— Заметано, — говорит он. — Встретимся у «Фредерика» в Камденском пассаже. Знаете, где это?
— Да. Договорились.
— В час?
— Давайте в двенадцать. — Лишний час для меня.
— Отлично. Увидимся завтра. Всего наилучшего. — И он вешает трубку.
— Бладхаунд! — ору я. Он подскакивает и смотрит на меня. На лице его видна паника: он явно струхнул, решив, что снова сделал что-то не так… — У меня еще есть шанс… У меня еще есть шанс, — ошеломленно повторяю я. Бладхаунд улыбается, а я усаживаюсь за компьютер и снова принимаюсь изучать ситуацию на рынках. Выискивать оптимальный вариант для вложения денег Робина Бобина. Впереди у меня длинный день…
Среда, 1 ноября
(до «Дня X» 3 дня — простите, вас не узнать в этом наряде)
Я приезжаю к «Фредерику» пораньше, дабы получше осмотреть это место. Заранее подыскать пути к отступлению: вдруг от меня снова потребуют трусики или иной предмет туалета. Сегодня я на всякий случай выбрала трусы из «Маркса и Спенсера» — как средство устрашения.
Завидев меня, метрдотель расплывается в улыбке. На несколько жутких секунд я уверяюсь в мысли, что юбка задралась, явив миру мое сегодняшнее кошмарное белье. Потом вспоминаю, что в прошлый раз, когда мы были здесь с Джулией, мы несколько перебрали совиньона. Я невольно бросаю взгляд на стену, дабы увериться, что там уже нет пятна от шоколадного мусса.
— Здравствуйте, — говорю я и чувствую, что начинаю краснеть. Конечно же, он меня не помнит. Он улыбается мне, поскольку я — клиент, который платит.
— Добрый день, мадам, — отвечает он.
— Столик на троих на имя Монро. На полдень.
Он сверяется со своими записями, водя пальцем по странице, пока не обнаруживает нужную отметку.
— Вот, — сообщает он. — У вас кабинет. Идемте, я вас провожу. — Он указывает на дверь по правую руку. Я помню те дни, когда я ужасно стеснялась всех этих бизнес-ланчей. Когда я попала на него в первый раз, то пожимала руки всем подряд — даже метрдотелю. Помню, он был очень польщен…
Большой круглый стол накрыт на три персоны, а оставшиеся невостребованными стулья стоят рядком возле одной из стен. Их яркая обивка контрастирует с кремовыми стенами. Я усаживаюсь за стол, лицом к двери.
— Желаете что-нибудь выпить? — спрашивает он, постелив салфетку мне на колени.
— «Кир ройял», пожалуйста. — Я открываю меню и изучаю его, выискивая наименее калорийные блюда.
— Да, мадам. Что-нибудь еще? Я киваю.
— Газированной воды, пожалуйста. Большую бутылку.
Он делает пометку в книжечке и удаляется. Уже десять минут первого, но нет никаких признаков ни Робина Бобина, ни его босса. Внезапно за стеной кабинета я слышу какой-то шум. Кто-то переговаривается между собой. До меня доносится голос метрдотеля, говорящего: «наши посетители это любят» и «малиновое мороженое никогда еще не было так популярно» и наконец: «продажи десертов подскочили втрое». Потом кто-то еще что-то говорит, а потом дверь открывается.
На пороге появляется Джимми, а вслед за ним… вслед за ним… Я моргаю, полагая, что мне это чудится… Но нет. Это действительно Ларри. Суженый моей матушки стоит прямо передо мной. Правда, на этот раз одет он не в белую куртку, украшенную потеками малинового сиропа, а в «Армани». Я осматриваю его с ног до головы и вижу ботинки от «Чёрч», рубашку от Томаса Пинка и галстук от «Эрмес». А Джимми улыбается во весь рот и говорит мне:
— Сюрприз.
Я наконец-то обретаю голос… Впрочем, что за чушь? Я его и не теряла. Просто он не сразу прорезался, когда мне понадобилось применить его по назначению. Я медленно поднимаюсь на ноги; меню падает на стол.
— Это что, розыгрыш?
— Нет. Разумеется, нет! — отзывается Ларри. — Сядь, пожалуйста. — Он переводит взгляд на метрдотеля. — Бутылку вашего лучшего шампанского. — А потом снова обращается ко мне. — Надеюсь, в вашем банке нет этих глупых правил, запрещающих пить спиртное во время ланча?
Я качаю головой. Это не вполне правда. Несколько лет назад такое правило ввели, но мы сообща делали вид, что памятка до нас не дошла, а потом напоили личную секретаршу управляющего, и ей никогда больше не доставало смелости перепечатать памятку еще раз.
— Надо думать, вы не вполне понимаете, что происходит, — продолжает Ларри. Я киваю. — Так вот, Джимми рассказал мне об очаровательной леди, которую встретил в аэропорту. Он превозносил ваши достоинства, рассказывал, как вы любезны и компетентны в своей области. Уверял, что мы непременно должны воспользоваться вашими услугами. И лишь когда я увидел вашу визитку, я наконец-то все понял. — Он делает паузу, ожидая, пока метрдотель наполнит наши бокалы.
— Прошу прощения, — говорит метрдотель. — Могу я предложить вам наши фирменные блюда? — Ион принимается перечислять: вареная пикша, ризотто с шафраном и бог весть что еще. А в заключение прибавляет: — К сожалению, сегодня нет шоколадного мусса. — И, выразительно посмотрев на меня, удаляется.
— Отлично, давайте сделаем заказ, а потом я все объясню, — вступает Ларри.
Так мы и делаем. И Ларри начинает.
— Так вот. Я являюсь главой предприятия «Сладкое наслаждение Ларри» — или «Трипл фудз», как мы теперь называемся. Переименования, — говорит он, понизив голос, — это мое проклятие. «Сладкое наслаждение» исправно служило мне двадцать лет, но недавно ко мне явился юный консультант по менеджменту и сообщил, что лучше бы сменить название. Сперва мы не отнеслись к этому серьезно, но он провел социологическое исследование показалось, представь себе, что многие полагают, будто мы производим сексуальную продукцию или что-то в этом роде.
— А вы производите? — спрашиваю я, отпивая шампанского.
— Разумеется, нет. Только мороженое и прочие холодные десерты.
— Так. Вы случайно не извращенец? — продолжаю я свой допрос.
— Прошу прощения?
— Не наркоман?
— Помилуйте…
— Вы когда-нибудь носили женское белье?
— Ну хватит уже! — Ларри ставит бокал на стол, и даже Джимми в ошеломлении перестает жевать. — Я понимаю, что вы защищаете интересы своей матери, но это уже слишком.
— Нет. Я защищаю свои интересы. Давайте продолжим.
Некоторое время мы молча взираем друг на друга, но все же продолжаем. Джимми назаказывал себе кучу всякой еды и теперь в священном ужасе взирает на зеленый салат у меня на тарелке.
— Вы что, соблюдаете диету? Но зачем? Вы итак прекрасно выглядите. Я вот в жизни не считал эти калории. — Он любовно поглаживает живот.
Ларри жестом останавливает его и продолжает:
— Итак. Мы сменили название пять лет назад. За это время мы заключили несколько крупных контрактов, наладили продажи мороженого в Лондоне. Мы поставляем холодные десерты в сотни ресторанов. Верно я говорю, Джимми? (Джимми кивает. У него полный рот риса и щеки раздулись, как у хомяка.) Вдобавок мы по-прежнему продолжаем торговать мороженым вразнос.
