Хихикнув, я послала ей самое теплое приветствие. Она тоже
поздоровалась, с живым интересом посмотрев на мужика, которого мы тащили по
ступенькам.
— А вы бы на лифте, — посоветовала соседка. —
Надо же, как он перебрал!
Молясь в душе, чтобы она поскорее убралась, я нажала кнопку
лифта. Через минуту мы уже были дома. Вошедшая в раж Ирочка с веревкой
наперевес бросилась к новой жертве. Мы с Катей позволили ей удовлетворить
проснувшуюся агрессивность.
— Я забыла: у тебя в квартире можно курить? —
спросила Катя.
— Лучше спроси, чего у меня в квартире нельзя!
Катя усмехнулась и достала сигареты. Заклеенный и завязанный
по всем правилам усатый сидел не где-нибудь, а в моем любимом кресле и
таращился на нас, словно мы были экспонатами кунсткамеры, а он приехал из
провинции и впервые узрел такое чудо. Второго красавчика мы для симметрии
посадили в другое кресло. Ирочка так постаралась нейтрализовать первого врага,
что на второго просто не хватило веревки. У него были связаны только ноги и
руки. Правда, рот мы заклеили скотчем у обоих.
Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно. Мы все
испуганно переглянулись.
— Пойди посмотри в «глазок»! — велела мне Катя.
Я подчинилась. За дверью стоял Крылов. Я накинула цепочку и
выглянула в образовавшуюся щель.
— Опять вы! — воскликнула я вместо приветствия.
— Можно войти? — по лицу Крылова блуждала глупая
улыбка.
— Нельзя! По ночам ко мне вхожи только любовники.
— Это что, предложение?
— Напротив, отставка. И вообще — что вы здесь делаете?
Традиционно проходили мимо?
— Угадали.
— Вот и идите дальше.
— Ладно. А попить дадите? Честное слово, пить ужасно
хочется. А открытых ларьков в вашем районе нет.
— Так смените район, — буркнула я. Потом
сжалилась:
— Ну, хорошо. Подождите тут.
И как я поймалась на эту ерунду? Дверь я не закрыла, потому
что это показалось мне невежливым. Возвратившись со стаканом сока в коридор, я
взвилась чуть ли не до потолка: Крылов находился внутри квартиры и как раз
собирался заглянуть в комнату.
— Не смейте! — истошно завопила я.
От неожиданности он подпрыгнул на месте. Расплескивая сок, я
бросилась к нему, чтобы схватить за руку. Но он все-таки успел толкнуть дверь.
Предательски скрипнув, она приоткрылась, и взору Крылова предстали два
связанных мужика с заклеенными ртами, которые сидели в одинаковых креслах и
таращились на него, как два кролика. Девочки попрятались.
— Блин, — сказал Крылов. — Что это?
— Это вас совершенно не касается, — грубо заявила
я, захлопывая дверь перед его носом. — Выметайтесь немедленно!
— Я бы понял, застань их обоих в наручниках, а вас с
хлыстом в руке…
— Неизвестный вам способ извращения. Мы признаем только
скотч и веревки. Фишка такая.
— Но почему их двое? — недоумевал Крылов, пятясь.
— Групповой секс с элементами садизма. Может, хотите
присоединиться?
— Не хочу. Но спасибо за предложение.
На его лбу собрались морщинки. Я видела, что он изо всех сил
старается постичь суть происходящего. Я не дала ему сделать этого и выпихнула
вон.
— Кто это был? — спросила Ирочка, выпутываясь из
шторы.
— Цербер моего шефа, — вздохнула я. — Тоже,
между прочим, взял манеру следить за мной. Такой кретин!
— Как тебе удалось от него избавиться? —
поинтересовалась Катя, вылезая из-за дивана. — Ведь он видел двух этих
гавриков, связанных по рукам и ногам! Неужели испугался?
— Нет, просто ничего не понял. Надеюсь, сегодня он
больше не появится. Что ж, настало время заняться нашими красавчиками.
— Ну усатый понятно кто, — сказала Катя, наполняя
комнату дымом с привкусом ментола. — А вон тот, бледнолицый, откуда
взялся?
— Может, он просто зашел в подъезд пописать? —
робко предположила Ирочка.
Мы с Катей захохотали. Оба пленника между тем вели себя на
удивление смирно.
— Теперь я точно знаю силу удара, с какой человека надо
бить по голове, чтобы он остался жив, — заявила Катя, усмехнувшись. —
Значит, Мариша, ты не видела этого парня раньше?
— Не видела. Хотя, конечно, я могу и ошибаться. У меня
голова идет кругом от всех этих шпиков. Я Глеба за сексуального маньяка приняла! —
сказала я и тут же замерла, уставившись на бледнолицего. — Девочки! Это
он!
— Кто? — хором спросили они.
— Маньяк! Это тот самый парень, от которого меня
Симочка Круглова спасла! — Я закрыла глаза, и картина той ночи мгновенно
встала передо мной.
Я подняла ресницы и с ненавистью посмотрела на
бледнолицего. — Он шел за мной по пятам от самой остановки! Если бы
Симочки не было дома, точно напал бы на меня в подъезде. Мне тогда просто
повезло! Иначе лежал бы сейчас мой хладный труп на железной каталке. Господи!
— Маньяк! — с благоговейным ужасом произнесла
Ирочка.
— Надо же было ему подвернуться так некстати, —
раздраженно сказала Катя.
— Думаю, он с тобой абсолютно согласен. — Я не
сводила глаз с подонка. Он же смотрел на меня с усталой грустью. Понял, сукин
сын, что его час пробил!
— И что мы теперь будем делать? — вернула нас к
реальности Ирочка. — Может, отпустим хотя бы одного? — Она кивнула в
сторону усатого.
— Если мы его отпустим, — возразила я, — он
расскажет Шлыкову о нашем женском клубе. В этом случае Томочку моментально
найдут.
— Зачем же мы тогда засветились? — с недоумением
воззрилась на меня Катя.
— Я как-то упустила… — расстроилась я. — Ведь
перед вашим приездом об этом думала! Но потом все вышло из-под контроля.
— Если мы оставим его, — рассуждала Катя, — у
нас на руках окажутся сразу два пленника. И при этом мы не сможем сообщить о
них Шлыкову. Замечательно!
— В таких операциях нужен трезвый мужской ум, —
робко высказала свое мнение Ирочка.
— Вот уж чего нет, того нет, — грустно отметила
я. — Значит, так. Усатого придется отпустить, Томочку с дачи нужно увезти,
а вам следует спрятаться. Можете взять недельку за свой счет?
— Можем, — хором ответили они.
— У меня есть классная идея насчет Томочки, —
усмехнулась я. — Ее никогда не найдут. А вам лучше вообще уехать из
города.
Катя и Ирочка растерянно переглянулись. Разглагольствуя, я
встала за креслами пленников и подмигнула подружкам. Они тут же расслабились и
стали мне поддакивать.
— Итак, — сказала я усатому, который оказался
ужасно индифферентным типом. — Сейчас вы отправитесь восвояси и еще до
рассвета сообщите Шлыкову о том, что его жена взята нами в заложницы. В обмен
на нее мы хотим получить гарантии своей безопасности и дальнейшего
невмешательства в нашу жизнь. — Я повернулась к соратницам и спросила:
