– Наверное, я слишком доверчив, – сказал Каммингс. – Мне никогда не приходило в голову усомниться в добродетелях общества. А вы, мистер Холмс, неужели вы не верите медиумам? Отчего вы такой скептик? Вы полагаете, что общение с загробным миром невозможно?
– Знаете, мистер Каммингс, верчение столов, шаманизм и прочие пляски с бубнами – это не по моей части. Моя специализация ограничивается пределами земного мира, в частности преступного. И с вашей помощью я надеюсь осуществить один план, который докажет, что общество, возглавляемое Марией Сталло, – это не что иное, как банда хладнокровных убийц, которые орудуют под прикрытием спиритуализма. Прежде всего мы должны объявить, что вы утонули в Темзе, бросившись с моста Ламбет. Завтра во всех газетах напечатают примерно следующее: «Пожилой мистер Каммингс утонул в Темзе. Его тело было обнаружено речной полицией плывущим в направлении Гринвича. Признаков насильственной смерти не зафиксировано». В общем, что-то в таком роде. А я предлагаю вам сейчас поехать на Бейкер-стрит, где у нас уютное жилище, и поужинать. Таким образом, вы имеете отличный шанс оценить великолепную стряпню нашей дорогой экономки миссис Хадсон. Обещаем вам горячую ванну и кушетку на ночь. Ну а утром мы займемся этим «Обществом посвященных». Мы распустим его раз и навсегда.
На следующий день мы сели в скрипучий экипаж и по туманным улицам Лондона отправились в Гринвич. Мы – это я, доктор Ватсон, и со мной вдова в траурных одеждах, чье лицо скрывала густая черная вуаль. Аристократизм ее строгого облика нарушала лишь старая вересковая трубка во рту, и поскольку дама курила крепчайший табак, кеб был полон едкого дыма.
– Мой дорогой Ватсон, – говорила вдова, по случаю носившая фамилию Хоуп, – я полагаю, что в обществе получили мою телеграмму, где я в самых изысканных оборотах выразил желание пообщаться с мертвыми и, в частности, с моим дражайшим покойным супругом Чарльзом. Иными словами, я просил Марию Сталло научить меня осуществлять контакт с загробным миром. Я, разумеется, не забыл упомянуть, что мой покойный муж являлся главой совета директоров крупнейшего банка в стране!
– Представить себе не могу, чтобы общество отвергло такую шикарную возможность! – рассмеялся я.
– Я предупредил также, что для сеанса у меня есть не более двух часов и что со мной прибудет мой брат Энтони, который является большой поддержкой в моем горе.
– Естественно!
– Смотрите, проезжаем станцию. Мы почти у цели.
Вскоре нас встретил секретарь общества мистер Беллоуз и проводил на второй этаж.
– Я полагаю, вам доводилось слышать о мистере Д.Д. Хьюме? – спросил он.
– Не припоминаю, – ответила вдова.
– Это медиум, который обладает редчайшими, выдающимися способностями, моя дорогая миссис Хоуп. Он проводил сеансы для членов королевской семьи и лидеров иностранных государств. Но Мария Сталло превосходит даже мистера Д.Д. Хьюма.
Мы очутились в комнате с видом на задворки конюшни и похоронного бюро. Шторы на грязных окнах были полуопущены. В камине ярко пылал огонь, однако требовалось сделать всего два шага в сторону, чтобы ощутить жуткий холод. Посередине стоял круглый полированный стол черного дерева под тусклой красной лампой. Помимо стола в комнате было только пианино и несколько стульев с высокими спинками.
Дородная женщина в цилиндре, с повязкой на глазу, в широких цветных одеждах из китайского шелка сидела в старом плетеном кресле и курила сигарету. С виду она была вполне добродушна.
– Ах, миссис Хоуп! Как я рада, что вы посетили нас! А это, я полагаю, ваш брат Энтони? Пожалуйста, садитесь. Будьте как дома. Вы любите травяной чай? Цвет ауры вашего брата вызывает у меня серьезное беспокойство, миссис Хоуп. Разрешите порекомендовать профилактические средства? Принимайте горчичное масло или отвар ложечницы арктической.
Мы молча пили травяной чай, который я лично ненавижу. Должен признаться, что при первом знакомстве гранд-дама «Общества посвященных» производила благостное впечатление. В ней не было ничего зловещего или настораживающего. Наоборот, ее веселая манера и эксцентричная одежда весьма располагали к себе. И все-таки я ни минуты не сомневался, что это все хитрость и обман, к которым она прибегает, дабы добиться желаемой цели.
– А теперь я попрошу внимания.
Жрица взмахнула пухлой, в кольцах, рукой, обводя карты, разложенные по кругу. На каждой была какая-нибудь буква алфавита.
– Здесь находится центр моего общения, – пояснила она.
– А верно говорят, что иногда у вас получается эффект левитации? – спросила миссис Хоуп, отставляя чашку с блюдцем.
– Да, дорогая. Я могу подниматься в воздух до потолка. – Жрица поправила повязку и взглянула на свое отражение в зеркале, что висело над камином. – Предлагаю вам совершить увлекательное путешествие.
– Путешествие? – переспросил я.
– В Саммерленд, – вздохнула жрица. – Энтони, я собираюсь открыть вашей сестре небольшую тайну. Помните, что жизнь – это краткий миг, но смерть?.. – Она улыбнулась. – Ждать осталось недолго, вскоре миссис Хоуп соединится с дражайшим супругом. Тсс! Я чувствую, как красивый джентльмен, наделенный большими достоинствами и решительностью, материализуется сейчас в спиритическом пространстве.
– Я понимаю, о ком вы говорите, сударыня, – простонал Холмс. – Ибо после смерти моего возлюбленного Чарльза свет для меня опустел.
– Материальные блага, – презрительно поморщилась жрица, – не стоят того внимания, которое мы им уделяем. Я имею в виду капиталы, акции, государственные облигации и прочее, дорогая миссис Хоуп. – Она ласково потрепала вдову по руке.
– Ах! Я готова отдать все мое состояние, лишь бы снова увидеть мужа.
– Гимн! – торжествующе вскричала Мария Сталло. – Гимн, мистер Беллоуз, и поскорее! Тени сгущаются, я чувствую присутствие в комнате недавно усопшего!
После оглушительного вступления, сыгранного на расстроенном пианино, мы грянули «Все твари Божьи». Мне сразу стало понятно, что мистер Беллоуз неважный пианист, любитель бить по клавишам и злоупотреблять педалью.
Когда гимн был исполнен, секретарь встал и вышел из комнаты, а мы взялись за руки и хором произнесли короткую молитву. Часы на камине мелодично отбивали половину четвертого. И тут не успели наши кончики пальцев коснуться столешницы, как Холмс вдруг воздел руки, откинулся назад и закатил глаза, как припадочный. Карты, кружась, разлетелись по комнате. Это у него хорошо получилось, однако самое странное, что его номеру предшествовала вспышка ярко-голубого света, осветившая темную комнату.
Потом Холмс закачался на стуле вперед-назад и заговорил, причем для пущего эффекта то пищал, то ухал басом.
– Самозванка! – выкрикнул он с такой яростью, что изо рта у него хлынула пенистая жидкость, замочившая платье на груди.
Жрица с ужасом смотрела на него, не веря собственным глазам.
– Под видом спиритического кружка ты и твоя шайка набивали карманы золотом, отнятым у простаков. Твое общество – это банда, а ты мошенница. Берегись, говорю я тебе, ибо, когда умрешь, тебя обрекут на вечное прозябание в темных нижних астралах.
