Услышав про грибы, подруги неприятно поежились. Похоже, у них еще долго всякое упоминание об этих лесных обитателях будет вызывать негативные чувства.
Но дядя Витя уже продолжал дальше свой рассказ:
– Только тот шнур, что в недавних салютах использовался, совсем простой был, не чета моему. Мой-то и в воде в случае чего гореть был должен, а этот только на траве лежал да еще в сухую погоду. Ерунда, а не запал!
– Из чего же он был сделан?
– Внутри горючий материал, то ли порох, то ли головки от спичек, снаружи изолента. По-моему, больше там ничего и не было.
– А шнур сам какой длины был?
– Метров пять примерно. Или даже чуть больше.
– Это же какая кропотливая работа! – поразились девушки, прикинув, сколько спичечных головок должно было пойти на эту работу, даже если учесть, что головки выстраивались одна к другой.
– Да, постараться пришлось, – не стал скрывать дядя Витя. – Зато своими руками!
– И сколько такой шнур должен был гореть?
– Минуту, две, может, еще больше.
Значит, у преступника вполне могло хватить времени на то, чтобы поджечь край шнура, спрятанный им в кустах густой акации, разросшейся возле ресторана. А потом вернуться в зал и вместе со всеми глазеть на салют. То есть это другие глазели, а преступник занимался своим черным делом.
– Эх, не вернуть время вспять, – вздохнула Леся. – Уверена, яд подсыпали Сергею Федеевичу прямо у нас под носом.
– Только мы в это время все в другую сторону смотрели.
Дядя Витя, который внимательно прислушивался к разговору подруг, вдруг сказал:
– А вы бы, девки, запись того ужина с камер наблюдения поглядели. Может, и увидели бы свой столик.
Подругам стало даже досадно. И как они сами не додумались до такой простой вещи! Это какая-то невероятная глупость с их стороны!
Но, выскочив из домика дяди Вити на улицу, они внезапно наткнулись взглядом на полицейский «УАЗ-Патриот», который стоял прямо напротив входа в главное здание пансионата.
– Похоже, нас уже опередили.
– Все равно пошли к ним.
– Думаешь?
– Мы же свидетели! А свидетелей в полиции любят!
– Сейчас пленку посмотрят, никакие свидетели уже могут и не понадобиться, – вяло сопротивлялась Леся.
Но все оказалось не совсем так, как рассчитывали подруги. Во-первых, наводка дяди Вити оказалась пустой. Столик, за которым обедали подруги и несчастная жертва отравителя, находился в так называемой «слепой» зоне. Попросту говоря, он не просматривался ни на одной из сделанных в тот вечер в ресторане камерами наблюдения записей.
Однако расстроились только подруги и Галина Александровна, также прибывшая вместе с полицией.
– Как же так? – воскликнула вдова с укором в голосе, глядя на начальника охраны «Красных зорь». – Почему часть столов не видна на ваших пленках?
– Так ведь это… У нас никогда ничего подобного и не случалось до вашего приезда. Теперь вот учтем свою ошибку. Еще пару камер добавим. Если в следующий раз преступник задумает у нас в ресторане пошалить, так мы его мигом сцапаем.
– В следующий раз моего мужа в вашем ресторане точно не окажется, – горько произнесла тетя Галя.
Но вот прибывшие с ней полицейские вроде бы даже обрадовались отсутствию нужной записи.
– Гражданка, оставьте вы эту суету, – попросил у тети Гали один из полицейских – мордастый, с какой-то особенно гладкой и лоснящейся кожей.
Сразу было видно, что этот человек не привык изнурять себя работой.
– Никто не травил вашего мужа, – продолжал этот тип, – вы же сами видите.
– Я вижу, что кто-то очень не хочет работать! И еще я вижу, что кто-то мечтает, чтобы я накатала на него жалобу прокурору!
Но если тетя Галя надеялась, что таким образом сумеет припугнуть ленивого полицейского, то она прогадала. Мужчина вместо того, чтобы устыдиться и притихнуть, наоборот, повысил на тетю Галю голос.
– Пишите, кому хотите, гражданка! А только никаких доказательств того, что вашего мужа специально отравили, нету! Он мог и сам ядовитый гриб вместе со съедобными проглотить. Понимаю ваше горе, но помочь мне тут вам, увы, нечем! Состава преступления в данном деле нет!
– Как же нет, если есть? – возмутились уже и подруги. – Ядовитый гриб не мог попасть в еду на кухне. Его специально подкинули в тарелку Сергею Фадеевичу.
– И мы даже знаем, когда это произошло.
– Во время салюта!
– А салют этот преступник сам же и организовал, чтобы отвлечь внимание всех присутствующих в ресторане.
– Выясните, кто купил эти фейерверки, и вы узнаете имя преступника.
– Или его сообщника.
Полицейский посмотрел в ответ на них, как на сумасшедших. Но потом в глазах его заплескалось нечто вроде суеверного ужаса.
– Вы кто такие? – быстро спросил он у подруг.
– Мы… Мы – свидетельницы!
– А не сыщицы? – опасливо поинтересовался полицейский.
– Мы кое-что тут до вашего приезда уже разузнали и теперь хотели бы поделиться с вами своими…
Договорить Кире не удалось. Мужик схватился за голову и застонал.
– Что с вами? Мы думали, что вы обрадуетесь. Мы столько всего выяснили для вас, а вы…
– О, нет! – застонал полицейский, ощутимо меняясь в лице. – Только не это! Кто угодно, только не дамочки-сыщицы.
Он закончил стонать так же быстро, как и начал. Свирепо уставился на подруг и громко заявил:
– Учтите, дамочки, я у вас на поводке прыгать не собираюсь. Расследование, конечно, будет продолжено. Но… Но для успешного его завершения нужен хотя бы один подозреваемый или мотив! У кого-нибудь был зуб на вашего мужа?
– Нет, мне об этом ничего не известно, – пролепетала тетя Галя.
– Ваш муж был богат?
– Ну… мы не бедствовали.
– И все же… Какими статьями доходов располагал ваш муж?
Подруги чувствовали, что в вопросах полицейского скрыт подвох. А он все допытывался у несчастной тети Гали:
– Ваш муж получал проценты с вкладов? Сами вклады в банках российских или иностранных имел?
– Нет.
– У него была недвижимость, которую он сдавал внаем?
– У нас квартира… но мы в ней живем.
– Может быть, тогда ваш муж получал прибыль от роста курса его акций?
– Что вы! Какие акции? – непритворно изумилась Галина Александровна. – У нас с мужем ничего такого никогда и не было. А все наши вклады сгорели еще в девяностых. С тех пор мы столько не зарабатывали, чтобы новые вклады делать.
