— Да ты хоть понимаешь, на сколько мы можем тебя засадить? — срывается Ефремов.
— Вы у меня сами сидеть будете! — визжит Маховиков. — Ты и ты, и эта сука!
Зря он это сказал. Я и моргнуть не успела, как Арбатов оказался возле него и как-то несильно его ударил. Движение, во всяком случае, было почти незначительное, но результат его меня ошеломил. Хрипя и выкатив глаза, гипнотизер повалился на пол вместе со своим стулом и скорчился там, бормоча что-то невнятное.
— Э, э! — закричал Ефремов, недовольный самоуправством кого-то постороннего. — Это еще что? Немедленно прекратите!
— А что тут такого? — пожимает плечами Арбатов. — Вообще он сам упал.
— Ладно, хватит, — вмешался Ласточкин. — Антон! Проводи Юрия Даниловича до выхода. Нам работать надо.
Арбатов поглядел на него, слегка приподняв брови, но спорить не стал и обратился ко мне:
— Как вы, Лиза?
— Лучше, — отозвалась я. — Теперь уже лучше.
— Очень хорошо. — Он дотронулся рукой до моего плеча и вполголоса сообщил: — Если что, я буду поблизости с моими людьми.
Он удалился в сопровождении капитана, метнув напоследок на гипнотизера взгляд, не предвещающий ничего доброго.
— Сволочь, — проскрежетал Маховиков, который все еще барахтался на полу. Не говоря ни слова, Ласточкин поднялся с места, обогнул стол, подошел к арестованному, спокойно поднял опрокинутый стул и, за шкирку подняв самого Маховикова, толкнул его на сиденье. Злобно кривя тоненькие ниточки губ, гипнотизер стал вытирать кровь с лица. Со скованными руками делать это было не слишком удобно.
Ласточкин вернулся за стол и, поставив на него локти, улыбнулся.
— Поговорим? — предложил он.
— И не надейтесь, — ощетинился гипнотизер. — Я на себя наговаривать не буду. Все равно у вас ничего против меня нет.
— Рано радуешься, — осадил его Ласточкин. — Ты жил в Москве под чужим именем и был взят с фальшивыми документами.
— Чужим именем? — наигранно удивился Маховиков. — Ну надо же! Между прочим, это имя мое собственное. Я женился в Саратове и взял фамилию жены, что не запрещено законом. Ну что, съел?
Ласточкин сумрачно покосился на него.
— А с женой что стало? — резко спросил он. — Случайно не из окошка выбросилась, а?
— Говорят, любопытство сгубило кошку, — дерзко парировал обладатель законной фамилии. — Что ж, если вы такие крутые, узнавайте сами!
— И узнаем, — отрезал капитан. — Видно, в Саратове тебе вскоре стало скучно, не тот размах, провинция, опять же, и ты вернулся в столицу. Загробные свидания устраивал, да? С умершими мужьями?
— А это не запрещено законом, — отозвался мошенник. — И потом, в чем дело? На меня разве жаловался кто-нибудь? Насколько мне известно — никто!
— Ты вор, — тихо проговорил Ласточкин. Жилка на его виске нервно подергивалась. — И убийца.
— Докажите! — взвизгнул гипнотизер. — Это все наветы! Чудовищная клевета!
Ласточкин вскочил с места:
— Ты украл деньги из офиса Агриппины, мразь?
— О, какие слова! Повежливей, повежливей!
— Ты это сделал, потому что всегда был жадной сволочью! Думаешь, тебе так просто удастся отвертеться?
— Конечно, удастся! Хотите знать тайну, капитан? Денежки-то давно уже в заграничном банке, и только я знаю, где они лежат! Ничего вы мне не пришьете!
— Ты убивал людей! Только сегодня ты загипнотизировал нашу сотрудницу, которая тебя узнала, и внушил ей желание броситься под поезд!
— Фантазии, капитан, все ваши фантазии! Ничего-то вы не докажете! Вздор! Мистика! Думаете, хоть один человек поверит в этот бред? Загипнотизировал я ее, видите ли! А может, она сама того? С придурью? Ой!
Все-таки Ласточкин не выдержал и схватил гипнотизера за писклявую глотку, но тот не унимался. Он вертелся на месте, блестел глазами, хихикал и бормотал:
— Да вы сами больной, капитан! Вам точно нужен доктор, это я еще в нашу прошлую встречу заметил! Пусти! Пусти, тебе говорят!
Дверь отворилась без стука, и Ласточкин ослабил хватку. На пороге стоял молодой сержант и с удивлением взирал на разыгравшееся перед ним сражение.
— Меня убивают! — взвизгнул Маховиков. — Сделайте что-нибудь!
Сержант явно находился в затруднении, и Ласточкин пришел к нему на помощь.
— Чего тебе? — довольно нелюбезным тоном спросил он.
— Это, гм, того… — Сержант смущенно кашлянул в кулак. — Меня к вам за задержанным прислали. Там Зарубин его к себе требует. Вот я и… ну…
После задержания Ласточкин позвонил Стасу и сразу же поставил его в известность о нашей добыче. Кроме того, он позвонил моей матери и попросил ее саму заехать за тетей Аней, так как я находилась явно не в том состоянии, чтобы делать что бы то ни было.
— Черт, даже допросить его толком не успели, — пробурчал мой напарник. — Ладно. Стас его все равно расколет, но мне просто любопытно. — Он наклонился близко к лицу Маховикова, который поспешно отстранился назад и вжался, насколько было возможно, в спинку стула. — Это ты убил Максима Решетова?
В глазах Маховикова мелькнул страх. Нет, я не ошиблась: это был самый настоящий страх, высшей пробы. Однако гипнотизер тотчас занял привычную позицию:
— Никакого Решетова я не знаю! И никого я не убивал!
— Да что ты говоришь? — Ласточкин дернул щекой. — Забирай его, — сказал он сержанту. — Да будь с ним поосторожнее, он знатный гипнотизер.
— Не волнуйтесь, — весело отозвался парень, — от меня не убежит. Шагай!
Гипнотизер стал фальцетом протестовать против подобного обращения, но сержант просто сгреб его в охапку и выволок за дверь.
Я откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ласточкин засопел и зашевелился за своим столом. Он, очевидно, хотел что-то сказать, однако сдержался, чтобы лишний раз не тревожить меня.
— Я знаю, — устало выдохнула я. — Конверт. Я совсем про него забыла.
— Какой конверт? — изумился Павел. Я открыла глаза.
— Тот, который мне передал… ну…
— Да нет, я вовсе не это хотел сказать, — отозвался мой напарник. — Лиза, ты… ты молодец. Но только… — Он вскочил с места и взволнованно приблизился к моему столу. — Постарайся больше никогда так не делать, хорошо? Ты ведь могла погибнуть! Это просто счастье, что Арбатов следовал за тобой по пятам! А! — Он с досадой стукнул кулаком по раскрытой ладони и отвернулся.
— Все произошло случайно, — вяло сказала я. — Мама попросила меня встретить тетку, и вот…
Дверь распахнулась, грохнув створкой о стену. Я подскочила на месте. Сверкая глазами, передо мной предстал оживленный и заметно взбодрившийся Стас Зарубин, за гигантской фигурой которого угадывались очертания других оперов.
