— Нет, не видел, — ответил Перс. — Прошу прощения мне надо идти.
Выйдя из отеля «Сонеста», Перс увидел, что небо прояснилось и предзакатное солнце осветило умытый, посвежевший город. Перс решил проехаться на туристическом катере, коих множество сновало по узким каналам. Они с опасной скоростью пролетали под мостами, чуть не задевая боками идущие навстречу катера, и со всех бортов раздавались разноязыкие, усиленные мегафоном веселые шутки. Краем глаза Перс увидел идущую по мосту девушку, похожую на Анжелику, но ему было понятно, что это лишь видение, плод его фантазии. Когда катер поравнялся с мостом, девушка исчезла.
Поздним вечером, когда каналы Амстердама стали похожи на обрамленные деревьями узкие черные, зеркала, Моррис Цапп вывел Перса на прогулку в район красных фонарей, в сплетенье переулков неподалеку от Нового рынка. Как Моррис и обещал, это зрелище значительно сильнее впечатлило и шокировало Перса по сравнению с тем, что он увидел в Сохо, да и вообще оказалось трудно поддающимся пониманию непорочного юноши из ирландского графства Мейо. В ярко освещенных окнах, похожих на витрины магазинов, сидели проститутки — кто в неглиже, кто в платье в обтяжку — и откровенно высматривали среди прохожих потенциальных клиентов. То были истинные улицы греха, на которых объекты мужского вожделения выставлялись напоказ и на продажу. Достаточно войти внутрь, договориться о цене, и женщина задернет штору и удовлетворит желание клиента. И лишь по двум причинам торговля женским телом выглядела не слишком отвратительно. Во-первых, безупречная чистота и мещанский уют комнат с мягкой мебелью под кружевными салфеточками, с геранями в горшках и белоснежным постельным бельем, и, во-вторых, сами женщины — молодые, красивые и к тому же в ожидании клиентов коротающие время за таким умиротворяющим домашним делом, как вязание на спицах.
— Зачем они этим занимаются? — вслух недоумевал Перс, обращаясь к Моррису Цаппу. — Такие милые девушки. Вместо того чтобы торговать собой, лучше бы выходили замуж и растили детей. — Он избегал их взглядов не столько потому, что боялся подпасть под прельстительные чары, сколько потому, что стеснялся лицезреть неприкрытую наготу, даже надежно защищенный собственной добродетелью.
Моррис пожал плечами.
— Как знать, возможно, они решили сначала подкопить деньжат, а потом уж заводить семью.
— Но кто женится на… девушке, которая зарабатывала себе на жизнь таким способом?
Моррис, шагая впереди Перса по узкому мощеному тротуару, бросил через плечо:
— Совсем не обязательно рассказывать об этом будущему мужу.
Улицы заполонила толпа гуляк, среди которых преобладали праздные туристы, а не серьезные клиенты. Перс приметил немало молодых парочек, которые прогуливались рука об руку, подталкивая друг друга локтем, обмениваясь улыбками и явно радуясь возможности задарма подогреть себе кровь. Почему-то на Перса это подействовало самым мрачным образом, и он проникся еще большим состраданием к сидящим в витринах девушкам.
И тут, в доме под номером тринадцать с красной дверью, он вдруг увидел ее. Анжелика. Вне всякого сомнения, это была она. Анжелика сидела не у окна, а в глубине комнаты, в кресле под торшером с розовым абажуром. Она красила лаком ногти и настолько была поглощена этим занятием, что и не взглянула на Перса, в изумлении застывшего перед окном. Одета она была в черное блестящее платье с низким декольте. Ее длинные черные волосы струились по плечам. Лак для ногтей был ярко-красного цвета. Она вытянула руку полюбоваться своей работой: в свете лампы кончики ее пальцев выглядели так, будто она обмакнула их в кровь.
В великом смятении Перс отошел прочь. Хватая ртом воздух, он чувствовал, что его будто тянет ко дну. Ничего не видя перед собой, он рассек толпу прохожих, споткнулся о бордюрный камень, услышал визг тормозов и обнаружил, что лежит поперек капота автомобиля, водитель которого, высунувшись из окна, что-то сердито кричит ему то ли по-немецки, то ли по-голландски.
— Как жаль, что она шлюха
[53]
, — сказал Перс водителю.
— Господи, Персик, что случилось? — вскричал Моррис Цапп, материализовавшись в толпе, которая с любопытством взирала на происходящее. — Я тебя потерял! — Взяв Перса за руку, он вытащил его на тротуар. — Ты не ушибся? Хочешь еще что-нибудь посмотреть?
— Мне сейчас хочется побыть одному, если вы не против, — сказал Перс.
— Ага! Держу пари: тебя очаровала какая-то прелестница в окне! Что ж, Персик, дело молодое… Об одном прошу: если девушка предложит тебе презерватив, забудь на минуту о Папе Римском и надень его — хотя бы ради меня, ладно? Меньше всего мне хотелось бы, чтобы ты подцепил здесь триппер. А я, пожалуй, пойду в гостиницу. Чао!
Моррис Цапп ущипнул Перса за руку и вразвалочку удалился прочь. Перс быстро и решительно направился в обратный путь. Американец невольно подсказал ему способ, как избавиться от омерзения и горечи в душе. Он ворвется в уютную, освещенную розовым светом комнату и спросит: «Почем?» Почем продаются услуги неуловимой девы, за которой он бегал по коридорам и заснеженным тропкам кампуса в Раммидже и от которой не мог добиться и поцелуя? За какую сумму она раздвинет ноги перед ним как перед клиентом? Не сделает ли скидку старому другу, или поэту, или, быть может, члену университетского профсоюза? Повторяя про себя саркастические вопросы, Перс представил, как Анжелика побелеет, вожмется в кресло и схватится за сердце. Пробираясь в толпе вуайеристов, он убыстрял свой ход, пока, наконец, не оказался перед домом с красной дверью. Шторы на его окне были спущены.
Персу стало дурно. Он прислонился к стене, впившись ногтями в шершавый камень. Мимо него прошли строем, распевая песню, четверо молодых англичан. Один из них швырнул к ногам Перса пустую жестянку из-под пива, другой слегка задел его плечом, но Перс не отреагировал. Он стоял оцепеневший, опустошенный и уже не способный на благородный гнев.
Английские юнцы завернули за угол, песня стихла, и улица на мгновенье опустела. Спустя минуту-другую красная дверь отворилась и сразу закрылась: на пороге, поправляя узкие черные джинсы, стоял молодой человек — Перс узнал в нем научного ассистента Мишеля Тардьё. Воровато оглянувшись по сторонам, он неторопливо удалился. Шторы в окне раздернулись, и на тротуар упала полоска света. Выйдя из тени, Перс заглянул внутрь. Его встретила завлекательной улыбкой хорошенькая узкоглазая метиска в белой комбинации. Взглянув на нее в изумлении, Перс еще раз обследовал дверь: красная, номер тринадцать. Ошибки быть не может. Он вернулся к окну. Девушка снова ему улыбнулась и глазами пригласила войти. Он так и сделал, и внутри она приветливо обратилась к нему на голландском.
— Извините, — сказал он.
— Ты американец? — спросила девушка. — Хочешь быть со мной? Сорок долларов.
— Только что в этом окне была другая девушка, — сказал Перс
— Ушла. Она сидит с ребенком. Не волнуйтесь. Все хорошо, получите удовольствие.
