Вызывать Шапкина на разговор доверили нам с Липой. При этом Липа
была главной, фигурой. Меня выбрали ей в пару лишь потому, что мы работаем
вместе и сможем в случае чего быстро понять друг друга.
— На вас будут микрофоны, — пояснил молодой
сотрудник, который перед этим долго и придирчиво разглядывал наши фигуры.
— Это же опасно! — возмутилась Липа. — Я в
кино сто раз видела, как эти самые микрофоны начинают фонить в самое
неподходящее время.
— Уверен, вы смотрели американские фильмы. Это у них
все фонит, — усмехнулся тот.
Судя по нахмуренным бровям, Липу он не убедил.
— Вот во что вы меня втянули! — набросилась она на
Горчакова, который, стоя неподалеку, жевал зубочистку. — По-вашему, это и
есть романтика?
— Романтика подвига, — сказал подошедший
Крылов. — Липа, как ни странно, я за вас совсем не волнуюсь!
Глеб, Вера и Ирочка остались ждать, когда мы вернемся с
победой. Пока машина везла нас с Липой к месту проведения операции, я думала о
том, что скоро наступит мой час и я выскажу Шапкину в лицо все, что накопилось
у меня на душе. И потом стану свидетелем его ареста. Возможно, ему заломят
руки. Или даже врежут по морде — профессионально, с чувством. Хороший мах ногой
— и он валяется на полу. Я бы с удовольствием сама добавила ему острым носком
своей туфли. Ненависть буквально распирала меня.
— Ты чего ерзаешь? — спросила Липа. —
Боишься? Я тоже боюсь. Мало ли что случится? Вдруг у Шапкина есть оружие и он
захочет нас прихлопнуть? Пока эти типы вломятся в дверь, пока сориентируются,
наши тела уже остынут.
— Типун тебе на язык! — воскликнула я.
— Вот посмотришь, нас обязательно пристрелят!
Я закатила глаза. Если Липа что-то вбила себе в голову,
лучше с ней не спорить. Что касается меня, то в последнее время я так усердно
готовила себя к худшему, что сегодняшняя акция казалась мне детской забавой.
Автомобиль тем временем затормозил на обочине. Справа от
шоссе раскинулся большой дачный поселок, радующий глаз двухэтажными
постройками, в большинстве своем кирпичными. Один из этих домов, как
выяснилось, принадлежал Шапкину.
— Садитесь за руль, — велел мне человек, который
до этого вел машину. — Мы сейчас объясним вам, как проехать к дому.
— А вы-то где будете? — подозрительно спросила
Липа. — Ведь говорили, что поблизости!
— Дом уже окружен нашими людьми, — спокойно
объяснил тот.
— Так я и поверила, — буркнула Липа. — И,
кстати, микрофон мне мешает.
— Чем? — поинтересовался наш спутник.
— Ну… Он как раз попал между двумя складками жира.
— Это не страшно.
— А если мне захочется в туалет? Вы тоже будете
слушать?
— Липа, прекрати, — не выдержала я. — Мы все
равно уже приехали. Назад, как говорится, пути нет.
Я села на водительское место и подождала, пока Липа
устроится рядом. Дверцы хлопнули, и мы на малой скорости съехали с основного
шоссе под указатель.
— Я и не знала, что ты умеешь водить, — сказала
Липа, поправляя прическу.
— У меня нет прав.
— Права — это ерунда. Главное — навык, — и она
начала болтать всякую чепуху, пытаясь отвлечься от тревожных мыслей.
Загородный дом Шапкина занимал большой участок земли. Рядом
с ним раскинулись более низкие постройки — сарай, баня, пара деревянных
беседок. К дому примыкала большая терраса. На ней-то мы и заметили Шапкина. Он
был в сером спортивном костюме и в ослепительно белых кроссовках.
Увидев нас с Липой, Шапкин медленно поднялся и, приложив
руку козырьком ко лбу, замер в неподвижности. Липа воинственным шагом
направилась к калитке и что было сил дернула за ручку. Калитка, запиравшаяся на
задвижку, жалобно заскрипела. Расчистив дорогу, Липа уверенной поступью
двинулась прямо, к веранде. Я пристроилась у нее в хвосте. По ее виду я поняла,
что она уже забыла про все полученные инструкции и будет действовать так, как
подскажет интуиция.
— Как интересно! — усмехнулся Шапкин, когда мы
наконец преодолели несколько ступенек и очутились прямо перед ним. — Вы,
оказывается, знакомы?
— Еще бы нам не быть знакомыми! Мы вместе работаем… На
Горчакова, — тотчас выдала Липа.
— Горчаков? Кто это? — как будто удивился Шапкин и
радушно указал нам на плетеные стулья:
— Присаживайтесь, девочки. Может быть, хотите чаю?
— В доме врага горек хлеб, — с пафосом заявила
Липа.
— Когда это мы с вами стали врагами? — озадаченно
спросил он.
— Не прикидывайтесь ягненком!
— Марина Александровна! — повернулся ко мне
Шапкин. — Что, в сущности, происходит?
— Вы попались! — развела я руками. — Все ваши
темные делишки уже ни для кого не секрет.
— О чем это вы?
— О вашей замечательной конторе по сбору
компромата, — сказала я светским тоном. — Вы подбирали людей, которые
должны были стать вашими информационными донорами, и подчиняли себе, убивая их
близких.
— Да что вы говорите?! — Шапкин уселся на стул и
демонстративно закинул ноги на журнальный столик. — И кого же я,
по-вашему, укокошил?
— Моего мужа, например!
— А кем был ваш муж?
— Не прикидывайтесь! Я прекрасно понимаю, что сами вы
рук не марали, у вас наверняка есть киллер на довольствии! Кто он? Ваш зятек?
Кстати, вы когда в последний раз видели Мазуренко? Давненько, не правда ли?
Шапкин нахмурился.
— Думаете, я вчера случайно появилась в этих
отвратительных «Трех колосках»? — встряла в разговор Липа. — Да за
вами давно следят! Вы уверены, что разговариваете с друзьями, а они на самом
деле уже перешли на сторону ваших врагов. Вас закладывали все, кому не лень!
— Не понимаю, что вы имеете в виду? У меня легальный
бизнес! — Шапкин сложил руки на груди, изображая олимпийское спокойствие.
— В таком случае откуда вы меня знаете? — спросила
я его. — Где и когда вы со мной встретились в первый раз?
— Боже мой, это же элементарно! На банкете. Отмечали
Восьмое марта в ресторане большой компанией. Мы знакомы с одними и теми же
людьми, кто угодно подтвердит!
Поняв, что просто так Шапкина не пронять, я решила устроить
небольшой скандал:
— Вы убили Катю Пашкову! — рявкнула я и носком
своей туфли сбросила ноги Шапкина со столика. — Расселся тут!
— Вы что себе позволяете?! — закричал он, едва не
свалившись со стула.
В этот момент на шум из дома вышел не кто-нибудь, а сам
Потоцкий. Увидев нас с Липой, он разинул рот и попытался что-то сказать, но
Шапкин прикрикнул:
