Сцену прощания шефа с женой и сыном мы с Липой решили пропустить
и отправились на речку.
— Сегодня больше не будем работать, — сказала
Липа. Достала из сумки сплошной купальник и пояснила:
— Раздельный мне не идет. А этот драпирует жировые
складки.
Купальник был черно-белым и блестящим. Когда он намок, Липа
стала похожа в нем на дельфина. Плавать она совсем не умела и бороздила речку
возле самого берега. Кажется, она просто перебирала руками по дну, как это
делают дети, и изо всех сил била ногами по воде. Вокруг нее ходили буруны.
— Ого! — сказал Крылов, внезапно появившийся на
откосе. — У вас тут весело.
— Теперь уже нет, — пробормотала я ему в спину,
когда он побежал в воду.
Я лениво глядела из-под шляпы, как он доплыл до середины
реки, вернулся обратно и стал крутиться вокруг Липы, предлагая курировать ее
заплывы в более глубокие места.
— А вы почему не купаетесь? — раздался позади меня
знакомый голос. — Похоже, вы сейчас задымитесь.
Горчаков протянул руку и коснулся пальцами моего плеча.
— Вот так так, — весело сказал он. — Вас пора
охлаждать.
Я знала совершенно точно, что в реку с ним не полезу. Иначе
вода вокруг меня закипит от страсти. Представьте себе — почти что голый мужчина
вашей мечты! У меня и от одетого-то Горчакова голова шла кругом, а уж при виде
Горчакова в плавках я вообще могла утонуть.
Он был сложен, как бог. Природа как будто специально
наделила его таким великолепным телом, чтобы дразнить куриц вроде меня. В
глубине души я понимала, что мы вполне можем сыграть с ним пару любовных сцен,
но присутствие Крылова окрашивало эту возможность в мрачные цвета. Не в том
смысле, что он мог нам помешать, но его присутствие на даче наводило на
определенные мысли. Я вдруг подумала: а вдруг Горчаков намеренно заигрывает со
мной? Что, если он подозревает меня в предательстве и хочет уложить в постель с
целью вытянуть правду? В таком случае мы с ним квиты. Я позволяла себе
недопустимые вещи, потому что меня заставлял Шлыков, а он — потому что хочет
защитить свой бизнес.
Я извинилась и поспешила вернуться в коттедж. Мне хотелось
побыть одной и подумать. Действительно, как только на моем горизонте возникла
ФСБ, а на деловом небосклоне Горчакова появились тучи, мы оба тут же пошли на
сближение. «Значит, он всего лишь притворяется! — решила я. — Я ведь
и раньше была в него влюблена, он же до последнего времени считал меня чем-то
вроде элемента офисного интерьера, который ему, кроме всего прочего, навязали
против воли».
Мне стало грустно. «Нет, даже хорошо, что я все
поняла, — утешала я себя. — Хуже было бы, прими я ухаживания
Горчакова за чистую монету. Потом пришло бы такое разочарование!» Я села на
диван, сосредоточилась и попыталась определить для себя стратегию и тактику
поведения. Мне незачем затевать роман с Горчаковым. Если я твердо решила
фальсифицировать доносы для ФСБ, то интим теряет всякий смысл. А делать это ради
себя, зная, что он всего лишь изображает нежные чувства? Нет, это глупо.
Шуры-муры надо пресекать на корню. Если бы я не любила Горчакова, одно дело. А
растравлять себя понапрасну — эдак я до ручки дойду. И так на мою голову
свалилось слишком много несчастий.
Вечером Липа с Крыловым отправились в соседний городок, куда
приехал парк аттракционов. Ей приспичило побывать в «Пещере ужасов», а Крылов
просто навязался в провожатые. Она обращалась с ним, как с большой собакой, и,
кажется, получала некоторое удовольствие от того, что собака так удивительно
послушна. «Интересно, — подумала я, — он проверяет Липу или
ухлестывает за ней?» Наверное, все-таки проверяет. Зная отношение Липы к
противоположному полу, только полный кретин станет заигрывать с ней всерьез. Я
усмехнулась, представив, какой веселый вечер ожидает Крылова.
Однако меня тоже ожидало похожее веселье. Мы с Горчаковым
остались совсем одни. На улице уже стемнело, он притащил на веранду лампу под
круглым абажуром, поставил между нашими тарелками бутылку вина и ароматическую
свечу в низком бокале. Китайские колокольчики, подвешенные в углу веранды,
мелодично звенели, когда в них путался ветер. Я еще раз напомнила себе, что не
должна покупаться на все эти романтические штучки. Кроме того, стул, на котором
я сидела, образно говоря, еще не остыл после Альбины. Я решила напомнить
Горчакову об этом при первой же возможности.
Мы начали ужин молча, слышался только тихий стук вилок и
ножей о фарфор. Наконец Горчаков не выдержал и спросил:
— Марина, посоветуйте, куда можно пригласить женщину,
чтобы это было не слишком интимно, но и не официально? Чтобы она не обиделась?
Он явно имел в виду меня.
— Думаю, вам лучше посоветоваться со своей женой,
Сергей Алексеевич.
— Ого! Удар прямо в солнечное сплетение.
— Надеюсь, вам не слишком больно. Будь у меня власть…
— Она у вас есть, — перебил он тихо.
— Хит сезона, — усмехнулась я. — Соблазнение
девушки из приемной.
Горчаков улыбнулся, потом поднялся и включил магнитофон. Над
садом прокатился томительный и надрывный перебор испанской гитары. Мелодия была
упоительной. Я стояла и смотрела на таинственные тени в саду, Горчаков дышал
мне в затылок, но не прикасался. Все было так пронзительно и горько, что у меня
сжалось горло. Я его люблю, а он проводит деловую операцию. И, кажется,
операция в самом разгаре.
Гитару сменила грустная песня о безответной любви. По
заявкам слушателей, можно сказать.
— Давайте потанцуем. — Горчаков очень осторожно
повернул меня к себе.
Пожалуй, он не уверен в моей готовности идти навстречу его
желаниям. Хоть это хорошо. И только я положила руки ему на плечи, как вдруг на
дороге, за воротами, прямо под фонарем, увидела человека. Я его тотчас же
узнала. Еще бы не узнать! Тот самый спортивного сложения блондин, которого я
накануне засекла под своим балконом. Человек из ФСБ! А как же конспирация?
Неужели он не в курсе, что сейчас вернется Крылов, проницательности которого
так опасался Шлыков? Может, он здесь в качестве напоминания о моих шпионских
обязанностях? Подумать только — даже не прячется.
Горчаков блондина не видел и шумно дышал мне в волосы. В
танце мы совершили один полный оборот, я снова оказалась лицом к воротам и
увидела, как блондин перелезает через забор в сад. Это мне совсем не
понравилось.
— Вот что, — сказала я, отстраняясь от
Горчакова. — Мне… э… надо на минутку отойти.
— Куда это вы? — растерянно спросил он, когда я
ринулась с веранды в темные кусты.
Я не ответила, прихватила по дороге грабли, валявшиеся возле
клумбы. Наверное, этот тип хочет проникнуть в дом. Может, Шлыков совсем мне не
доверяет? И подослал блондина, чтобы тот для страховки покопался в документах
моего шефа? Потом они уличат меня в том, что я шпионила недобросовестно. Жаль,
что у Горчакова нет своры доберманов.
