Книга Терапия, страница 9. Автор книги Дэвид Лодж

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Терапия»

Cтраница 9

Попытался. Бесполезно. Не получается.


Набираю это на своем ноутбуке в поезде до Лондона. В первом классе, естественно. Определение состоятельного человека: тот, кто платит за проезд в первом классе из своего кармана. Конечно, это вычитается из суммы, облагаемой подоходным налогом, но тем не менее… Большинство моих соседей по вагону едут за счет своих фирм. Бизнесмены при «дипломатах» с электронными замками и при мобильных телефонах; бизнес-леди в пиджаках с широкими плечами и раздутыми портфелями. Чудаковатый, аристократического вида пенсионер в твидовом костюме. Я сам сегодня в костюме в честь «Граучо», но иногда, когда я в джинсах и кожаной куртке, да еще со своими волосами, свисающими до воротника, как у бродяги, люди косятся на меня с подозрением, наверное, думают, что я сел не в тот вагон. Но только не кондукторы - они меня знают. Я много езжу по этой линии.

Однако не подумайте, что я горячий поклонник Британских железных дорог. Au contraire , как сказала бы Эми (она любит пересыпать свою речь иностранными словечками). Мне в этой организации очень многое не нравится. Например, не нравится запах разогретых в микроволновке булочек с беконом и помидорами, который отравляет воздух в вагоне каждый раз, когда кто-то открывает полистироловую коробочку, принесенную из вагона-ресторана. Мне не нравятся серные запахи смазки тормозов пульмановского вагона, которые проникают внутрь вагона и смешиваются с запахом булочек с беконом и помидорами. Мне не нравится и вкус булочки с беконом и помидорами, когда я по глупости сам ее покупаю, подавив воспоминание, какой отвратительной она была в последний раз. Мне не нравится, что, спросив в ресторане чашку кофе, вы получите огромный пластиковый стакан, если забудете попросить маленькую (то есть обычную) порцию. Мне не нравится то, как сильно раскачивается поезд независимо от скорости, из-за чего кофе, когда вы подносите его к губам, выплескивается из пластикового стакана, ошпаривая вам пальцы и капая на колени. Мне не нравится, что окна запечатаны и, если выходит из строя кондиционер, а это случается довольно часто, проветрить вагон нельзя. Мне не нравится, что постоянно в обоих концах вагона заклинивает автоматические раздвижные двери и закрыть их невозможно, а если их все же закрывают, то они снова медленно открываются сами или их оставляют открытыми проходящие мимо пассажиры, думая, что двери закроются автоматически, и тогда вы либо вскакиваете каждые две минуты и закрываете их, либо сидите на постоянном сквозняке. Правда, если кондиционеры сломались, открытые двери никогда не заклинит. Мне не нравятся защелки в туалетах, которые должны удерживать сиденье унитаза в вертикальном положении и которые часто бывают слабы или сломаны, так что в разгар процесса, когда одной рукой вы держитесь за поручень, а другой направляете своего дружка, сиденье внезапно падает из-за рывка поезда, и струя мочи льется вам на брюки. Мне не нравится, что на участке пути, который проходит параллельно Ml, поезд всегда мчится на предельной скорости, обгоняя автомобили и грузовики, чтобы продемонстрировать все преимущества передвижения по железной дороге, а через несколько минут останавливается в поле рядом с Регли из-за поломки семафора.


О-о! Ох! У-у-й! Внезапный приступ боли в колене, без всякой видимой причины.


Салли недавно сказала, что теперь это мое жало в плоть. Я заинтересовался, откуда пошло это выражение, и посмотрел в словаре. (Я постоянно заглядываю в словари - так компенсирую недостаток образования. В моем кабинете множество справочников, я покупаю их с маниакальным постоянством.) Оказалось, что это из Второго послания св. апостола Павла к коринфянам: «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился…» Я вернулся на кухню с Библией, весьма довольный собой, и прочитал этот стих Салли. Она уставилась на меня: «Но я же только что тебе это сказала», и я понял, что снова отвлекся и думал над происхождением выражения, пока Салли со мной говорила.

- Нуда, я помню, ты сказала, что из святого Павла, - солгал я. - Но при чем здесь мое колено? Текст несколько туманен.

- В том-то все и дело, - ответила она. - Никто не знает, что за жало в плоти было у Павла. Это тайна. Как твое колено.

Салли много знает о религии, гораздо больше меня. Ее отец был викарием.

Ну вот, поезд без всяких видимых причин остановился в чистом поле. Во внезапно наступившей тишине разговор по сотовому соседа - мужчины без пиджака, сидящего через проход от меня, - о контракте на стеллажи для склада звучит раздражающе навязчиво. По правде говоря, я предпочел бы добираться до Лондона на автомобиле, но едва вы съезжаете с Ml, движение становится просто невозможным, да и по самому М1 не лучше, а парковаться в Уэст-Энде такое мучение, что оно того не стоит. Поэтому я еду лишь до станции «Раммидж Экспо», что всего в пятнадцати минутах от дома, и там оставляю машину на стоянке. На обратном пути я всегда немного беспокоюсь - вдруг ее кто-нибудь поцарапал или даже угнал, поэтому она оборудована всеми новейшими системами охраны и сигнализации. Прекрасная машина: шесть цилиндров, 24 клапана, объем двигателя три литра, автоматическая коробка передач, гидроусилитель руля, круиз-контроль, кондиционер, антиблокировка тормозов, аудиосистема с шестью колонками, управляемая крышка люка и все остальные примочки по последнему слову техники. Летит она как ветер, плавно и бесшумно. Эта невероятно тихая, дающаяся без видимого усилия мощь меня опьяняет. Я никогда не был любителем шумных - брм, брммм - спортивных автомобилей и никогда не понимал британской страсти переключать скорости вручную. У меня есть догадка - может, это бесконечное поглаживание рукоятки переключателя скоростей, это ритмическое нажатие на педаль сцепления является заменителем секса. Говорят, что машина среднего класса с автоматической коробкой передач не дает такого ускорения, как с механической, но с таким мотором, как у меня, его вполне достаточно. Кроме того, она немыслимо, до замирания сердца красива.

Я влюбился в нее с первого взгляда - она стояла в демонстрационном зале, низкая и обтекаемая, сотканная, казалось, из тумана, сквозь который просвечивает солнце, жемчужно-серая, серебристая с перламутровым отливом. Я все время находил повод лишний раз проехать мимо демонстрационного зала, чтобы полюбоваться ею, и каждый раз меня охватывал трепет желания. Осмелюсь предположить, что множество других людей, проезжавших мимо, испытывали то же самое, но в отличие от них мне не нужно было задумываться, могу ли я себе это позволить, стоило просто войти в магазин и заплатить. Но я колебался и медлил. Почему? Потому что когда я не мог позволить себе такую машину, я такие машины не одобрял: быстрые, шикарные, неэкономичные - и японские. Я всегда говорил, что никогда не куплю японскую машину не столько из соображений экономического патриотизма (я все время водил «форды», которые оказывались собранными в Бельгии или Германии), сколько по причинам эмоциональным. Я достаточно стар, чтобы помнить Вторую мировую войну, и у меня был дядя, который воевал и умер в плену на строительстве Сиамской железной дороги. Я думал, что, если я куплю этот автомобиль, со мной что-нибудь случится, или, уж во всяком случае, я буду чувствовать себя виноватым или несчастным. И все равно я жаждал его. Он стал одним из моих «пунктиков» - когда я не могу принять решение, не могу забыть, не могу оставить в покое. Пунктиков, из-за которых я в тревоге просыпаюсь по ночам.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация