Мы с Варей плюхнулись на диван и никак не могли заговорить. Я, если честно, особенных эмоций не испытывала, так как избранная мною профессия телохранителя давно уже закалила мои нервы. Поэтому я лишь хладнокровно размышляла, что делать с открывшимися этим вечером фактами. В то время как Птичкина выглядела очень взбудораженной всем происходящим. С трудом справившись с волнением, она спросила:
– Ну что, похоже, местные аниматоры подрабатывают проституцией?
– Точно, причем не гнушаются ничем. Турхан вот, – я замолчала, подбирая слова, так как мне было не очень приятно описывать только что подсмотренную сцену, – короче, он – садист, а она, соответственно, мазохистка.
– Я так и предполагала, только не знала точно, кому отведена какая роль. А как она выглядит?
– Немолодая блондинка, с обрюзгшим телом, но с ухоженным лицом. Надеюсь, она завтра будет на пляже, и я ее тебе покажу.
– Хорошо, – Варя кивнула, – хотя боюсь, что не смогу скрыть отвращения. Совсем не понимаю, как можно платить за любовь? – возмутилась моя соседка.
– Так это совсем не любовь, – поправила ее я, – это черт знает что такое. Боюсь, теперь подсмотренная сцена будет терзать меня ночными кошмарами. Немка, похоже, была счастлива унижаться, а Турхан только что в ухе не ковырял от скуки. Брр, – я поежилась, – просто ужас.
– И не говори, – поддержала меня Варя, – хотя ты говорила, что эта дама немолода?
– Вроде да, – подтвердила я, не понимая, к чему она клонит.
– Тогда не будем судить, кто его знает, отчего дошла она до жизни такой? Надеюсь, нам в ее годы сия участь не грозит, – задумчиво принялась рассуждать Птичкина.
Мне, если честно, ее настрой очень понравился, похоже, встреча с Александром заставила горемыку позабыть о подлом Антоне. Но вслух я предпочла об этом не распространяться.
– На мой взгляд, лучше совсем без секса жить, чем вот так, да еще получать удары плеткой, – не удержалась я от свежих воспоминаний, – ботинки лизать…
– Фу, Женечка, хватит, – взмолилась Варя, – теперь и я вижу эту картину как наяву, – она решительно поднялась с дивана. – Есть только один способ проститься с омерзительным чувством, – важно провозгласила она, подняв указательный палец вверх.
– Какой? – я преисполнилась надежды.
– Теплый душ и немедленно спать! – тоном учительницы произнесла Варя и добавила совсем уже по-другому: – Надеюсь, ты со мной согласна? – Она устало зевнула.
– Да, полностью, тем более что я с ног валюсь, – в тон ей проговорила я.
Мы встали с дивана, я повернулась, чтобы идти в свою комнату, но тут случайно заметила распечатки, которые лежали на столе. Почувствовав, что меня терзает какая-то мысль, которую я никак не могу поймать, я взяла листы в руки и стала их просматривать. Конечно, как я сразу не догадалась! Мишель значилась в одной из колонок. Я выудила анкету Турхана из пачки, и, действительно, в одном из столбцов рядом с ней красовалось искомое имя. Сонное состояние покинуло меня. Я забралась с ногами на диван и стала заново изучать распечатки. Варя посмотрела на меня недоуменным взглядом, я махнула ей рукой, отпуская спать, а сама погрузилась в раздумья.
Минуло два часа, за которые я, как мне кажется, нашла ключ к украденным мной данным. Как я догадалась, каждую женщину немец пронумеровывал, словно укладчица конфетные коробки на шоколадной фабрике. Получалось, что напротив анкет аниматоров, которые, кстати, тоже имели порядковые номера, он указывал имена женщин, желавших с ними встретиться, а в самом начале файла вел нехитрую бухгалтерию. Таблица начиналась с января прошлого года. Я была удивлена, считая, что зима – это мертвый сезон в здешних краях, и отель совсем не работает, но, судя по дате, получалось, что это не так. На примере Мишель я произвела некоторые подсчеты. Номер ее был сто пятнадцатый, и эту цифру я часто встречала в колонках сведения баланса. Видимо, она дама состоятельная и многое себе может позволить. У Турхана был девятый номер. Так вот встречи их проходили регулярно, Мишель не отказывала себе в удовольствии пообщаться с экзотическим и, по-моему, дорогим любовником. Когда же ее сто пятнадцатый номер стал мелькать в сочетании с другими аниматорами, я с некоторой брезгливостью отметила в плюс к расточительности еще и ненасытность любительницы турецких мужчин. В ночь, когда погиб Али, в таблице в строке с этой датой оставался пустой квадратик для внесения суммы заработка. Получалось, что Али вместо ночной прогулки на яхте должен был ублажать номер сто пятнадцать или Мишель.
Я закрыла глаза, мысленно попыталась сконцентрироваться, чтобы отбросить все ложные мысли и ухватиться за ту единственно правильную, которая все никак не хотела мне даваться. Сделав глубокий вдох, я затаила дыхание и почувствовала, как некоторое подобие успокоения стало овладевать мной, едва я поняла, что нашла путь, который приведет к освобождению несчастной Альбины из тюрьмы. Ведь после всего, что я узнала, у меня закрались серьезные подозрения, что Али могла убить Мишель, и сделала она это из ревности или просто от злобы, что он предпочел ей другую. Чем дольше я обдумывала эту мысль, тем более вероятной она мне казалась. Конечно, ведь ревность – это один из самых реальных мотивов для убийства.
Силы мои не безграничны, поэтому я с легкой душой отложила в сторону распечатки, с наслаждением улеглась в свою кровать и моментально уснула. Для того чтобы вернуть себе бодрое состояние, мне достаточно всего несколько часов отдыха. Поэтому я не собиралась пропускать утро следующего дня, которое начинало набирать обороты в тот момент, когда я сомкнула глаза для сна.
День начался, как всегда, со слепящего солнечного света, который заливал комнату через окно.
– Ау, – голос Вари зазвучал у меня над головой, словно колокольчик, – вставай, соня. Это я открыла жалюзи, мне не терпится узнать, что ты там вчера в листочках нашла?
– Угу, – пробормотала я, собралась с духом, рывком села на постели и на несколько мгновений замерла в позе медитации.
– Жень, ты что, уснула? – потрясла меня за плечо Варя. – Ты это, взбодрись, ну вставай, перекусим, пойдем на пляж, я поплаваю, а ты поспишь под зонтиком, заодно загорим немного, – тормошила меня подруга.
– Ну ладно, – я сделала вид, что сдалась, так как совершенно не собиралась посвящать Варю в свои настоящие привычки и способности. Ведь сонное оцепенение, которое, по ее предположению, меня охватило, на самом деле ни секунды не доставило мне неприятных ощущений. Я могла бодрствовать достаточно долго, а также мгновенно концентрироваться после непродолжительного отдыха. Но сейчас была не та ситуация, чтобы демонстрировать свои способности. Пусть моя соседка думает, что я – обычная девушка, а не воин-телохранитель, способный вести бой с мужчиной практически на равных. Ни к чему были эти знания моей новой подруге, она могла не справиться с ними и поменять доверительное отношение ко мне. Мои вчерашние открытия просто требовали, чтобы я немедленно поделилась информацией с Варей. Умственные способности у нее, как я успела заметить, были на высоком уровне, поэтому совместные рассуждения могли принести гораздо больше результатов.
