– Нет, конечно, – ответил суперинтендант Уильямс.
– А я позвоню в Лондон.
– В Лондон? – переспросил Уильямс.
– Может быть, кое-что узнаю. Фокс, встретимся у мисс Картелл. О’кей?
– О’кей, мистер Аллейн.
– А Бейли пусть займется пресс-папье. Думаю, оно лежало на столе возле балкона. Там несколько пачек бумаг, и все, кроме одной, хорошо спрессованы. Кстати, в пепельнице лежат два окурка с губной помадой. Мисс Ралстон и Лейсс курят «Мэйнсейлс», леди Бантлинг – «Кафардс», а мистер Пириод – турецкие. Пусть Бейли проверит. Перчатки! – спохватился Аллейн. – Нам надо найти эти чертовы перчатки. Может, тут они и ни при чем, но все шансы на то, что убийца был в перчатках. Ладно, давайте займемся делом.
В этот момент – было без четверти двенадцать – он позвонил Николя Мэйтленд-Майн.
Потом Аллейн вернулся в гостиную к Электону:
– Он сказал что-нибудь еще?
– Нет.
– Вот что, Электон: вы не могли бы побыть здесь немного вместе с Уильямсом? У нас мало людей, но нам важно каждое слово пострадавшего, а если он заговорит, Уильямсу понадобится свидетель. Кто-нибудь сменит вас, как только появится возможность.
– Ладно.
– Я вам очень признателен. Боб, запишите все, что он скажет.
Аллейн уже хотел уйти, как вдруг с дивана донесся слабый, еле слышный звук. Он продолжался секунды две, потом затих. Неизвестно, где в этот момент пребывала душа мистера Пириода, но он пытался петь.
II
Когда Аллейн выходил из дома, его остановил детектив-сержант Бейли.
– Есть одна мелочь.
– Какая мелочь?
– На гравии под балконом мы ничего не нашли, зато кое-что заметили на ковре.
– Что?
– Сигаретный пепел. Вдавленный в ворс двумя женскими каблуками, между прочим.
– Хорошая работа. Продолжайте.
Аллейн вышел на улицу и двинулся по аллее.
Ночь была темной, пасмурной, довольно душной. Подходя к садовым воротам, Аллейн уловил едва заметное движение в черноте разросшейся у дорожки зелени. Райкс или Томпсон, спрятавшиеся в засаде, или… Он прислушался и снова различил шорох и тяжелое дыхание. В эту минуту по аллее заплясал свет электрического фонарика, и с противоположной стороны появился сержант Райкс: очевидно, он пересек лужайку и пробрался сквозь окружавшие дом кусты. Сержант посветил в лицо Аллейну.
– Ох, простите, сэр. Тут нет ничего интересного, сэр. Только собачьи следы. Двух собак.
Аллейн молча кивнул ему на темные деревья.
– А? – не понял Райкс. – Что там? – Потом громко вскрикнул: – Вот черт!
Играть в прятки уж не имело смысла. Аллейн шепнул:
– Смотри в оба, дурень, – включил свой фонарь и направил на деревья.
– Вперед, живо! – скомандовал он, и Райкс последовал за ним.
Аллейн быстро прошел мимо низких кустиков и посветил в самую глубь чащи. Луч выхватил из темноты миссис Митчел и Альфреда Белта, который крепко сжимал ее в объятиях.
– О, прошу прощения, сэр, – произнес Альфред.
Миссис Митчел вскрикнула:
– Ах, какое совпадение! Боже мой, что о нас могут подумать, – и захихикала.
– Что мы о вас подумаем, – заметил Аллейн, – будет во многом зависеть от того, что вы нам расскажете. Пойдемте.
Альфред посмотрел на свои руки, словно это был какой-то чужой предмет, выпустил миссис Митчел и направился к аллее.
– Полагаю, сэр, – произнес он напряженным голосом, – ситуация и так вполне понятна.
– Мы не стали возвращаться через боковые ворота, – затараторила миссис Митчел, – потому что я боюсь тут ходить после того, что случилось.
– Смею заметить, сэр, вполне понятная реакция для женщины.
– Мы возвращались с приходского собрания, – сообщила миссис Митчел.
– Миссис Митчел наградили почетным подарком за работу в Женском комитете, и, как мне кажется, вполне заслуженно. Я принес ей свои искренние поздравления.
– Отлично, – сказал Аллейн. – Примите и мои.
– Большое спасибо, сэр. Это чайная ложка, – пояснила миссис Митчел и показала свой трофей.
– Именная, – добавил Альфред.
– Замечательно. Вы провели весь вечер вместе?
– Не так чтобы вместе, сэр. По случаю награждения миссис Митчел находилась на трибуне, а я всего лишь составил ей эскорт.
– Все сходится, как фрагменты головоломки, – пробормотал Аллейн себе под нос. – Что вы собираетесь делать дальше?
– Дальше, сэр?
– Дальше.
– Как вам сказать, сэр. Я надеюсь уговорить миссис Митчел пропустить со мной стаканчик перед сном. После чего мы разойдемся по своим комнатам. – Альфред сделал акцент на последних словах.
– Если собака позволит, – неожиданно брякнула миссис Митчел.
– Собака?
– Пикси, сэр. Она все еще на свободе. Могут быть проблемы.
– Скажите, Альфред, когда вы расстались с мистером Пириодом?
– Расстался с ним, сэр?
– Я хочу сказать: сегодня вечером.
– После того, как подал ему кофе, сэр. Примерно в половине девятого.
– Вы не знаете: он ждал от кого-нибудь телефонного звонка?
– Я об этом ничего не слышал. Он мне не говорил. С мистером Пириодом все в порядке, сэр?
– Нет, не все в порядке. Его пытались убить, у него сильное сотрясение мозга.
– О Боже! – вскрикнула миссис Митчел и прижала ко рту ладонь.
– Моего джентльмена? Где он? Постойте! – воскликнул Альфред. – Я должен пойти к нему.
– Разумеется. С ним сейчас доктор Электон и суперинтендант Уильямс. Расскажите им обо всем, хорошо?
– Конечно, сэр.
– И еще одно. Когда вы чистили пепельницы в библиотеке?
– После обеда, сэр. Как всегда.
– Превосходно. Спасибо.
– Спасибо вам, сэр.
Аллейн проводил их взглядом, а сам пересек лужайку и направился к дому мисс Картелл. Какая-то пара, тесно обнявшись, возвращалась домой, скорее всего с приходского собрания. Больше ему никто не встретился.
В гостиной мисс Картелл он нашел Фокса, перед которым собрались все обитатели дома. В таких случаях инспектор всегда напоминал ему надежную овчарку.
Конни накинула бледно-лиловый пеньюар, из-под которого торчали край ночной рубашки и уродливые шлепанцы. Лейсс был в брюках и рубашке, а Моппет – в том же неглиже, которое он видел сегодня утром. На ее лице остались следы макияжа, бледная помада была смазана, волосы растрепаны. Она выглядела мрачной и испуганной. Труди, с папильотками в волосах, но полностью одетая, стояла, окаменев от изумления.
