Вернувшись, Анна застала сильно окосевшего красавца, который допивал очередную дозу коньяка. Я не сомневался, что хорош собой в любом состоянии. Мои внешние данные испортить практически невозможно. Разве что расквасить мне физиономию. Я надеялся, что до этого не дойдет.
— Боже… — воскликнула Анна и чуть не выронила тарелку с отвратительнейшей из закусок. — Ты наклюкался! Я так и знала…
Я икнул и поднял на нее посоловелые глаза.
Она со стуком поставила передо мной макароны и посмотрела на бутылку. На дне еще оставалось на пол пальца коричневой жидкости.
— Н-налить? — заплетающимся языком предложил я.
— Спасибо, не надо!
— Т-тогда я сам д-допью…
Я выполнил свою угрозу и повалился на стол. Звякнула перевернутая рюмка, макароны посыпались на пол.
— Да что же ты творишь? — ахнула Анна. — Напился, как свинья! Ненавижу вас…
Кого она имела в виду, я так и не понял. Неужели нас с Ковбоем?..
Глава 7
Она выскользнула из дому в начале девятого, когда на улице стемнело.
«Как они и договаривались, — отметил я, вскакивая с дивана. — Интересно, Джо в самом деле замыслил убийство, или у меня разыгралась злая фантазия?»
Перед уходом Анна, осторожно ступая, заглянула в гостиную. Я громко всхрапывал, всем своим видом демонстрируя полную недееспособность. Это успокоило ее, и она, уже ничего не опасаясь, отправилась к своему ухажеру.
Дверь дома оказалась закрытой снаружи на ключ, и мне пришлось покидать его через кухонное окно. Я выпрыгнул во двор, услышал скрип калитки, постоял минуту и двинулся следом за Анной. Улица была плохо освещена, и женский силуэт то пропадал, то вновь вырисовывался впереди.
Я не сомневался, что сестричка направляется к Джо. Меня будто вел кто-то невидимый, не давая потерять Анну на темных извилистых улочках, которые то ныряли вниз, то поднимались вверх.
Я продрог. Со стороны Феодосии дул холодный ветер, проникая под мою тенниску. Наверное, у меня был нервный озноб, потому что я довольно быстро шагал, едва поспевая за Анной, и должен был бы согреться.
«Ее подгоняет нетерпение, — рассудил второй Нико. — Барышня изголодалась по грубым ласкам жуликоватого бой-френда. Над ней властвуют низменные инстинкты».
Меня кольнула в сердце ревность, которую я немедленно подавил.
Анна привела меня к такому же неказистому и запущенному домишке, как и ее хибара. «Стало быть, они надеются поправить материальное положение за счет королевских бриллиантов, — не без сарказма подумал я, прижимаясь спиной к каменному забору. — Романтические мечтатели! Увы, сказка становится былью только в песнях. Жизнь не в пример жестче и прозаичнее».
Я выждал минуту, нащупал рукой ржавый крючок и открыл калитку. Собаку Джо не держал, ему бы себя прокормить. К дому вела самодельная железная арка, увитая виноградом. Из окна на крыльцо падал желтый свет.
К сожалению, окно было завешено портьерой. Дом не походил на обиталище «графа Калиостро». Аферист питал слабость к роскоши, насколько я помнил, и умудрялся жить на широкую ногу.
— Что ж, господа, простите за поздний визит, — прошептал я, поднимаясь по щербатым ступеням. — Сил нет, хочется подглядеть за вами в замочную скважину. Раньше я за собой не замечал столь порочных наклонностей. Благодаря вам я познаю скрытые стороны своей натуры.
Дверь Анна не заперла. Видимо, очень торопилась сообщить бой-френду о том, что столичный гость спит мертвецким сном, и самое время его обчистить. Впрочем, она могла бы позвонить, а не тащиться в такую даль.
«Ты непоследователен, дружище, — съязвил мой внутренний критик. — Собирался спасать женщину от неминуемой гибели, а сам подозреваешь ее в преступных замыслах. Ты уж определись!»
Я сообразил, что ни разу не видел у Анны сотового телефона. Вероятно, бедняжке не хватало денег для пополнения счета. Я устыдился своей скупости и тихо переступил порог маленькой веранды.
Внутри пахло сыростью и лежалыми вещами. Я замер, прислушиваясь и вглядываясь в полумрак чужого жилища. Где-то в недрах дома играла музыка. Меня здесь не ждали, и я испытал мимолетную неловкость.
В глубине тесного коридорчика брезжил свет. Я почему-то продолжал стоять, ругая себя за нерешительность. Вдруг я застану голубков прямо в постели? То-то будет потеха!
Внутренне я расхохотался, но внешне оставался настороженным и готовым к любой ситуации.
Сдавленный женский крик, заглушаемый пошлой попсовой песенкой, заставил меня забыть о правилах приличия и ринуться на звук. Я в три шага преодолел коридорчик и увидел душераздирающую картину, обрамленную дверным проемом. В обветшалой гостиной на полу лежал мужчина… рядом на коленях стояла Анна с безумными глазами.
Она не шелохнулась, когда я застыл на пороге, уставившись на труп Джо. То, что игрок был мертв, не вызывало сомнений. В его груди торчал нож. Скорее всего, кухонный.
— Зачем ты это сделала? — вырвалось у меня.
Анна даже не повернулась в мою сторону. У нее был шок. Я понимал, что вляпался в дрянную историю, но не смог оставить ее наедине с мертвецом. Воспитание не позволяло.
Руки у Анны были в крови, и я готов был поспорить, что на рукоятке ножа есть отпечатки ее пальцев.
Я подошел к ней, наклонился и ударил по щеке. Ее голова мотнулась, словно тряпочная, потом она вскрикнула и дернулась. Наконец она меня увидела.
— Вставай, надо уходить отсюда, — процедил я, хватая ее за плечо.
Она вырвалась и села на пол, закрывая лицо окровавленными ладонями.
— Если нас здесь застукают, нам крышка, — воскликнул я, почему-то причисляя себя к ней и тому, что она совершила. — Бежим!
Она сидела в прострации, не понимая, чего я требую и вообще откуда я взялся. На ее щеках подсыхала кровь любовника, которой она измазалась. Похоже, они с Джо поссорились, и тот накинулся на нее. Анна убила его в состоянии аффекта. Кухонный нож нередко является орудием бытового убийства. Но когда они могли успеть повздорить? Ведь я вошел в дом всего на пару минут позже нее… и не слышал голосов.
Стоп! Я забыл, что в комнате играет музыка. Включенная магнитола стояла на тумбочке в углу. Ошарашенный увиденным, я перестал замечать звуки. Мое внимание приковали к себе труп и совершенно невменяемая женщина.
— Нас не догоня-а-ат… — выводило радио. — Нас не догоня-а-аат…
Слова никчемной песенки вдруг приобрели животрепещущую актуальность. Я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер рукоятку ножа, стараясь не смотреть на мертвеца. Его полуоткрытые глаза словно наблюдали за мной, и меня передернуло. В комнате висел запах крови и сигаретного дыма. Пепельница на столе была полна окурков. Откупоренная бутылка крымского коньяка «Коктебель», блюдце с ломтиками лимона и два стакана говорили о том, что Джо ждал свою подружку. Они успели выпить совсем немного.
