Однако Шлыков не звонил. Не звонил даже Мазуренко. «Что
ж, — подумала я. — Значит, встреча откладывается». Я шла на работу,
гордо подняв голову, потому что была почти уверена, что кто-нибудь обязательно
за мной наблюдает. Возможно, обогнавший сейчас меня автомобиль притормозит у
обочины и я окажусь лицом к лицу со своими врагами. Однако ничего не произошло.
Никто меня не задержал, и я благополучно добралась до офиса.
Открыв дверь приемной, я нос к носу столкнулась с
Горчаковым. Сердце мое сразу же встрепенулось, как бывало всегда, когда я его
видела. «Черт возьми, что же это за наваждение такое?» — подумала я, а вслух
сказала:
— Доброе утро, Сергей Алексеевич!
— Доброе, — откликнулся он, внимательно глядя мне
в глаза. — Давно не виделись. Как ваши дела?
— Да вроде ничего.
— У вас синяки под глазами. Ведете бурную жизнь?
Наверное, Крылов уже рассказал ему о нашем совместном ночном
приключении.
— А где Липа? — вместо ответа спросила я.
— Она немного задерживается.
Горчаков не уходил, наблюдая, как я устраиваюсь за своим
рабочим столом.
— У вас есть какие-нибудь поручения?
— Для вас? Конечно. Я тут принес кое-какие бумаги,
сделайте короткую итоговую справку.
— Хорошо, — обрадовалась я.
По правде сказать, я уже не чаяла, что мне вообще дадут
работу. Если бы Горчаков заявил, что увольняет меня, я бы не удивилась. Но он
почему-то медлил. Возможно, считал, что разоблаченного врага иметь при себе
гораздо удобнее, чем ждать, что к тебе зашлют нового. Я была даже рада, что
меня подозревают и не доверяют мне. Это значит, что моих ушей не достигнет
никакая по-настоящему ценная информация и я, если произойдет самое худшее, не
смогу выдать ее людям Шлыкова. Надо потерпеть еще немножко. Как только мы
разберемся с Томочкой, ситуация прояснится. Тогда я расскажу Горчакову все-все.
«Может, надо было с самого начала во всем признаться? —
подумала я. — Как только меня завербовали? Нет, — тут же отвергла я
свою идею. — Если бы это стало известно Шлыкову, мой брат мгновенно
оказался бы в опасности. Вдруг у них здесь прослушка? Или кто-то еще, помимо
меня, стучит на Горчакова? Тот же Крылов, например. Темная лошадка, между
прочим. Скажи я Горчакову о Шлыкове, тот наверняка задействовал бы Крылова, и
моего брата постигла бы участь Матвея».
У меня вырвался невольный вздох, и Горчаков, не сводивший с
меня глаз, тут же спросил:
— Вас что-то гнетет?
Может, он хочет вызвать меня на откровенный разговор и
поэтому услал куда-то Липу? Однако, по моему мнению, время откровений еще не
настало. Поэтому я сказала:
— Ничего подобного. Я просто вспомнила мужа.
Лицо Горчакова омрачилось:
— Ваш муж был известным человеком.
— Да, это так.
— Я еще раньше хотел спросить… У вас нет материальных
затруднений? В смысле, не нужна помощь?
Я отрицательно покачала головой. «Главное, чтобы вы меня не
уволили», — хотелось ответить мне, но я, как водится, промолчала. Впрочем,
действительно, что я буду делать, если он меня уволит? «Неактуальный
вопрос, — одернула я себя. — Главное — остаться в живых. Живая, я
обязательно найду себе достойное применение»..
Горчаков, однако, был всерьез настроен вытрясти из меня хоть
что-нибудь для себя интересное.
— Послушайте, Марина, — вкрадчиво сказал он,
устраиваясь на краешке моего стола. — Мне почему-то кажется, что смерть
вашего мужа как-то связана с другими неприятностями. Возможно, личного плана.
— С чего вы взяли? — встрепенулась я.
— Ну как же? А эти телефонные звонки в офис? Этот тип с
серьгой в ухе? Ночные нападения, в конце концов!
— Так Крылов вам рассказал?
— Он ведь на меня работает.
— По ночам он тоже работает на вас? — ехидно
спросила я.
— Должность у него такая.
— Значит, он просто проходил мимо моего дома?
— У Крылова собственные профессиональные тайны. —
Видимо, он имел в виду, что не отдавал тому личного распоряжения сидеть под
моим балконом. — Вижу, вы не склонны делиться своими проблемами.
— Они не имеют к вам никакого отношения.
«На самом деле все, что со мной случилось, произошло именно
из-за вас!» — кричало мое сердце.
— Значит, я просто ваш шеф и ничего больше? — чуть
понизив голос, спросил Горчаков. Теперь он смотрел не на меня, а куда-то в
окно.
Интересно, что он имеет в виду? Наверное, он считает, что я
до конца своих дней должна помнить оба его поцелуя. Более дурацких отношений у
меня не было ни с одним представителем противоположного пола, даже в зеленой
юности. Я решила высказать ему свое «фи»:
— Я ценю, что вы поддержали меня в трудную минуту. Или…
— Я сделала паузу. — Я что-то не так поняла?
Горчаков вновь перевел на меня грустные глаза.
— Вы все поняли правильно, Марина. Хотя… Я надеялся,
что между нами возникло чувство более сильное, чем просто расположение. Когда
мы вместе ездили за город…
— С тех пор прошло много времени, — сухо сказала
я. — Вы сами заставили меня думать, что это недоразумение.
Тут в приемную вошел Крылов. Услышав мои последние слова, он
весело произнес:
— Обожаю недоразумения. Именно благодаря им на свет
вылезает все, что люди хотят скрыть от других. Всем доброе утро!
Горчаков почему-то страшно рассердился. Может, хорошее
настроение Крылова было ему не по душе, или он хотел сказать мне наедине еще
что-то, но появление начальника службы безопасности Горчаков воспринял в штыки.
— Проходи в кабинет, — велел он.
— Но… — начал Крылов.
— Кажется, я ясно выразился! — взревел шеф.
Тут дверь снова распахнулась, и румяная Липа окрасила
дежурной улыбкой наше нервное утро.
— Какие-то проблемы? — по-деловому спросила она,
тут же стерев ее с лица.
— Небольшая истерика у шефа, — буркнул Крылов,
скрываясь в кабинете.
— Принято считать, что только женщины способны на
истерики, а мужчины лишь время от времени поддаются эмоциям, — заметила
Липа.
Горчаков молча поднялся и прошел вслед за Крыловым.
— Что тут у вас? — понизив голос, встревоженно
спросила Липа. — Плохие новости?
— Да нет, просто… страсти.
— От страстей одни неприятности, — констатировала
она. — Они осложняют жизнь и нарушают пищеварение.
Я поглядела на часы и задумчиво прикусила губу. Шлыков не
давал о себе знать. Странно. Искушение позвонить Ирочке и спросить, как обстоят
дела с пленницей, было очень велико, но я сдержалась. Звонить нужно только из
телефона-автомата, а уж никак не из офиса, в котором запросто могут стоять
«жучки».
