Холмс взял с камина свою черную блестящую трубку и подошел к окну. В стекле отражался его худой ястребиный профиль.
– Позвольте узнать, мистер Рэгторн, когда вы сообщили о случившемся в полицию?
– Часы пробили восемь, а Клара все не возвращалась, Эдвард и мой пастух Джарвис снова обшарили все вокруг, но тщетно. Тогда я велел жене оставаться дома и ждать Клару – если та вдруг появится, – а сам сел на лошадь и помчался сквозь дождь и ветер в Амсбери, где сообщил констеблю об исчезновении внучки. Но дело с тех пор не движется, мистер Холмс! Я отлично понимаю, что мне не по карману ваши услуги, я всего лишь хочу знать ваше мнение. За этим я и приехал из Солсбери.
– Вы проделали столь долгий путь на поезде лишь для того, чтобы узнать профессиональное мнение, мистер Рэгторн?
– Большего я не прошу, сэр! Я понимаю, что вы занятой человек, что вы нарасхват у ваших многочисленных клиентов. Но поймите и меня: если есть хоть малейший шанс, что Клара еще жива, мои усилия не пропадут даром, моя поездка оправдает себя.
– Дорогой сэр! – живо обратился к нему Холмс. – Погода сегодня ужасная, и я предлагаю вам с нами поужинать – наша экономка миссис Хадсон приготовила великолепное жаркое из утки. Вы переночуете у нас. Это особенный случай, и мы с доктором Ватсоном поедем завтра к вам в Уилтшир.
На следующее утро, после завтрака, мы взяли кеб и отправились на Паддингтонский вокзал. Мы как раз успели к поезду. Из города Солсбери, знаменитого своим величественным собором, куда поезд прибыл около полудня, экипаж доставил нас в деревню Лоуэр-Стоуборо. По дороге мы проезжали небольшие уютные селения в окружении типичных для Уитшира скромных пейзажей: пастбища и пашни на холмах вперемежку с рощами и кустарниковыми пустошами.
Приехав на ферму, мы увидели живописный коттедж под соломенной крышей, каменные стены которого потемнели от времени. От коттеджа тропинка вела к фермерскому дому и хозяйственным постройкам – старым амбарам и коровникам. Повсюду лежал иней, легкий морозец пощипывал лицо. Холмс, в твидовом костюме и охотничьей кепке, спрыгнул на землю из экипажа, забросил свободный конец шарфа на плечо и деловито спросил:
– Ватсон, почему бы нам не прогуляться немного по окрестностям? В это время года в природе разлита особая меланхолическая красота, не находите? Также здесь есть одна церковь, куда мне хотелось бы зайти. Я приметил ее с холма.
– Это церковь Святого Магнуса, мистер Холмс, – сказал фермер, распрягавший лошадей, – она находится в Уэксе. Это совсем рядом.
Я согласился. Вдруг Холмс наклонился и стал ворошить тростью траву, где, как ему показалось, что-то блеснуло.
– Ага, Ватсон! – воскликнул он. – Да это бронзовая монета. Судя по виду, старинная.
– «Уильям Стерки», – прочитал я надпись под миниатюрным мужским портретом. – Интересно, кто это такой?
– Понятия не имею. Может быть, какой-то философ? – сказал Холмс и несколько раз подбросил находку в воздух. – Обратная сторона куда интереснее. У меня есть идея. Мистер Рэгторн, – позвал он, оборачиваясь к фермеру. – Отсюда до Амсбери примерно полмили. Знаменитый археолог и нумизмат, профессор Эндрю Кемп, живет в Браббен-Холле на окраине города. Вы не могли бы сейчас съездить к нему?
– Разумеется, сэр. Признаться, имя владельца я слышу впервые, хотя часто проезжаю мимо его дома.
– Скажите ему, что с ним хочет познакомиться мистер Шерлок Холмс. Он не мог обойти вниманием мою монографию, посвященную буддизму на острове Цейлон. Надеюсь, ему известна моя репутация.
– Сию минуту еду в Амсбери, сэр.
С этими словами Рэгторн вскочил на лошадь и ускакал. Холмс сунул монету в карман, и мы отправились на прогулку. На вершину холма вела едва заметная стежка, терявшаяся среди зарослей кустарника. В одном особенно крутом месте идти надо было по шаткой деревянной лестнице, на которой Холмс остановился и стал рассматривать одну из ступенек в увеличительное стекло. Добычу его составил обрывок черной материи, зацепившийся за ржавый гвоздь. Эту находку Холмс положил в карман.
В деревушке Уэкс мы увидели старинную церковь Святого Магнуса. Это была квадратная саксонская башня, высившаяся над горсткой домов, точно грозный страж. На улицах не было ни души. Все жители, казалось, сидят по домам. Полную тишину время от времени нарушал лишь громкий собачий лай.
– Ну вот и церковь, – сказал я, нетерпеливо топая ногой. – Может быть, вернемся, чтобы приступить к делу, Холмс? Не забывайте, что мы должны найти пропавшую девушку, и сейчас не время любоваться видами.
– Мой дорогой Ватсон! Мы не сможем считать нашу прогулку состоявшейся, если уйдем, не пообщавшись с викарием!
Должен признаться, что методы, которые использует мой друг в ходе расследования, порой ставят меня в тупик. Однако я уже знаю по опыту, что не стоит отвергать их сгоряча.
Викарий жил в доме из скучного серого известняка, и если бы не мох и не ярко-зеленый плющ, что вился по фасаду, зрелище было бы совсем унылым. В саду у дома, как и на церковном дворе, царило запустение.
– Хм, Ватсон, за нами наблюдают из окошка, – сказал мне Холмс, – давайте сделаем вид, что мы два банковских служащих с Леденхолл-стрит, которые проводят в этой местности свой заслуженный отпуск и наслаждаются отдыхом от бухгалтерских книг. Мы случайно забрели сюда и увидели эту живописную церковь!
– Понимаю, куда вы клоните, – ответил я, и мы бодро подошли к крыльцу и дернули за колокольчик.
Когда после недолгого ожидания дверь открылась, я, признаться, на мгновение испугался – ибо человек, которого мы увидели, больше напоминал мертвеца: тощий и бледный как смерть, с жидкой белесой растительностью на голове. Двигая кустистыми белыми бровями, он переводил свои прозрачные розовые глаза с Холмса на меня и обратно.
Я, конечно, догадался, что не дряхлость или болезнь служат виной его мертвецкой бледности, а врожденное отсутствие пигмента в тканях, и что, значит, перед нами альбинос.
Викарий был в черной рясе и, несмотря на холод, в сандалиях на босу ногу. На шее у него висел кожаный шнурок с камнем.
– Добрый день, – поздоровался Холмс. – Мы проходили мимо и увидели эту чудную церковь. Она так прекрасна снаружи, что нам захотелось осмотреть ее внутри. Какая лепнина, орнаменты! Внутри наверняка есть древние гробницы. Если мне удастся их увидеть, я буду считать, что мой отпуск прошел не зря!
– Неужели? – Белолицый викарий казался ошеломленным, так как явно не ожидал увидеть у себя на пороге столь горячего энтузиаста. Внимательно оглядев нас розовыми глазами, он ответил: – Вижу, вы знаток церковной архитектуры, но боюсь, что сейчас я не смогу показать вам церковь. Дело в том, что Джайлс, мой старый сторож-склеротик, ушел за вином в Стоу-Линтон, прихватив с собой ключи. Мне очень жаль. – Викарий сложил руки на груди и молитвенно возвел глаза к небу.
Видя, что мы не двигаемся с места, он понял, что от нас так просто не отделаться, и решил не пренебрегать долгом христианина.
