу полуживой. Других она вытряхивала из шкур. Так полукровка стояла за себя, когда была одна. Теперь, наконец-то, ей улыбнулось счастье. Она будет иметь долгожданное потомство, которое будет защищать, свирепея от страха утратить только что обретенное.
Как и белолобый, она не знала, за что так люто ненавидят ее волки. Помнилось смутно, как однажды они пришли к ее логову. Как мать-волчица защищала весь свой выводок. Но ни матери, ни троим братьям-волчатам не удалось уцелеть. Их порвала стая. Лишь ей, со страху забившейся под корягу, посчастливилось выжить. Стая не приметила… И она росла сама. Поначалу мышей ловила. Потом зайцев. В силу вошла — зверя покрупней промышляла. Никто ничему ее не обучал. Сама наловчилась кормиться. Выжила.
Вдвоем с белолобым они быстро поймали зайца, тут же съели и вернулись к стае. Волки уже успели меж собой перегрызться. Из-за волчицы, которая норовила отнять у собратьев не свой кусок. Грызня была в самом разгаре, как появился вожак. Он зарычал так, что стая хвосты поджала. Но не успел стихнуть голос белолобого, как странный звук донесся до волков. Стая насторожилась. Звук шел с подветренной стороны и поэтому запах кричавшего волки не почуяли. Прячась за сугробами, они пошли навстречу.
В сгущающихся сумерках было слышно прерывистое дыхание бегущих. Из-за поворота, совсем неожиданно, вывернула собачья упряжка. Легкие нарты быстро скользили по насту. Вожак сразу приметил человека. Тот управлял собаками.
Белолобый рыкнул, заставляя стаю уйти. Волки, может, и послушались бы его, если б был человек один. Но с ним были собаки. А их волки не могли терпеть рядом с собой в тундре. Псиного духа не переносит спокойно ни один волк. Стая помчалась рядом с собаками, кусая, грызя их на ходу. Псы были крупными. Они рвались в драку. Но их сдерживали ремни, постромки. Сбившись в один клубок, ездовики стали отчаянно отбиваться от стаи.
Волки не сразу заметили, как из-под перевернувшихся нарт вылез человек. Он попытался перерезать ремень, державший собак и нарты. Но в это время ездовики, сцепившись с волками, покатились под уклон. Нарты поковыляли за ними. Человек успел выхватить из нее что-то. Вожак, увидев то, что однажды уже гремело в тундре, мигом спрятался за сугроб. Там его уже поджидала подруга, единственная не ослушавшаяся вожака. Осторожно выглянув, они смотрели, что будет дальше. А человек не терял времени. Сначала он громыхнул огнем. Но разгоряченные схваткой псы и волки продолжали драку. Тогда человек, нагнав нарты, незаметно подкрался к дерущимся. Вожак увидел, как он выхватил из-под своей шкуры что-то блестящее и воткнул волку в глотку. Коротко взмахнув еще раз рукой, он распорол брюхо волчице, которая усердно грызла загривок ездовику. Вскоре еще два волка расстались с жизнью. И тогда вожак не выдержал. Он выскочил из-за сугроба и прыгнул человеку на спину, норовя повалить его. Но тот лишь пошатнулся, удержался на ногах. Белолобый рванул его на себя изо всех сил. Человек вывернулся. Упал на белолобого и ткнул его чем-то в бок. Вожак взвыл. В глазах закрутились звезды. Слух вожака резанул истошный незвериный крик. Человек покатился по снегу, отбиваясь ногами от наседающей подруги белолобого. Вожак повернулся, чтоб проследить за нею, уткнулся носом во что-то мягкое. Это была кисть руки человека. Перекушенная полукровкой. Все еще сжимавшая колючие, пахнувшие красными тундровыми лужами. От нее веяло волчьей кровью и тем запахом, какой полюбил вожак в своей подруге. Значит, так пахнут собаки. Человек трогал их этой рукой. И, верно, не обижал их. Иначе псы не защищали б его. Белоло-
