— Копейкин Алексей Михайлович, — представился
собеседник.
— Ах, вон что! — Горчаков перевел дух и опустился
на стул, стараясь унять сердцебиение. — Вы меня напугали, Алексей
Михайлович. Откуда у вас мой телефон?
— Я все-таки в милиции работаю, — напомнил тот.
— Да-да, конечно. А зачем вам Марина?
— Понимаете… — Копейкин явно сомневался, стоит ли
откровенничать с незнакомым человеком. Потом все же решился:
— Я думаю, что ей угрожает опасность.
— Опасность? — переспросил Горчаков. — Вы
ничего не путаете? Мы сегодня сделали все, чтобы уничтожить всякую опасность.
— Вы вообще о чем говорите? — спросил недовольный
Копейкин.
— Я говорю о той шайке, которая действовала под видом
ФСБ и угрожала Марине и ее подругам, — объяснил Горчаков.
— А я, — отрезал Копейкин, — о сексуальном
маньяке.
Оказывается, утром в отделение пришла молодая женщина,
которая накануне вечером столкнулась с человеком, показавшимся ей очень
подозрительным.
Она вышла на своей остановке в начале одиннадцатого. Вместе
с ней троллейбус покинул высокий полноватый мужчина. В руке он держал свернутый
трубочкой журнал. Женщина торопливо двинулась в сторону дома. Мужчина пошел за
ней. Она прибавила шаг. Он тоже. Компания пьяных парней, сидевшая возле одного
из подъездов, не показалась ей сколько-нибудь надежной защитой, и она прошла
мимо. Ей предстояло миновать еще целых два дома. Впереди не было ни души. Она
побежала. Мужчина с журналом побежал следом. Она несколько раз посмотрела на
него через плечо, потом остановилась и крикнула: «Что вам надо?» Напугавший ее
незнакомец на секунду замер, потом попятился и, развернувшись, ринулся прочь.
Потрясенная женщина не сразу сообразила, что послужило причиной его бегства.
Поняла лишь минуту спустя, когда из-за кустарника показались два мирно
беседующих собачника. У одного из них на поводке был доберман, а у другого —
овчарка.
Возблагодарив небо, она поспешила домой. Всю ночь не могла
уснуть, переживая случившееся, а наутро решила зайти в отделение милиции, чтобы
рассказать о ночном происшествии. Ведь информация о том, что в округе орудует
маньяк убийца, активно распространялась среди населения.
— Таким образом, — сказал Копейкин, — мы впервые
получили словесный портрет преступника. Конечно, это мог быть и случайный
прохожий, и женщина все преувеличила…
— Но? — поторопил его Горчаков.
— Но описание показалось мне знакомым.
— Кажется, я начинаю понимать, о ком вы, — глухим
от волнения голосом произнес Горчаков. — Мужчина с усами?
— Так вы знаете? — оживился Копейкин. — Когда
Марина шандарахнула меня фонариком под лестницей, этот тип уже был у них в
плену. Потом они его отпустили, уверенные в том, что он работает на ФСБ.
— Среди людей Шапкина нет человека с такой
внешностью! — твердо сказал Горчаков. — Вы думаете, это сексуальный
маньяк?
— Посудите сами: высокий, грузный, небольшие усы,
темные волосы.
— Почему я не вспомнил о нем раньше? — Горчаков
вскочил на ноги, едва не опрокинув стул. — Ведь думал же, думал!
— Я, собственно, почему забеспокоился? —
воодушевился Копейкин. — Этот усатый постоянно крутился возле дома Марины.
Поэтому она и приняла его за одного из шпиков.
Еще Копейкин поведал ему о том, что в действиях маньяка
прослеживается некая система. Судя по всему, он выбирает жертву тщательно,
внимательно приглядываясь к ней. Возможно, заранее проникает домой. Серафима
Круглова перед смертью звонила в участок, уверяя, что у нее в квартире кто-то
прячется. На место выезжал наряд, правда, с нулевым результатом.
— Надо немедленно позвонить Марине! — заволновался
Горчаков.
— Я звонил. К телефону никто не подходит.
— Может, она поехала не домой? — Сергей кратко
рассказал Копейкину о том, что случилось в этот день.
— Если она в расстроенных чувствах, то вполне может
кататься по городу хоть до утра. А если нет…
— Я немедленно еду к ней, — сказал
Горчаков. — А вы? Вы ведь гораздо ближе!
— Ошибаетесь, — возразил Копейкин. — Я
гораздо дальше. Если мне удастся выехать минут через пятнадцать, я буду в
Москве только через час.
— А ваши люди? Позвоните в отделение, пусть они
проверят квартиру!
— Я уже посылал туда кое-кого. Свет не горит, на звонки
никто не отвечает, балконная дверь заперта. У меня нет никакого права
взламывать квартиру.
— Я взломаю.
— Вы сделаете это как частное лицо и под свою
ответственность.
— А ваше дело, выходит, сторона?
— Я ведь звоню вам, не правда ли? Будьте же
справедливым! Как только смогу, я приеду. Так что, скорее всего, мы еще
встретимся.
Горчаков бросил трубку и ринулся прочь из квартиры. Он
порадовался, что оставил машину под окнами, а не отогнал в гараж. А еще больше,
что не напился, хотя не раз порывался.
Уже из машины с мобильника Горчаков позвонил домой Липе,
рассчитывая найти там Крылова. Так и вышло.
— Липа? — спросил он, отчаянно волнуясь. —
Игнат у тебя?
Липа до такой степени смутилась, что даже не нашла в себе
сил ответить. Она просто протянула трубку Крылову, который как раз приканчивал
очередной бокал шампанского.
— Немедленно лети к Марине. Мы забыли про сексуального
маньяка. — Сергей надеялся, что уж кому-кому, а такому бравому парню, как
Игнат, ничего растолковывать не надо.
Он оказался прав. Крылов бросил короткое: «Еду!» — и швырнул
трубку. Узнав, в чем дело. Липа увязалась за ним.
— Я смогу помочь! — горячо убеждала она его,
спешно шнуруя кроссовки. — Если ты оставишь меня здесь одну, я тебе не
прощу!
Крылов не стал возражать. Возможно, у него просто не было на
это времени. Они сбежали по лестнице и бросились к машине. Липа, которая
страшно боялась лихачей на колесах, крикнула: «Гони!» — и они погнали.
Горчаков первым подкатил к моему подъезду. Задрав голову,
посмотрел на окна. Они, как и предупреждал Копейкин, были темными. Самой
большой трудностью оказалась кодовая дверь в подъезде. Ему пришлось довольно
долго ждать, прежде чем появился кто-то из жильцов. Проскочив в подъезд вместе
с ними, Горчаков на цыпочках подкрался к моей двери и, прижавшись к ней ухом,
надолго замер. За то время, что он стоял как истукан, до него не долетело ни
звука. Горчаков чуть не сошел с ума от волнения. Думая, что маньяк напал на
меня где-нибудь возле гаражей, как это случилось с Серафимой, он решил
обследовать расположенные поблизости гаражные кооперативы. Наконец нашел
нужный. Сторож сообщил ему, что отлично знает и меня, и «Опель» и что сегодня
вечером я не возвращалась. Горчаков бросился обратно к дому. Возле подъезда он
наткнулся на Копейкина, Крылова и Липу, которые уже успели перезнакомиться.
