— О чем речь? — не понял Лавров.
Николай покачал головой, продолжая смотреть на Глорию.
— Я приехал к вам в Черный Лог узнать, что меня ждет в ближайшем будущем. А вы не сказали.
— Вы хотели услышать, что убьете собственного отца?
— Я благодарен вам, что не услышал! Знай я, кто такой Долгов, у меня дрогнула бы рука… и мы бы с вами сейчас лежали в подвале, а не он.
— Поэтому я и промолчала, — сказала она.
Лавров вскочил и нервно зашагал по комнате. От какой ничтожной мелочи порой зависят жизнь и смерть. Глория тоже хороша! Запретила ему вмешиваться в ход событий. А если бы Крапивин промахнулся?
Но он уже понял — не промахнулся бы. Не будь Глория уверена в благополучном исходе, она бы рисковать не стала. Он никак не может привыкнуть к ее предвидению.
Николай поник. Ощущать себя отцеубийцей было не очень приятно, хотя он понимал, что подчинился инстинкту самосохранения и спас всех собравшихся от возможной гибели. Это утешало его только частично. Не потому ли он сам так равнодушен к переживаниям другим людей, что ему передались гены Долгова — холодного и расчетливого игрока без правил, все действия которого были замешаны на ненависти. Эта мысль удручала его.
— Почему дядя Леша назвался Валицким?
— Вы же слышали, это Жанна наградила его лестным прозвищем. А он и рад стараться. Ее натолкнул на это давний страх перед своим преследователем.
— Неужели он смог выиграть в карты у Джо? — недоумевал Крапивин. — Я сам видел, как тот умел обращаться с колодой.
Глория пожала плечами.
— Предки Ивана Бальзамова по прозвищу Калиостро были камнерезами, а не шулерами. Откуда у Джо такая ловкость рук? Почему бы потомку слуги графа Валицкого не стать непревзойденным игроком?
— В таком даре есть что-то бесовское, — заметил начальник охраны.
— Странно, что дядя Леша никогда при мне не играл.
— По-моему, странностей у него хоть отбавляй!
— По вашим словам, Долгов — потомок слуги, который шпионил за графиней, — понуро вымолвил Нико. Этот вывод не радовал его. Но что он мог изменить? — Надеюсь, не его кости остались в винном подвале?
— Клад помогал прятать другой слуга, — подумав, ответила Глория. — Графиня держала собственный маленький штат: пара слуг, кучер, кухарка и горничная — все местные. Шпион остался жив и передал потомкам тайну картины.
— Ну да… значит, бриллиантов здесь нет? И мы зря устраивали дурацкий маскарад? Место клада мы обнаружили…
— …и Жанна это подтвердила, — ввернул Лавров.
— А камешки-то у нас увели из-под носа, — вяло возразил Крапивин.
— Зато мы разоблачили убийцу!
— Весь этот «сеанс» был задуман и осуществлен с целью разоблачения? — упавшим голосом протянул Николай. — Это же… обман! Я вам заплатил большие деньги, между прочим. И имею право…
— Сеанс еще не окончен, — перебила Глория. — Если вы помните, Жанна помешала мне кое-что объявить.
— Да? — удивился Крапивин. Выходка Жанны, появление «Валицкого» и все последующее выбили его из колеи. — Что же вы не успели сказать?
— Для этого нам нужно будет спуститься в погреб.
— Опять? — побледнел он. — Но там… я не могу…
— Идемте, — скомандовал мучимый любопытством Лавров. — Я спущусь первым.
— А Жанна без нас не проснется?
— Не волнуйтесь. Она проспит еще часа два, — сказала Глория. — Я дала ей успокоительное…
Глава 39
В подземелье пахло гарью и дымом, источником которого послужила зажженная в закуте самодельная дымовая шашка. Лавров хоть и присыпал ее землей, но запах остался.
Долгов не был ни Валицким, — при всем его непревзойденном таланте играть в карты, — ни даже плохоньким магом. Он соорудил шашку из нескольких шариков для пинг-понга, которые завернул в скомканную газету, поджег и затем потушил. Шарики тлели, испуская белый вонючий дым.
Калиостро не позволил бы себе так опростоволоситься. Его дым являлся высококачественным магическим продуктом и не имел запаха.
Глория кашлянула.
— Эта дрянь еще не скоро выветрится, — сказал Лавров, освещая фонарем накрытый старыми рогожами труп.
— Что делать с ним? — зябко поежился Николай.
— Это уж твоя забота, — отрезал бывший опер. — Не мне тебя учить избавляться от трупов. Я на всякий случай записал «исповедь» Долгова на диктофон. Может пригодиться. Правда, она сильно смахивает на бред сумасшедшего. Если предъявлять запись как доказательство его вины, лучше стереть все лишнее. В принципе суд уже свершился. Убийца наказан. Как быть дальше — решай сам.
Тем временем Глория направилась к куче мусора в углу подвала, наклонилась и стала разбрасывать доски от ящиков, банки и прочий хлам.
— Что ты делаешь? — возмутился Роман.
— Ищу бриллианты, — огрызнулась она. — Не пропадать же добру?
— Перестань! — разозлился он. — Джо тут каждую пядь обнюхал, каждую соринку перебрал. Неужто он бы шкатулки с камешками не заметил?
— Непременно бы заметил…
— Я ерундой заниматься не буду, — насупился начальник охраны. — Нам пора сматываться, а не в мусоре копаться. Пусть Крапивин разбирается с Жанной и с трупом…
Он чуть не ляпнул «своего папаши», но искоса брошенный взгляд Глории остановил его.
В ее ушах вдруг раздался яростный вопль Джо, ругань и какой-то шум.
— Что за хрень? Где шкатулка, я тебя спрашиваю?!
— Не знаю, Джо… — прозвучал растерянный голосок Жанны. — Это то самое место, клянусь тебе!
— Где же камни?
— Должны быть здесь…
— Ты все придумала! Нарочно! Чтобы взбесить меня!
— Нет, Джо… нет…
— Кто-то давно откопал шкатулку, а вместо нее оставил эту хреновину!
Послышался удар о камни, звон и бульканье, заглушаемые отборными ругательствами. Жанна тихо всхлипывала…
— Я не виновата, Джо…
— А кто виноват? Я?!..
Джо, по-видимому, выражал свое негодование тем, что бросал в Жанну все, что попадалось под руку. Она уворачивалась, умоляла его прекратить.
— Не надо, Джо!.. Не надо!.. Может, я ошиблась!.. Я еще подумаю…
— Вот! — торжествующе воскликнула Глория, вытаскивая из-под груды барахла плетеную бутыль. Вернее, то, что от нее осталось. — Джо нашел это на месте клада!
Крапивин стоял поодаль, безучастный и равнодушный к происходящему. Приключение перестало казаться ему романтичным и захватывающим. Грязная плетенка, которую держала в руках Глория, даже не рассмешила его.
